– Это и правда глупо, вспомни только его бороду.

– Он побрился. Так ему идет гораздо больше.

Бертрам резко повернулся к ней.

– Ты часто с ним видишься?

Билли весело рассмеялась.

– Нет. Он не меньше тебя злится на царящую здесь свадебную монополию. Он приходил раз или два, чтобы повидаться с тетей Ханной и поближе познакомиться с ней, один раз принес ноты, и мы пели, но он утверждает, что свадьба не дает ему развернуться.

– Неужели! Какая жалость, – ледяным тоном заметил Бертрам.

Билли удивилась.

– Бертрам, неужели тебе не нравится Мэри Джейн?

– Господи, Билли, у него что, нет нормального имени?

Билли вдруг хлопнула в ладоши.

– Кстати! Он сказал, чтобы мы с тетей Ханной угадали его имя, и у нас ничего не вышло. Как ты думаешь? Инициалы – М. Дж.

– Не знаю. Ну и как его зовут?

– Он нам не сказал. Мы должны угадать.

– Да неужели.

– Да, – отозвалась Билли, задумчиво глядя на огонь в камине. Потом она устроилась поудобнее, прислонившись к плечу жениха. – Хотя какая разница, как его зовут? Мне все равно.

– И мне, – отозвался Бертрам, стараясь говорить спокойнее. Он не забыл удивленный вопрос Билли о том, нравится ли ему Мэри Джейн, и не хотел слышать его второй раз. Он постарался сменить тему: – Между прочим, что ты сегодня сказала Питу? – спросил он со смехом. – Он заявился домой на седьмом небе от счастья, утверждая, что мисс Билли – настоящий ангел. В этом я с ним согласен, но что ты сделала?

Билли улыбнулась.

– Наняла его в дворецкие до конца его дней.

– Ясно. Это очень мило с твоей стороны, Билли.

– Как будто я могла сделать что-то другое! А вот что касается Дон Линга…

Бертрам хихикнул.

– Тут я тебе помогу, – сказал он. – Видишь ли, Его Небесное Величество самолично заявился ко мне вчера и сказал после множества предварительных реверансов, что он будет «осень лад», когда «маленькая хозяйка» станет жить со мной, уехать в Китай и отдохнуть наконец, потому что он накопил «осень многа» денег и больше не хочет быть «амеликанцем».

– Боже мой, – улыбнулась Билли, – как ему повезло. А тебе? Ты понимаешь, что это значит для тебя? Новая жена и новый повар разом! А я не Мари.

– Хо! Это ничего, – уверенно сказал Бертрам, – возможно, ты не заметила, что я вовсе не Мари просил выйти за меня замуж.

Глава XI

Часы и тетя Ханна

Прибытие миссис Кейт Хартвелл, сестры братьев Хеншоу, обитавшей на Западе, ожидалось десятого. Она написала, что ее муж приехать не сможет, но она привезет с собой свою младшую дочь – маленькую Кейт. Мальчики, Пол и Эгберт, останутся с отцом.

Новости о маленькой Кейт Билли восприняла с восторгом.

– Идеально! – воскликнула она. – Она будет разбрасывать цветы. Насколько я помню, это очаровательное маленькое создание.

Тетя Ханна внезапно засмеялась.

– Да, я помню, – заметила она. – Кейт говорила мне, что когда ты провела с ней день, то сообщила, что маленькая Кейт почти такая же милая, как Спунк. Боюсь, Кейт не оценила этого комплимента.

Билли поморщилась.

– Я правда так сказала? Господи, ну и ужасная я была в те дни. Но, – она тихо засмеялась, – тетя Ханна, ничего лучше я в принципе сказать не могла, потому что почитала Спунка вершиной творения.

– Думаю, мне бы понравился Спунк, – улыбнулась Мари, сидевшая по другую сторону стола.

– Он был очень мил, – объявила Билли. – У меня был почти такой же котик, когда я переехала в Гнездо, но он потерялся. Какое-то время я думала, что нового уже не захочу, но теперь решила, что мне снова нужен кот, и попросила Бертрама найти мне котенка. Мне будет так одиноко, Мари, когда ты уедешь… так что мне нужен хоть кто-то, – весело закончила она.

– Учитывая твою любовь к кошкам, это даже не обидно, – засмеялась Мари.

– Так. Кейт пишет, что приедет десятого, – пробормотала тетя Ханна, возвращаясь к письму.

– Отлично, – кивнула Билли, – мы успеем объяснить маленькой Кейт все ее обязанности.

– Да, у большой Кейт будет время попытаться устроить из твоего завтрака ужин, а розы превратить в гвоздики или подсолнухи, – сухо сказал новый голос.

– Сирил! – воскликнули все три дамы в ужасе, восхищении и изумлении, тетя Ханна, Мари и Билли соответственно.

Сирил пожал плечами и улыбнулся.

– Прошу прощения, – извинился он. – Роза сказала, что вы здесь, и я попросил ее вам не мешать. Я сам способен объявить о своем приходе. Уже стоя в дверях, я услышал слова Билли и не смог удержаться от комментария. Может быть, вы забыли, как Кейт любит командовать и все устраивать, но я помню, – добавил он, подходя к Мари.

– Нет, я не забыла, – многозначительно сказала Билли.

– Никто не забыл, и я тоже, – заявил суровый голос. И слова, и тон были очень несвойственны для тихой тети Ханны.

– Впрочем, не стоит, – спохватилась Билли, – теперь все хорошо, так что забудем об этом. Она всегда руководствовалась самыми добрыми побуждениями, я в этом уверена.

– Даже когда она сказала тебе, что ты – сущее наказание? – спросил Сирил.

– Да! – вспыхнула Билли. – Она думала о вас.

– Хм, – сказал Сирил.

Все замолчали. Сирил смотрел на Мари, которая пыталась пригладить несколько прядей, выбившихся из-под гребней и шпилек.

– Что с твоими волосами? – спросил Сирил ласково, но немного нервно. – Ты возишься с этим многострадальным локоном уже пять минут!

Мари мучительно покраснела.

– Они растрепались, и это выглядит неряшливо!

Билли уронила иглу и немедленно потянулась за ней, прежде чем Сирил успел опомниться. За иглой пришлось лезть далеко под стул – это отчасти объясняло густой румянец на лице Билли.

Утром десятого Билли, Мари и тетя Ханна снова сидели вместе и шили, на сей раз – в маленькой гостиной наверху. Игла в пальцах Билли сегодня сновала особенно быстро.

– Я велела Джону приготовить Пегги к одиннадцати, – сказала она через какое-то время, – но я надеюсь справиться с этой лентой пораньше. Осталось совсем немного.

– Надеюсь, поезд Кейт не опоздает, – тревожилась тетя Ханна.

– Надеюсь, что нет, – сказала Билли, – но я в любом случае велела Розе подавать обед только после того, как мы все приедем… – Билли осеклась и посмотрела на открытую дверь в комнату тети Ханны, где тикали часы. – Господи! Сейчас никак не может быть одиннадцать! – воскликнула она и вскочила. – Хотя… я поднялась сюда где-то в десять.

Тетя Ханна жестом остановила ее.

– Нет-нет, милая, сейчас половина одиннадцатого.

– Но ведь бьет одиннадцать.

– Да, я знаю. Это значит, что времени половина одиннадцатого.

– Бедняжка, – рассмеялась Билли, снова