И я его понимал — зрелище было жутким и незнакомым. Ведь понятно было, что эти «люди» только что имели лапы, зубы и крылья.

Колдуны здорово перетрусили, но держались неплохо. Только хитрый Шудур стал тихонечко отступать в сторону основного войска. Вот же пронырливая тварь.

Хаван остановился, дойдя до расчищенной для поединка площадки. Его спутники то ли сопровождали, то ли удерживали Бурку — так плотно они к нему прижимались.

— Человекозвери! — рявкнул Ятра. — Что вы задумали, чтобы ещё больше очернить наш мир вашей ложью и грязными помыслами?

— Мы собрались здесь для честного поединка! — Маргон шагнул вперёд.

Ноздри его раздувались, лицо покраснело.

Однако не трус, так и запишем. Ведь догадался, что Хаван и остальные — совсем не человечьей породы. И, оборачиваясь в людей, зубы в стакан не складывают.

— Что это за поединок, колдун? — спокойно спросил Хаван.

— Посмотри! — Маргон махнул рукой в сторону Нордая. — Это сын императора и наследник всех его земель! А это… — он указал на меня. — Демон и узурпатор! Но император милостив и повелел решить всё поединком.

— Тот, кто победит, и будет править долиной? — холодно уточнил волколак.

— Да, чужак, — кивнул Маргон. — Я не знаю, кто ты…

— Они делят чужую землю, Хаван! — рявкнул Ятра. — Пусть они все погибнут! Пусть их тела сожрут черви!

— Молчи, Ятра! — разозлился вдруг Бурка.

Он оттолкнул чернявого и учителя, попытавшихся схватить его за руки, и подошёл ко мне. Встал рядом, оценивающе посмотрел на Маргона.

— Я — наследник этой земли, — сказал он безо всякого пафоса. — Меня зовут Раху. Мы населяли эти места, когда вы… — Он огляделся, цепко всматриваясь в лица колдунов. — Бегали с палками и камнями, оспаривая добычу у лис и диких собак.

— Мы никогда не знали, не видели… — начал Маргон.

Но Ятра зарычал на него:

— Молчи, когда говорит наследник, грязный человекозверь!

— Я знаю Кая. — Бурка посмотрел на меня. — Я отдам ему долину Эрлу. Я знаю, он будет править мудро. Пусть будет поединок, и он победит. Пусть всё будет честно и по вашим, человечьим законам, человекозвери.

Маргон аж позеленел от такой информации.

— Э… — сказал он. — Э-э…

— Великий император Вайги Адджар Страшноголовый… — заблеял перепуганный Уек.

— Думаю, он будет рад, — кивнул Бурка. — Вы же хотели честного поединка? Мы окажем вам необходимую помощь, и не допустим вмешательства враждующих сторон.

Хаван улыбнулся — Бурка говорил как настоящий наследник.

— Пусть будет так! — сказал старый волк.

И вдруг земля дрогнула у нас под ногами.

Я оглянулся в сторону Белой горы и увидел, как фальшивый проход в неё замерцал и раскрылся огненной пастью. А из него стройными рядами вышли воины в золотых доспехах, похожих на ещё незнакомые этому миру латы.

Это были наши найманы, но нас они словно не видели. Встали возле входа в гору, то ли изображая почётный караул, то ли собираясь защищать эту белую суть.

— Вот так номер, — сказал я Бурке.

Он кивнул.

— Наши очень боятся Белую гору. Но пути назад нет.

— Мне кажется, она тоже хочет знать исход поединка, — сказал ему я.

На колдунов появление золотых латников произвело удручающее впечатление.

Маргон удалился к паланкину, потоптался у окошечка, советуясь с императором. Вернулся понурый.

У императора не нашлось козырного туза. Ему оставалось только согласиться. Ну и, конечно, ждать драконов из города.

Их победа была теперь очень сомнительной. Но телефонов в этом мире пока не изобрели, и вряд ли можно было как-то связаться с командующим крылатым отрядом прямо в полёте и отменить сражение.

Оставалось ждать и надеяться, что Белая гора хотя бы условно на нашей стороне.

Я быстро обнял Бурку.

Шепнул:

— Сюда летят драконы из крепости. Не меньше трёх дюжин.

— Мы знаем, — прошептал он в ответ. — Пусть летят. Мы решили сражаться с вами. До конца.

Он с тревогой оглянулся на Белую гору, потом ещё раз быстро оглядел колдунов.

— Ищешь убийцу? — спросил я.

— Чую гада, — кивнул он. — Он где-то тут прячется.

— Ну, значит, хана ему будет сегодня! — согласился я.

— Император повелевает начать схватку! — провозгласил Маргон, сигналя колдунам, чтобы заняли свои места в круге. — Он рад гостям! Он тоже желает честного поединка!

— Надо же! — удивился я нарочито громко и двинулся в круг, где одиноко торчал Нордай. — И колдуняк для того нагнали? И найманов? И щенка вырастили?

Нордай надулся. Умный какой — понял, что камушек в его огород. Позлить его, что ли? А то заскучал совсем. Поди, боится уже меня убивать?

— Товарищ наследник! — сказал я громко. — Не делайте умное лицо, не забывайте, что вы будущий император!

Сзади донеслось сдавленное хрюканье Чиена. Он долго терпел, воспитанный, блин.

Нордай уставился на меня с презрением. Но и интереса скрыть не сумел. Я цеплял его злым языком, своей непохожестью на Камая, про которого ему много рассказывали.

Он пыжился. Но я видел — парень не может отвести глаз от меня, от волков, превратившихся в людей.

Он изо всех сил пытается не показать съедающее его любопытство, а у самого глазёнки так и блестят. Мальчишка…

Что же я с ним делать-то буду? Ведь на вид — такой же, как мои зайцы. Багай с компанией даже постарше будут, а тоже щенки голомордые.

Десять лет специального воспитания должны были сделать из Нордая непримиримого бойца с родным братом. Внушить ненависть к Камаю.

И ведь ежу понятно, что переубедить подростка почти невозможно. Если я дам слабину — он меня убьёт не раздумывая.

Или — не сумеет? Убийцу-то правителя Юри я пока не нашёл? Интересно, защищён ли я от случайной смерти магией Синклита? Не Нордай же его убил.

— Круто сегодня день складывается, да? — спросил я своего соперника, вытягивая из ножен драконий клинок. — Чего стоишь, мелочь пузатая? Иди, попрыгаем!

— Я убью тебя! — выдохнул Нордай со всем возмущением, на которое способен возмущённый подросток.

— А сумеешь? — я сыграл удивление. — Я же не человек. Я — белый заяц Тенгри, посланник богов. Меня нельзя убить.

— Ты — не заяц! — Нордай выхватил меч. — Ты — лиса с