– Это, девочка, твой приз, – произнес заглянувший ей в руку Саныч. – Черная жемчужина.

– Так ты завалил элиту?! – удивилась она.

– Нет. Скорее это матерый рубер. Что там еще?

– Еще семь горошин и четырнадцать споранов. И еще янтарь – паутина. Я про нее читала.

– Ну, значит, жемчужина твоя, – рассудил Саныч, – и янтарь тоже. Пригодится тебе в стабе. А остальное мое. Так будет справедливо.

– А что с ней делать? – вертя в пальцах жемчужину, спросила Валерьянка.

– Ты знаешь что. Съесть ее надо. Твой дар усилится. Энергетические каналы в теле станут больше. Ты сможешь запасать больше маны.

– А я квазом не стану?

– Уже нет. У тебя развиты энергетические каналы. Чернота помогла. Это у тех, у кого они еще не развиты, в теле начинается неуправляемая мутация, изменяющая внешность человека. Что там точно происходит с организмом, сказать не могу. Но тебе после приема жемчужины надо будет несколько раз прогуляться в черноту.

– А как же ты? Это ты убил тварь…

– Мы ее убили вместе, Второй, в команде, – отрезал Саныч. – И мне черная жемчужина не подходит. А тебе в самый раз.

– Откуда знаешь?

– Оттуда, – указал пальцем здоровой руки на небо Саныч.

– Маугли, ты знахарь? Так все гладко объясняешь, словно прожил тут уйму лет.

– Нет, не знахарь, это как-то с шаманством связано. Я не вижу дар в человеке, как видят знахари. И я не могу его направить правильно развиваться. Имею некоторое понимание природы даров, и все. Глотай жемчужину.

– Что? Прямо сейчас?

– Не тяни, ее можно потерять.

– М-м-м, – Валерьянка уставилась на Саныча. Тот пожал плечами.

Сделав глубокий вздох и закрыв глаза, она сунула жемчужину в рот, и та сама проскочила в горло и полетела по пищеводу. От этого движения по ее телу стало разноситься тепло.

– Я проглотила, – ошарашенно произнесла она.

– Вот и молодец, – похвалил ее Саныч. – Надо возвращаться и переночевать в сарае. Утром уйдем.

– Домой? – с надеждой спросила она.

– Нет, к инженерному складу.

– У-у… – горестно завыла Валерьянка. – Я не пойду к сараям.

– Тогда остановимся в лесу, – предложил Саныч. – Я расскажу тебе, как оборудовать место ночевки. Пойдем, найдем нужное место.

Они отошли метров на двадцать от тела монстра, и Саныч указал на два ствола молодых березок, росших рядом.

– Натягивай плащ-палатку между деревьями, используй шнур так, чтобы получилась стена до земли.

Он посмотрел на ее работу, подправил здоровой рукой натяжение, и скоро между двумя березками была натянута плащ-палатка.

– Вторую надо натянуть сверху, как тент, – объяснил он, – но для этого сруби две палки высотой примерно два метра.

Валерьянка принесла две ветки. Саныч распорядился, чтобы она вбила их как колья, и сверху, привязав одну сторону плащ-палатки к деревьям, другую сторону она привязала к кольям. Получился наклонный навес.

– Теперь бери это упавшее дерево. Это старый ствол березы, расколи его и вбей клинья в расщеп.

– Как колоть, поперек или вдоль? – спросила она.

Саныч сильно удивился.

– Как ты себе представляешь колоть поперек? – спросил он.

– Ну, с торца или по стволу?..

– По стволу, вдоль. Вставляй в расщеп клинья из толстых веток. Так, хорошо. Бересту положи в щель и поджигай.

Когда костер разгорелся, Саныч распорядился нарубить ветки и уложить на траву под навес. На ветки уложили спальный мешок. Саныч сел у слабо горящего ствола на подстилку и посмотрел вверх.

– Вверху моя плащ-палатка, все звезды видны в дыры.

– Откуда мне было знать, где твоя, где моя, – обиделась Валерьянка. – Я устала, я спать хочу.

– Ложись, – кивнул Саныч, – я посторожу.

– Мне мужская ласка нужна, – закапризничала она. – Я испугана, вся на нервах и не могу уснуть. Еще ты с хоботом… Успокой меня.

Саныч обнял женщину и почувствовал, что снизу у него поднимается настроение. Он с помощью Валерьянки снял броник и снова обнял ее. Валерьянка завозилась, снимая армейские штаны, и пристроилась к Санычу своим задом…

Уснуть она так и не смогла. Лежала после ласк и смотрела на горящий ствол дерева.

– Знаешь, Маугли, – прервала она молчание, – я не могу уснуть, потому что перед глазами тела. Там дети… И это меня просто сразило. И знаешь еще что? Я не могу плакать. Нет слез. Очерствела, что ли? Не знаю, что со мной. Я этих муров руками бы разорвала. Сволочи! Как жить в этом мире? Как все это видеть и не оскотиниться, не стать равнодушной ко всему. К смертям, к жестокости? За что все это нам, Маугли? Ты знаешь?

– Я могу ответить, как говорил один поп, – сонно ответил Саныч.

– И за что?

– За грехи.

– Я не грешила!

– Все грешили. И я, и ты. Разве нам судить о наших грехах?

– Если уж я грешница, то кто тогда муры? Почему муры топчут землю и не дохнут? Они нелюди… Тут нет воздаяния за несправедливость?

– А может, это ад, куда попадают грешники?.. – ответил Саныч.

– Так мы что, умерли?.. Там, дома? – в страхе воскликнула она и стала вырываться из объятий Саныча, стараясь обратиться к нему лицом. – Спали и умерли?.. – Она развернулась и стала изучать его лицо. – Ты шутишь, – догадалась она.

– Ну, это не совсем шутка, – вздохнул Саныч. – Тут своя экосистема, девочка. Как я ее вижу? – стал объяснять он. – Вот представь. Тут есть зараженные и иммунные. Ни одни, ни вторые тут не заканчиваются. Зараженные нужны, чтобы выживали иммунные. Жемчуг, спораны, янтарь – все это добывают из зараженных. Пахать, сеять тут не надо. Охотиться, выращивать скот тоже не надо. Все необходимое получаем при загрузках кластеров. Еду, одежду и все такое. Иммунные охотятся на зараженных, чтобы добыть спораны, горох и жемчуг. Здесь это валюта. У иммунных есть суперорганы. Они нужны внешникам. Из них делают лекарства для больных во внешнем мире. Муры охотятся за иммунными ради органов. За мурами и внешниками охотятся стронги. Это как в дикой природе на Земле. Олень пасется, на него охотится волк. На волков – человек. Но если не будет волков, стада травоядных размножатся и сожрут всю траву. Потом травоядные погибнут от голода. Поэтому хищники как санитары пожирают слабых и больных животных. Тут, я думаю, примерно то же самое. Только поднято на другой уровень – мы и травоядные, и хищники в одном лице, и погибают самые слабые и непригодные для жизни тут. Ни ты, ни я отсюда не выберемся. Это теперь наша планета или что-то еще. Я бы обозвал этот мир Чистилищем. Для жизни в этом Чистилище у иммунных появляются суперспособности. Они даны для выживания, а некоторые или большинство их используют для