протекала, и нам приходилось подставлять тазы в различных местах, спасаясь от довольно бурных потоков. Стены, перекрытия были основательно изношены, маленький внутренний садик наполовину представлял собой болото (мы, впрочем, его осушили и привели в более-менее приличный вид*). На капитальный ремонт арендованных помещений денег не выделялось – требуйте от хозяев. А те ссылались на то, что «квартплата» и так не менялась годами – не нравится, съезжайте.

А уезжать не хотелось, поскольку в целом-то резиденция неплохо подходила для выполнения своих основных – представительских – функций. На первом этаже был большой зал с баром, где мы устраивали приемы-фуршеты для семидесяти-восьмидесяти гостей. Хорошая столовая – там на ланчи и ужины могли принять до восемнадцати человек. На втором

Из растительности в нем находилось огромное дерево с дикими несъедобными манго и три-четыре куста с бананами. этаже находилась непосредственно квартира посла из двух комнат: небольшой уютной гостиной и просторной спальни с обширными гардеробами.

Был там и кабинет с солидным письменным столом, диваном и креслами и большая гостевая комната с ванной и туалетом. Посредине был обширный пустой холл, который мы позднее несколько «облагородили» и также приспособили для проведения некоторых протокольных мероприятий.

Вскоре после приезда мы внесли некоторые обновления в обустройство нашего быта в соответствии со своими наклонностями. Мои предшественники завтракали, обедали и ужинали в упомянутой представительской столовой. Мы приобрели угловой диванчик и стол на кухню, за коими обедали. Для завтраков и редких домашних ужинов оборудовали мини-кухоньку в предбаннике ванной в собственной квартире. Поставили там небольшой холодильник, электроплитку на две конфорки, парочку кастрюль-сковородок, немного посуды. И прекрасно себя чувствовали! Если вдруг выдавался свободный вечер, а это случалось крайне редко, что-то наскоро приготовишь (или повар сделает полуфабрикаты) и сядешь на диванчик у двух телевизоров (один принимал пару московских каналов, другой местное вещание), совсем как в Москве.

Теперь чуть-чуть о посольстве. Территория была довольно просторная, даже с садиком и местами для парковок, а во внутреннем дворике небольшой открытый кинотеатр. Само здание двухэтажное, но с небольшими пристройками на условном третьем этаже. Внизу будка для дежурного коменданта, крошечная приемная для иностранных визитеров, кабинет советника-посланника и небольшой «актовый» зал человек на тридцать-сорок для проведения разного рода собраний и общественных мероприятий. На втором этаже «обширный», аж метров восемнадцать-двадцать, кабинет посла и конурки для дипломатов. На пристройках третьего этажа референтура и закутки для «соседей». Но жили, как говорится, в тесноте, да не в обиде. А численный состав в Коломбо совучреждений, особенно для страны «третьего» мира, был весьма солидный.

Вот передо мной лежит полный список сотрудников и членов их семей в ДСР Шри-Ланка по состоянию на 1 апреля 1991 года. Всего в нем сто сорок четыре человека взрослых и сорок пять детей. Плюс семь человек в Мальдивской Республике. Самое большое штатное расписание было, разумеется, у посольства: двадцать один дипломат, военный атташе, его помощник и трое сотрудников аппарата, ну и где-то более двух десятков членов административно-технического персонала.

Достаточно крупным – около двадцати человек – был аппарат торгового советника. Когда мы приехали в Шри-Ланку, он именовался торгпредством СССР, а некоторое время спустя сменил свой статус на вышеуказанный. Расходы, правда, при этом были небольшие – пришлось поменять медную вывеску на здании да потратиться на новые визитные карточки для бывшего торгпреда и его заместителя. Все остальное полностью осталось так, как было и раньше. В Советском культурном центре, помимо его руководителя с паспортом 1-го секретаря посольства, трудились два преподавателя русского языка (остальные сотрудники нанимались из местных жителей). Три человека были в представительстве «Аэрофлота», ну а остальные представляли свои ведомства: ТАСС, АПН, «Совэкпортфильм», «Межкнига», Совфрахт, в единственном числе.

Теперь пора бы перейти к описанию начала моей деятельности на новом поприще. Через несколько дней после прилета я был принят и.о. министра иностранных дел Тироном Фернандо, которому передал копии верительных грамот. А чуть позднее наступил день торжественной церемонии вручения подлинников самих грамот. Я не случайно употребил подобное пафосное выражение. Ланкийцы к ней подходят крайне серьезно. Накануне мне передали буклет в глянцевой обложке из трех глав на нескольких страничках, где поминутно был расписан каждый шаг предстоящего события – от прибытия за мной шикарного «Ролс-Ройса» с эскортом полиции и мотоциклистов до беседы с президентом страны Джуниусом Джаявардене.

Сама она прошла в непринужденной обстановке. Президент, в частности, приветствовал царившую тогда у нас политику перестройки и гласности. Выразил уверенность в наращивании сотрудничества в двусторонних отношениях и на международной арене. Обещал лично содействовать этому. Однако неожиданно через пару месяцев ушел со своего поста в добровольную отставку. Человек он был, конечно, не слишком молодой – восемьдесят два года, но все равно подобные случаи, а уж особенно в Азии, случаются не слишком часто.

С отставным президентом (ему оставили и этот титул, и госрезиденцию с охраной) мне пришлось затем встречаться несколько раз, в том числе, когда он посещал наш культурный центр на каких-то мероприятиях. И вдруг однажды звонок: со мной хочет переговорить президент Джаявардене. Начали разговор с здравствуйте, как поживаете, как идут дела и т. д., а затем последовал неожиданный вопрос: «А вы не слышали, что в Шри-Ланку приезжает ваша знаменитая целительница Джуна?» Честно признался, что даже не подозревал о вероятности подобного приезда. «Ну, если это все же случится, – сказал экс-президент, – я был бы вам очень признателен за возможную организацию моей встречи с ней». Пообещал – это, понятно, было весьма просто. А сам в памяти особенно эту просьбу и не удерживал, а зря.

Прошло две-три недели, и снова звонок: «Юрий Михайлович, это Джуна Давиташвили, я приехала в Шри-Ланку на небольшую конференцию своих коллег, но прежде всего хотела бы нанести визит советскому послу». Согласовали время рандеву и вскоре встретились с Джуной, с ней были сын, тогда еще совсем мальчик, и помощник. По приезде в резиденцию она после взаимных приветствий преподнесла нам с женой свою картину – о ее судьбе напишу в конце этой истории. Мило побеседовали, мы пригласили ее на ужин (она на него пришла в «форме» – на черном жилете было нацеплено с десяток загадочных орденов, потом их у нее стало много больше).

И тут я вспомнил об экс-президенте, рассказал, кто он такой и о его просьбе. «Да о чем говорить, договаривайтесь, я готова к нему подъехать». Уже на следующий день, втроем (я прихватил с собой одного из дипломатов в качестве переводчика), мы отправились к Джаявардене. После короткой светской беседы тот, наконец, раскрыл карты: оказывается, на протяжении уже пары