– Нет, это двор леспромхоза. А гудит… Скоро узнаем, кто гудит. Достань винтовку и будь готова открыть огонь по воздушной цели.

– По чему?

– По тому, что летает. – Саныч взял в руки висевший на груди бинокль, приложил к глазам и, не высовываясь из кустов, стал смотреть в небо. – Есть, – тихо проговорил он. – Не пойму, что это. Самолет, не самолет… Вроде самолет, только небольшой. Человек там не поместится. Для карликов, что ли, делали? Я такое представление в цирке видел…

– Где? – Валерьянка тоже взяла бинокль и стала вертеть головой.

– На юго-запад смотри, на одиннадцать часов, – ответил Саныч. Валерьянка подняла бинокль.

– Вижу. Это БПЛА – беспилотный летательный аппарат, и у него есть оружие. Ракеты на подвесках и пулемет в носу. Ударный беспилотник.

– О как? – изумился Саныч. – Откель тут такой? – Он присмотрелся. – Кто это таким тут оружием владеет? Хотя, что я спрашиваю. Это внешники исследуют местность. Но что они тут забыли? До серой зоны, примыкающей к внешке, как говорил Ветер, далеко…

– Значит, у них есть тут цель, – шепнула Валерьянка. – Что делать будем?

– Беспилотник один. Надо сбивать, – ответил Саныч, – сможешь?

– Высоко и ракурс неудобный…

– А если я его на себя выманю?

– Ты дурной? – Она посмотрела на Саныча как на дурака. – Подставляться будешь?

– Знаешь, неохота, но рвется, блин, из груди желание сбить его. Очень хочется. Он пролетит мимо, и тогда все.

– Что все?

– Не знаю…

– Ну ты и… мистик недоделанный. Вылезай, только знай, если он тебя убьет – я тебя тоже убью и не пожалею.

– Понял, не дурак, – ответил Саныч и выскочил из-за кустов.

– Кто бы говорил, – проворчала она ему в спину.

Саныч отбежал на два десятка метров от кустов, где они прятались, на дорогу, стал махать руками. Беспилотник некоторое время летел, на замечая человека, затем сменил направление и полетел прямо на прыгающего Саныча. Он начал снижаться и сделал круг над ним. Когда он сделал разворот и показал свой хвост с мотором, за спиной Саныча негромко прозвучало – щелк, щелк, щелк, затем приглушенное клацанье затвора, и летательный аппарат стал заваливаться на крыло. Кружась, он стал резко спускаться. Затем у самой земли накренился на крыло, перевернулся и упал в сотне шагов от Саныча на дорогу колесами вверх.

– Молодец девочка, глаз как алмаз, – похвалил Валерьянку Саныч и направился к сбитому самолетику. Обошел его, увидел дыру в моторе, в хвосте и две пробоины в корпусе – из них толчками вытекало горючее. Впереди и внизу у беспилотника был прозрачный колпак, откуда на Саныча смотрел глаз небольшой камеры. Он повертелся и замер. Саныч подмигнул ему.

Подошла Валерьянка и, ни слова не говоря, отстегнула колпак и достала маленькую камеру. Затем отошла, разглядывая ее. Саныч постоял, полюбовался ракетами и направился следом.

– Ты знаешь, что это? – спросил он.

Это камера высокого разрешения. Если ее поставить на наш коптер, то можно с высоты километра муху различать у тебя на башке. Я еще такой модели не видела, но как пользоваться, интуитивно понимаю…

Она не договорила. За спиной Саныча раздался оглушительный взрыв, и их обоих снесло взрывной волной…

Глава 9

Саныч мучительно медленно выползал из липкой черной трясины. Его тело ниже спины горело в этой трясине. Трясина обжигала, и он рвался из последних сил, чтобы покинуть горящую, вызывающую боль темноту.

– Не дергайся, – сквозь пелену густого, как кисель, тумана, заложившего уши, услышал он чей-то невнятный голос. Он рванулся еще раз и вырвался из темноты. В закрытые веками глаза ударил свет. Жжение ниже спины сзади не прошло. Но голос стал слышаться отчетливее.

– Не дергайся, лежи спокойно. Я осколки вынимаю.

Первая мысль, которая посетила Саныча: «А где я?» Потом она сменилась другой: «Кто со мной говорит?» Следом, сметая последнюю, наскоком захватила его сознание мысль: «Что со мной? Какие осколки?» И видимо, он произнес это вслух, потому что голос ответил:

– У тебя осколок в жопе.

– Где? – непроизвольно вырвалось у него из прикушенных губ.

– Из ног мелкие осколки я вытащила, а большой в левой ягодице засел. Хорошо, что спину прикрыл броник и рюкзак. Иначе ты бы лежал тут мертвый и я тебя убила бы второй раз. Мистик недоделанный. Лежи, я надрез делаю.

– Спек вколи, – прошептал Саныч. Он наконец-то узнал голос Валерьянки.

– Уже вколола, потерпи.

– Рана большая?

– Сантиметров восемь, на всю ягодицу. Осколок отрикошетил от камня на земле. Я это поняла, когда тебя осматривала… Так, достала.

– Зашей, – прошептал Саныч, – нитки в кармашке…

– Еще чего! Накладывать швы – это каменный век. Сейчас существуют другие способы. Сведу края раны и закреплю так, что и рубца не останется.

Саныч не стал спрашивать, что за способ. Знает, и хорошо.

– Я тебя оттащу к леспромхозу. Там отлежишься, – сообщила Валерьянка. – Оклемаешься быстро. На тебе как на собаке все быстро зарастает. Только ты тяжелый, как кабан-переросток…

– Пожалела бы…

– Тебя, старый дурень, не жалеть, а пороть надо, – огрызнулась Валерьянка. – Чего поперся к сбитому БПЛА?

– Посмотреть хотел…

– Хотел он. Хорошо, что хотелка цела, а то… – Она не договорила. – Говори, как тебя тащить.

– Наруби небольшие деревца. Будет волокуша. По дороге дотащишь. Я так Ветра дотащил.

– О! Отличная идея. Рану я обработала, сейчас сведу края.

Саныч лежал и чувствовал, как огонь, обжигающий внизу, стал стихать.

«Начал действовать спек», – догадался Саныч.

– Я без сознания долго был? – спросил он.

– Всего минут пять, потом дергаться начал, словно тонул.

– Я и тонул, – тихо ответил он и замолчал.

– Вот, готово. Я наложила пластырь-стяжку. Лежи на животе и не шевелись. Я не знаю, как поведет себя эта стяжка, впервые использую.

Валерьянка отошла, и Саныч услышал стук топора, затем шорох.

– Готово. Твой рюкзак придется выбросить, он весь изрезан осколками. Я не смотрела, что там осталось целым. Потом за ним вернусь и проверю. Как тебя переместить на волокуши?

– Привяжи к веткам плащ-палатку, – дал инструкцию Саныч. – Как там мой лук?

– Нет его… и стрелы переломаны.

– Жаль…

– Себя пожалей, экстремал. Как ты переберешься на волокуши? Я тебя не перетащу…

– Рядом их положи, слева от меня, я переползу, – сообщил Саныч. И когда волокуши были положены рядом, переполз на них. – Поехали, – произнес он.

Валерия тащила его по неровностям дороги, не разбирая пути и не щадя живота Саныча, но Саныч стойко терпел этот переезд. С двумя перерывами на отдых она дотянула его до открытых нараспашку ворот лесного хозяйства и пошла осмотреться.

– Там никого, но…

– Что но? – спросил через силу