Флинн вцепился себе в волосы и нараспев повторял ругательства.

Итан налетел спиной на канат. Дальше отступать было некуда. Совсем некуда. Кулак Сигрид снова врезался ему в лицо.

Тарион чувствовал, как у него в животе кувыркаются кишки. Это ведь все из-за него – самого отвратительного неудачника планеты Мидгард.

Однако в этот раз Итан не захотел быть мишенью. Увернувшись от очередного удара волчицы, он вонзил когти ей в живот.

Сигрид вскрикнула, попятилась и рухнула на колени.

Итан остановился, тяжело дыша. Его лицо было совершенно пустым. Он шагнул к противнице, схватившейся за кровоточащий живот. Удар, полученный ею, был тяжелым, но не смертельным. В свете прожекторов блестела кровь на когтях Итана.

У Тариона перехватило дыхание. Итан занес руку для последнего удара.

* * *

Голос Силены оставался таким же спокойным и бесстрастным, каким был на протяжении всего рассказа. Скучающая бессмертная фэйка, спокойно повествующая о чужих страданиях.

– Мы продолжали вести войну с людьми Мидгарда, когда дверь между мирами снова открылась. Появились фэйцы, но уже из другого мира.

Брайс смотрела на высоких, красивых существ. Даже ее гнев и отчаяние отступили на задний план.

– Фэйцы из другого мира, но внешне очень похожие на здешних. Как такое было возможно? Откуда они пришли? Еще из какого-то древнего мира, завоеванного астериями? Мира, который астерии колонизировали, выжали, насколько возможно, но по каким-то причинам потеряли?

Появившиеся фэйцы были похожи и в то же время не похожи на нас. Форма их ушей, изящество движений и сила совпадали с нашими, но все они являлись оборотнями. Каждый был способен превращаться в какое-то животное. И даже в своем гуманоидном облике у них были удлиненные клыки.

Своим появлением они задали нам загадку. Наша мать на время забыла о войне. Оказывается, во Вселенной существовало два вида фэйцев. Миры, в которых они жили, находились на громадном расстоянии друг от друга и не имели никаких связей. Эти новые фэйцы владели магией стихий, причем достаточно сильно, что сразу насторожило Пелиаса. Они были агрессивнее здешних фэйцев и отличались необузданностью. Подчинялись они непосредственно Ригелусу.

Судя по всему, они давно были знакомы с ним.

Вскоре у матери появились подозрения, что благожелательность Ригелуса – не более чем ширма, а на самом деле он совсем иной. Но когда она убедилась, как сильно заблуждалась на его счет, было слишком поздно.

– Наконец-то доперла, – нескрываемым презрением прорычала Неста.

Брайс могла лишь кивнуть, соглашаясь с ней.

– Наша мать доверяла только нам. Прежде ее доверие распространялось бы и на Пелиаса, но он слишком рьяно погрузился в наслаждения нового мира, и Ригелус всячески этому потворствовал.

Сквозь занавес мелькнула фигура Пелиаса. Стоя на берегу реки, протекавшей близ белокаменной виллы, он бросил в воду обнаженное, изуродованное тело человеческой женщины.

Брайс чуть не потеряла равновесие, глядя, как труп несчастной качнулся на волнах и ушел под прозрачную воду. Пелиаса к тому времени на берегу уже не было.

– Чего-чего, а наглости им хватало, – не могла успокоиться Неста. – В городах людей они не щадили даже младенцев. Убивали всех.

– Это продолжается и сейчас, – призналась Брайс. – Убитых людей, над которыми поиздевались ваниры, потом находят на помойках. На Мидгарде такое происходит ежедневно, а началось все с того мерзавца. – Дрожащей рукой она указала на изображение. – С него, Тейи и всех этих чудовищ.

Брайс была готова взорваться от гнева, но Силена продолжала рассказ:

– Постепенно мы с Хеленой стали единственными, кому мать доверяла поиски правды. Она знала, насколько важна и ценна ей наша помощь, поскольку мы несли в себе не только звездный свет, но и умели окружать себя тенями.

Хелена и Селена пробирались по сумрачным коридорам громадного хрустального дворца. Спускались по винтовой хрустальной лестнице.

– Это дворец астериев, – шепотом пояснила Брайс Азриелю и Несте. – Он находится в Вечном Городе.

– Мы провели во вражеской крепости целый месяц, ничем не отличаясь от настоящих теней. Вернувшись к матери, рассказали ей правду, которую она так жаждала узнать: Ригелус и его спутники были совсем не фэйцами, а паразитами. Они завоевывали мир за миром, поглощая всю имевшуюся там магию и жизненную силу обитателей. На нашей родине их знали как дагланов. На Мидгарде они не скрывали своего настоящего имени: астерии.

Только тогда мать рассказала и показала нам события далекого прошлого. Все, что она делала с тех пор. Но она не тратила время на извинения за прошлое. «Раз мы попали во вражескую ловушку, – сказала она, – мы должны сокрушить врагов».

Пальцы Брайс комкали ткань футболки в том месте, где находилась звезда. Можно ли вырезать эту звезду из тела, оборвать всякую причастность к гнусным лицемерам, зовущимся ее предками, и навсегда уйти из проклятого рода?

– Наша мать по-прежнему хранила звездную карту с пометками дагланов. Ее внимание привлек один из миров – мир, который, подобно нашему, сбросил дагланское иго.

Голограмма показала богато обставленную комнату. Перед письменным столом стояла Тейя с дочерями. Она взмахнула рукой. На столе, словно извлеченные из вселенской пустоты, появились Арфа и Рог, отбрасывая сияние на Звездный меч и кинжал, лежавшие рядом.

Тейя ненадолго застыла, словно принимала решение, затем поднесла к губам Рог и тронула струну Арфы. Заклубился вихрь, и в нем возник портал между мирами. Его очертания становились четче. Это был проход, ведущий неведомо куда. На пороге стоял обаятельный золотоволосый мужчина. Глаза у него были как синие опалы.

Брайс судорожно втянула воздух.

– Это был принц Аидас. Когда мать открыла ворота в его мир, он не удивился, а лишь спросил у нее: «Ты позвала меня, чтобы попросить помощи Хела?»

* * *

Баксиана вытошнило. Вместе с кровью на пол полетели куски мяса и обломки костей. Хант весь сжался. От блевотины исходило непередаваемое зловоние.

Рунн судорожно глотал ртом воздух, но ни разу не попросил Баксиана остановиться.

– Осталось немного, – сказал Баксиан, который тоже тяжело дышал. – Еще пару раз кусну, и она отвалится.

Рунн всхлипнул, но угрюмо кивнул. Они качнулись друг к другу, их ноги крепко сцепились, и Баксиан без предупреждения снова вонзил зубы в руку фэйского принца. Время было дороже всего.

Хант старался отгородиться от звуков и зловония. Он вызывал в мозгу радостные, полные жизни картины. Он, Брайс, их будущее, крылатые детишки. Его целью было вырваться отсюда и остаться в живых. Его целью была Брайс, хотя он…

Хотя он не представлял, как посмотрит ей в глаза после случившегося. Он не сумел уберечь ни ее, ни друзей от трагической участи. Наоборот, поддержал безумную