ее день рождения и давал ей 90 минут, чтобы промчаться по магазину и купить то, что она успеет. Заключение сделок было баффеттовской чертой. Хотя Сьюзи и считала одержимость Уоррена деньгами излишней, она, тем не менее, лавировала, чтобы получить от него побольше. Теперь она боролась с весом, и это тоже стало денежной сделкой. Детское увлечение Уоррена весами, которыми он пользовался по 50 раз на дню, не прошло бесследно. Теперь он был одержим весом членов семьи и заботился о том, чтобы все они были стройными.

Наконец, Сьюзи предложила Уоррену сделку: она будет поддерживать вес на уровне 118 фунтов, а он ей за это будет платить. Однако, поскольку деньги значили для нее меньше, чем для мужа, ее мотивация не была достаточно сильной. Весь месяц она съедала кусочек то там, то здесь, но потом, когда приближалась контрольная дата, вставала на весы. Если новости были плохими, и нужно было быстро сбросить килограммы, она говорила одной из подруг Сьюзи-младшей: «Келси, мне нужно взять у твоей мамы мочегонные таблетки»[351].

Сам Уоррен дисциплинировал себя в отношении веса. Когда дети были младше, он выдавал им неподписанные чеки на 10 тысяч долларов и говорил, что если в такой-то день он будет весить больше 173 фунтов, то подпишет их. Маленькие Сьюзи и Хоуи из кожи вон лезли, пытаясь соблазнить его мороженым и шоколадными тортами. Но лишиться денег было бы для Уоррена гораздо мучительнее, чем отказаться от лакомства. Он выдавал чеки снова и снова, но ни одного так и не подписал[352].

Одним из последних, кого Уоррен принял в партнерство, стал биржевой брокер Маршалл Вайнберг, друг Уолтера Шлосса, который дважды прослушал семинар Бена Грэма. Утонченный человек, любитель искусства и философии, Вайнберг познакомился с Баффеттом на одной из лекций Грэма в Новой школе в Нью-Йорке. Пообедав вместе несколько раз и поговорив об акциях, они стали друзьями. Иногда Уоррен торговал через Вайнберга акциями, так что тому стало интересно присоединиться к партнерству. Во время одной из частых поездок Баффеттов в Нью-Йорк Уоррен согласился встретиться с ним, чтобы обсудить это.

Спустившись по лестнице из своего номера в Plaza, Уоррен встретил Вайнберга в вестибюле. Затем появилась Сьюзи, и Уоррен засветился. Она подошла к нему, обняла, а затем, придерживая его за спину, как ребенка, посмотрела на Вайнберга своими большими карими глазами. «Как вы?» – спросила она. Она хотела знать о нем все. Он почувствовал, что его приняли в семью. Он также понял, что только что познакомился с самым мощным активом Уоррена Баффетта[353].

Вайнберг проскользнул в дверь партнерства очень вовремя. В течение 1966 года продолжались городские беспорядки, разворачивалась война во Вьетнаме, шли антивоенные протесты. Фондовый рынок начал проседать, потеряв с начала года 10 %. Баффетт никогда не прекращал искать, что купить, независимо от того, сколько у него уже было. Но времена валяющихся повсюду «сигарных окурков» прошли, так что Уоррен стал серьезно беспокоиться о том, как сохранить показатели партнерства. Теперь он все чаще думал о покупке целых предприятий. Это был совершенно новый бизнес, отнимавший у него еще больше времени.

29. Что такое камвольная ткань

Омаха, 1966 – 1967

Управляя партнерством, которое владело текстильным бизнесом с капиталом в 50 миллионов долларов, Баффетт по-прежнему выглядел как старьевщик. Он никогда не изменял своим узким полосатым галстукам и белой рубашке, хотя ее воротник стал тесным, а пиджак старого серого костюма, который он носил изо дня в день, был узок в плечах. Он не хотел расставаться с любимым рыже-коричневым свитером с V-образным вырезом, хотя тот почти прохудился на локтях. На подошвах его ботинок были дыры. Когда Чак Петерсон на вечеринке попытался представить его потенциальному инвестору, тот ответил: «Ты меня разыгрываешь». Он даже не захотел разговаривать с Баффеттом, основываясь исключительно на том, как тот был одет[354]. Сьюзи никак не могла повлиять на мужа. Его вкус сформировался еще в 1949 году, когда он продавал костюмы в JC Penney's.

В представлении Уоррена приличный костюм – это тот, «в котором можно похоронить 90-летнего банкира из маленького городка в западной Небраске»[355].

Уоррен ничего не понимал в одежде, поэтому никто не понимал, зачем он купил магазин одежды. В те дни нужна была поистине грандиозная идея, чтобы он раскошелился. Но в 1966 году он испытывал трудности с поиском того, что можно было бы купить для партнерства.

Последнюю идею подал ему один из его новых друзей – Дэвид «Сэнди» Готтесман, который работал в небольшом инвестиционном банке и иногда находил «сигарные окурки»[356]. Типичный обитатель Нью-Йорка, Готтесман так высоко ценил время, проведенное с Баффеттом, что часто ездил к нему в Омаху. Баффетт считал Готтесмана проницательным, дисциплинированным, закаленным, упертым и беззастенчивым капиталистом. Вполне естественно, что они с Уорреном поладили.

«С тех пор, – вспоминает Готтесман, – каждый раз, когда у меня появлялась хорошая идея, я звонил Уоррену. Это было своего рода проверкой. Если Уоррен заинтересовывался, значит, идея действительно стоящая».

В январе 1966 года Готтесман поделился с Баффеттом одной из таких идей. Речь шла о Hochschild-Kohn, универмаге, занимавшем здание размером с городской квартал на перекрестке в центре Балтимора.

Мартин Кон, генеральный директор компании, позвонил Готтесману и сообщил, что несколько членов семьи подумывают о продаже и, возможно, согласятся снизить цену. Баффетт и Мангер прилетели в Балтимор, и Коны им понравились. Луис Кон, финансист, был согласен управлять бизнесом. Они с Мангером посмотрели на баланс и тут же предложили 12 миллионов долларов.

30 января 1966 года Баффетт, Мангер и Готтесман создали холдинговую компанию Diversified Retailing Company, Inc для «приобретения диверсифицированных предприятий, особенно в сфере розничной торговли»[357]. Баффетту принадлежало 80 % акций DRC. Готтесман и Мангер получили по 10 %. Затем Баффетт и Мангер отправились в Мэрилендский национальный банк и попросили ссуду для покупки. Сотрудник кредитного отдела вытаращил на них глаза и воскликнул: «Шесть миллионов долларов за маленькую старую компанию Hochschild-Kohn?!»[358] Даже услышав это, Баффетт и Мангер не усомнились в своем решении.

«Покупка Hochschild-Kohn была похожа на историю о человеке, который покупает яхту, – вспоминает Мангер. – У него есть два счастливых дня: когда он ее покупает и когда продает»[359]. Баффетт забеспокоился во время своей следующей поездки в Балтимор, когда Кон ознакомил его с планом, который компания развивала уже некоторое время. Речь шла о строительстве двух новых магазинов: один в Йорке, штат Пенсильвания, другой в Колумбии в Мэриленде. Идея