Незнакомец быстро расправился с тремя лучниками и сразился с четвёртым, который пытался защититься саблей. Остальные трое спешили перегруппироваться на фланг, взбираясь по бархану, чтобы прийти на помощь латнику в бою.

Удары пирата и харадримца были усталыми и не могли пробить защиту противника. Однако и сам противник, предпочитая обороняться, не смог нанести серьёзных ран в ответ. Малдуст, удручённый происходящим, решил вновь применить тёмное заклинание. Подойдя ближе к врагу, он осознал, что его меткость сегодня оставляет желать лучшего. Старик выбрал момент, выставил руки вперёд, и между ним и чёрным нуменорцем образовалась связующая нить в форме ядовитого зелёного луча. Некротическая энергия стремилась сокрушить противника, преодолевая сопротивление его организма. Но враг, пока что, выдерживал и эту атаку.

Вдруг раздался пронзительный свист, и один из верблюдов стремительно бросился к незнакомцу, который только что одержал победу над четвёртым противником. Вскочив на верховое животное, незнакомец бросился в погоню за оставшимися лучниками, которые успели сменить позицию и прицелиться. Однако Володус помешал им успешно произвести выстрелы, направив по одному огненному лучу в каждого из них.

Благодаря на настырности и численному преимуществу, Прекхард и Гром нащупали уязвимое место в обороне чёрного нуменорца. им удалось нанести ему несмертельные ранения. Этого оказалось достаточно, чтобы тело противника перестало сопротивляться магии Малдуста.

Прекхард и Гром заметили, как белки глаз чёрного нуменорца, видневшиеся в проёме забрала, стали такими красными, что казалось, будто вся белизна исчезла под их напором. Кожа воина начала чернеть, а из его глаз потекла кровь. Из-под шлема хлынула тёмная жидкость, похожая на кровь, но более густая и вязкая. Её было так много, что стало очевидно: она течёт не только из глаз, но и изо рта и носа.

Скоро эта жидкость начала сочиться из всех щелей доспеха, пока латы не рухнули на землю, словно пустые оболочки. Они вязли в луже отвратительной густой тёмной жидкости, в которую превратилось тело чёрного нуменорца.

Справиться с оставшимися врагами оказалось несложно, и вскоре угроза миновала. Наконец, можно было вздохнуть с облегчением и поговорить с незнакомцем, который, судя по всему, неожиданно спас им жизнь.

Гром вложил рапиру в ножны и, склонившись с благодарностью, обратился к незнакомцу, который уже спешился и направлялся к нему:

«Спасибо за неожиданную помощь, собрат. Ты, на удивление, мастерски владеешь своим оружием. Может, объяснишь теперь, что произошло?»

Уверенно приближаясь к Грому, незнакомец на ходу сорвал с себя тюрбан, открыв длинные, прямые чёрные волосы, доходившие до груди. Гром, не сдерживая эмоций, воскликнул:

«Шани⁈»

Не теряя ни мгновения и без единого слова, Шани крепко схватила Грома за грудки, притянув к себе. Их губы встретились в страстном поцелуе. Эмоции, охватившие обоих, сложно было описать словами. В буре смешанных переживаний для каждого из них в данный момент преобладала великая радость — радость того, что они оба живы и снова встретились, несмотря на все трудности, окружающие их.

После трагических событий, произошедших с его командой, Гром провёл много месяцев в скитаниях. Его угнетало, что Шани, как ему казалось, просто исчезла из Умбара. Он думал, что она ушла ещё до того, как в Умбаре узнали о его смерти. Но это лишь усугубляло его страдания. Гром боялся, что последнее, что она подумала о нём, — это то, что он бросил её, отправившись в очередной рейд без неё.

Тем не менее, Гром не раз навещал их любимое уединённое место в надежде, что, узнав о его предполагаемой гибели, Шани придёт туда хотя бы раз. Тогда он смог бы объяснить ей правду. Но Шани так и не появлялась, и Гром начал думать, что она слишком быстро забыла о нём.

Шани же переживала страшную утрату. Она искренне любила Грома и считала его родственной душой. С ним ей было легко и свободно, ведь он разделял те ценности, которые она ценила превыше всего. Смириться с новостью о его гибели было нелегко, но она слишком ценила своё время и была реалисткой, чтобы предаваться сентиментальным размышлениям. Вместо этого она сосредоточилась на своих делах.

Сохранив старый пиратский плащ Грома, Шани организовала собственный отряд наёмников, состоящий преимущественно из опытных пиратов. Затянувшийся поцелуй не мог компенсировать ту разлуку и те переживания, которые обоим пришлось испытать за это время, сколько бы он ни длился. Но этот кратковременный момент, позволил им обоим укрыться от всех тех неприятностей, что обрушились им на голову.

Когда Шани, наконец, отстранилась от губ Грома, он открыл рот, собираясь что-то сказать, но только успел выдохнуть воздух, как резкая боль в паху заставила его упасть на колено.

«Это тебе за мой корабль, любимый!» — произнесла Шани, ударив его по уязвимому месту.

«Я тоже рад тебя видеть, Шани», — с трудом произнес Гром.

В этот момент к ним подскочил Малдуст. Он не видел поцелуя и был приятно удивлён, обнаружив, что незнакомец оказался очень привлекательной молодой женщиной.

Малдуст взглянул на Шани с хитрой улыбкой и сказал: «О, так это ваши прекрасные глаза заставили меня заплутать в своих заклинаниях! С первых минут нашей встречи я понял, что такие очаровательные глаза могут принадлежать лишь такой красивой даме, как вы, миледи».

«Ой, ну что вы, спасибо за комплимент. Мне даже как-то неловко стало за свою бурную реакцию на вашу оплошность», — ответила Шани, указав на своё плечо.

«Ох, да бросьте, вы меня едва задели», — парировал Малдуст с непривычным для него игривым взглядом.

Неловкость, нараставшая внутри Шани, развеял Гром, который, немного отдышавшись, встал на ноги и резко произнес: «Угомони и спрячь своего великого змея, старик!»

Малдуст опустил взгляд и заметил, что его штаны пострадали гораздо сильнее, чем он думал.

«Я даже не знаю, чему больше удивляться: тому, что ты жив, тому, что ты здесь, или тому, что вам удалось сразить муммакила на выходе из города. Это ведь ваша заслуга, не так ли?» — спросила Шани.

«Хах, да, мне пришлось немного повозиться с ним», — горделиво ответил Гром, разминая шею и пытаясь приписать себе эту победу.

«Тебе, значит? Ну-ну. Расскажешь это портовым кокоткам, которые любят тешить себя небылицами, развесив уши. Я-то поняла, когда увидела тело этого монстра, что он пал от воздействия магии», — проницательно заметила Шани.

«На самом деле, Малдуст просто добил его. Основной вклад внёс я, вместе с Володусом», — поспешил оправдаться Гром. «Кстати, познакомься: сначала я воспринимал это сборище как городских сумасшедших, но все они успели изменить моё