— Точно не удары в спину тому, с кем сражаешься в поединке, — напомнил Малдуст, вспоминая, как Прекхард ударил в спину одного из его людей.

— То было кратковременным помутнением рассудка, и я вообще призывал его избежать драки, — ответил харадрим. — К черту вас! Я всё равно отправлюсь в Харад. Новый вождь племени Змея должен узнать, что произошло, из моих уст.

— Это не самое мудрое намерение, мой друг. Один из черных нуменорцев, похоже, их предводитель, возложил корону твоего вождя на другого, пока остальные правители робко наблюдали за этим. У меня большие сомнения, что последнего легионера прежнего Великого Змея встретят с почестями, — сказал Малдуст.

— Какой вздор! Никто, кроме Кхузаймаха, не посмел бы взять этот титул. И не смей больше называть моего вождя прежним Великим Змеем. Мне всё равно, я пойду в Харад, и мне всё равно, что меня там убьют, — не унимался Прекхард.

— Мне показалось, что ты предпочел бы умереть героем, с почестями. Как того требует воинская честь, — вдруг произнес Володус.

— На что ты намекаешь? — спросил Прекхард.

— Тебя, как и весь твой легион, наверняка объявили изменниками. Предводитель черных нуменорцев, после казни твоего вождя, обращаясь к другим правителям, потребовал, чтобы они разнесли весть о том, что Кхузаймах и его легион вероломно пытались взять Стурлур. Если ты прибудешь в Харад, тебя просто казнят как изменника. И чего ты этим добьешься? — объяснял Володус, его хитрость начала колебать решимость Прекхарда.

— Ты прав… Такая смерть не вернет чести моему легиону. Тогда я должен попытаться отомстить. Кем бы ни был этот вождь, чья голова оскверняет венец Великого Змея, он должен умереть, — размышлял вслух харадрим.

— Вот это ты ловкий. Так просто, пойдешь и убьешь нового вождя всего Харада? — скептически спросил Гром.

— Попробую, — сухо ответил Прекхард.

— Хватит глупостей на сегодня. Прекхард, это бессмысленно. Вождь истерлингов из племени Дракона, по имени Улдор, я его воспитал, и я уверен, что ему не по сердцу происходящее кощунство. У тебя нет ни армии, ни поддержки для достижения справедливости. Я не могу обещать тебе первое, но за поддержку одного из самых могущественных племен истерлингов я смогу побеспокоиться. Окажи мне услугу, и я помогу тебе в ответ, — глубоким тоном произнес Малдуст.

— Какую услугу? — заинтересованно спросил Прекхард.

— Помоги нам перейти пустыню на юге, — ответил Малдуст.

Прекхард разразился громким смехом:

— Ха-ха! Ты что, сумасшедший, Малдуст? Южная сторона пустыни бескрайняя, её невозможно перейти, ей нет конца.

— Это не правда. Итильдин, по словам Алатара, находится на юге пустыни.

— И что это такое? — спросил Прекхард.

— Я не знаю, — ответил Малдуст.

— Прекрасно. И как долго идти до этого Итильдина на юг? — уточнил Прекхард.

— Я не знаю, — снова повторил Малдуст.

— Прекхард, Малдуст прав. Обычно он несет ерунду, ну и, разве что оставляет помет в своих портках, благо, теперь у него это задерживаться не будет, спасибо подруге Грома за это. Но насчет Итильдина на юге пустыни он говорит верно. Я, признаюсь, сам не знаю, что это такое, но узнать очень хочется, — вмешался Володус.

Малдуст одобрительно кивал, явно не внимая дальнейшей речи Володуса после первых трех слов. Устало потирая глаза, Прекхард через несколько секунд размышлений произнес:

— Хорошо. Давайте отыщем этот Итильдин, что бы это ни было. Но я запомню твое обещание, Малдуст.

— Стоп, стоп, стоп. Только не говорите мне, что вы и вправду собираетесь двигаться дальше на юг, — вдруг произнес Гром. Когда остальные утвердительно кивнули, пират, безнадежно развев руками, вздохнул. В душе он подумал: «Эх, только я обрел уверенность в том, что мы выживем в этой пустыне, как судьба вновь испытывает меня на прочность. Надеюсь, хотя бы ложный след Шани не ведет в ту сторону, куда мы направляемся».

Отряд спокойно и без проблем продвигался по пустыне в течение нескольких дней, благодаря верблюдам и запасам провизии. Прекхард постоянно размышлял о судьбе своего вождя и о своем положении. Его мысли были тяжелыми, а отношение к спутникам менялось с каждым часом. То он считал их друзьями, то лжецами и негодяями, а затем снова возвращался к мысли о дружбе. Эти переменчивые чувства он скрывал от остальных.

На третий день, проснувшись с мыслями о том, что Гром — подлец и лжец, а старик с фокусником его используют, ему пришла «гениальная» идея. Он решил отвезти их в Мордор, добраться до цитадели Барад-дур и пожаловаться самому Саурону на несправедливость, с которой столкнулся.

«Да! Так и поступлю!» — подумал про себя Прекхард и, воспользовавшись тем, что его спутники не могли ориентироваться в пустыне среди песчаных дюн, стал постепенно уводить их с южного направления, сделав крюк на северо-запад в сторону Мордора. Лишь когда из-за его маневров группа потеряла больше суток впустую, Прекхард задумался о том, что преодолеть Горные Тени, известные как непроходимая гряда на границе северного Харада и юга Мордора, будет невозможно.

Он не утруждал себя вопросами о самом Мордоре, о том, как добраться до Барад-дур, и как он представляет себе обращение к Саурону. К счастью, сложившиеся обстоятельства уберегли как Прекхарда, так и его спутников от беды.

Первое обстоятельство касалось Шани. Она надеялась, что отряд Грома последует её совету покинуть пустыню и свернёт на север или северо-запад, чтобы выйти к степям и дорогам. В то время как она отвлекала всадников, уводя их на восток по бескрайним пескам, ей пришлось проявить немало хитрости и удачи, чтобы убедить Малантура, что её отряд сумел настичь беглецов. Однако те яростно сопротивлялись и оказались слишком сильны. Шани утверждала, что её пощадили лишь потому, что она женщина.

Малантур с трудом верил словам наёмницы, и его одолевали сомнения. Поэтому, когда она вернулась, он не отпускал её и Дуфа, которому удалось выжить, ни на шаг.

Второе обстоятельство связано с безрассудным поступком Володуса в отношении Малдуста. Спускаясь с песчаного холма, от скуки он наслал на верблюда Малдуста нашествие скарабеев. Он лишь хотел сделать верблюда трудным для управления, но заклинание оказалось слишком мощным. Насекомые так яростно вцепились в кожу животного, что оно впало в панику, споткнулось и стремительно полетело вниз по крутому склону. Верблюд повернулся так неудачно, что сломал себе шею. Спасти бедное существо было невозможно. К счастью, Малдуст не