на дачу и сфотографировался с ними, затем при вручении верительных грамот на Шри-Ланке и в Мальдивской Республике. Последний, четвертый раз надел мундир Седьмого ноября в Коломбо, поскольку за два года как-то незаметно прибавил в весе и перед походом на госприем обнаружил, что лишь он сидит на мне достаточно прилично. Правда, появление в нем вызвало живой ажиотаж у большинства коллег – смотри-ка, Юрий, а ты, оказывается, генерал, или какое еще у тебя там звание?

Минуточку, спросит внимательный читатель, а что же в Того его не пришлось поносить? Да, не довелось в силу следующих обстоятельств. Передо мной сейчас лежит извлеченный из личных архивов пожелтевший номер газеты «Правда» от 24 июня 1987 года. На последней странице в самом нижнем левом углу короткое сообщение: «Хроника. Президиум Верховного Совета СССР назначил т. Котова Юрия Михайловича Чрезвычайным и Полномочным послом СССР в Тоголезской Республике». Это была среда, а в ночь с воскресенья на понедельник мы должны были вылететь в Ломе, где на вторник уже была назначена церемония вручения верительных грамот. У меня сохранилась их копия. Вот, кстати, как они выглядят:

«ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК

ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ

ГЕНЕРАЛУ АРМИИ ГНАССИНГБЕ ЭЙАДЕМЕ

ПРЕЗИДЕНТУ ТОГОЛЕЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

ГОСПОДИН ПРЕЗИДЕНТ,

Следуя политике укрепления сотрудничества между народами и желая способствовать развитию дружественных отношений, существующих между Союзом Советских Социалистических Республик и Тоголезской Республикой, Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик постановил назначить гражданина Юрия Михайловича КОТОВА в качестве своего Чрезвычайного и Полномочного Посла в Тоголезской Республике.

Аккредитуя гражданина Юрия Михайловича КОТОВА настоящей грамотой, Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик просит ВАС, ГОСПОДИН ПРЕЗИДЕНТ, принять его с благосклонностью и верить всему тому, что он будет иметь честь излагать ВАМ от имени Правительства Союза Советских Социалистических Республик.

А. ГРОМЫКО

Скрепил Э. Шеварднадзе

Министр иностранных дел СССР

Москва, Кремль

26 июня 1987 года»

Воскресенье. Все предотъездные мероприятия завершены, весь багаж упакован, проверен и перепроверен. Остаются считанные часы до убытия в аэропорт. И тут неожиданный звонок от дежурного по Министерству, моего доброго знакомого: «Слушай, Юра, тут из посольства пришла какая-то дикая телеграмма – тоголезцы вызвали поверенного в делах и сообщили ему, что отзывают у тебя агреман. Такого в принципе не может быть, но вот случилось. Так что вместо аэропорта завтра утром подгребай в секретариат министра к его обычному совещанию с замами по понедельникам».

Слегка ошарашенный, я сообщил экстраординарную новость жене, затем обзвонили родственников и сообщили им, что остаемся с ними: «не нужен нам берег турецкий, и Африка нам не нужна», как поется в популярной песне. Все, конечно, заохали, запричитали: да как это так, да что же теперь будет? Любимой теще я ответил, в частности, так: «Дорогая Лидия Павловна, ну отобрали у меня агреман, так ведь не жену же, пробьемся как-нибудь». Пришлось распаковать зубные щетки, тапочки, ночные рубашки и прочую необходимую мелочь. А остальной багаж оставили на потом, торопиться особо было некуда. Вечером налили по рюмочке из чего-то оставшегося после череды проводов и пораньше легли спать.

Сюрпризы на этот день, правда, не закончились. Около двенадцати ночи позвонила снизу консьержка (тогда у нас таковая имелась, но уже многие годы подобной роскоши в нашем подъезде не существует) и, сообщив растерянно, что к нам гости, передала трубку Саше Авдееву. «Юрик, – сказал тот, – мы с Галкой приехали вас проводить, сейчас поднимемся». Пришлось накинуть на себя что-то и открывать двери поздним визитерам. Те вошли весело, но, увидев нас в неглиже, были явно обескуражены: «Ребята, в чем дело? Вам же скоро в Шереметьево выезжать, а вы явно не готовы». Пригласили их на кухню и объяснили сложившуюся ситуацию. Саша, тогда он был завсектором в 1-м Европейском отделе, естественно, был в недоумении: да такого ведь быть не может, ну и что же дальше с тобой случится? «Завтра утром узнаем», – высказал я робкую надежду.

С самим Авдеевым дипломатическая судьба тоже не раз выкидывала фортели: вместо планируемого отъезда советником в Рим, он был назначен послом в Люксембург. На эту должность была масса претендентов, за которых хлопотали их высокопоставленные покровители. Все это крайне надоело Шеварднадзе, который дал указание кадрам: найдите на этот пост женщину. Таковой кандидатуры на тот период не оказалось, тогда последовала другая команда: тогда пусть будет дипломат в возрасте до сорока лет. Авдееву было тридцать девять, и в результате выбор пал на него. Пробыл он в Люксембурге не полный срок – срочно пришлось освободить место для Чингиза Айтматова, которому оно приглянулось. Впрочем, к Авдееву, с которым мне довелось тесно поработать, я еще вернусь в соответствующих главах. А сейчас отправляюсь на Смоленскую площадь к кабинету министра, где проходило его очередное заседание с замами.

Сам я на этом мероприятии не присутствовал, но получил о его содержании подробную информацию. «Тоголезская тематика» заняла на нем весьма важное место. Обсуждались два вопроса: один крупный политический – что делать с Того? а другой мелкий кадровый – куда деть несостоявшегося посла в эту африканскую «державу»?

В дипломатической практике встречались случаи, когда то или иное государство не давало своего согласия (агремана) на назначение к ним послом предложенной кандидатуры. Сам по себе сей факт рассматривался как весьма недружественный и обычно влек за собой ответные меры. Но вот дать агреман, а потом забрать его назад – такого понятия в юридическом плане просто не существовало. И вот так какое-то Того поступило с Советским Союзом! Анатолий Леонидович Адамишин (тогда он был замминистра, курирующим Африку) был категоричен: незамедлительно разорвать дипотношения. Многие с ним были согласны, но осторожный Шеварднадзе такую инициативу не поддержал. Такой шаг, как шило в мешке, не утаишь – станет достоянием гласности, придется что-то объяснять западным партнерам. А посему ограничились «мягким наказанием» – понизить уровень отношений с посла на поверенного в делах. Вот на это никто внимания не обратит.

Со вторым – «внутриминистерским», а не международным – вопросом было проще. Мою должность в управлении Южной Азии уже несколько месяцев со дня моего ухода на учебу в Дипакадемию занимал мой приятель Юрий Виноградов (он потом еще раз менял меня уже на посту посла СССР в Шри-Ланке). Я был готов получить новое назначение в центральном аппарате, но министр распорядился иначе: пусть пока возвращается на работу в свое подразделение, а пока подыскивайте ему такую страну, где ему дадут агреман, несмотря на его «французское прошлое». Так и произошло – подставили в мой бывший, а теперь