Шрифт:
Закладка:
— Тракторный завод выпуском тракторов будет полностью загружен.
— И это верно, но я предполагаю, что выстроить в Благовещенске завод, который такие косилки выделывать будет, можно весьма быстро.
— А работать на заводе кто будет? Мужики от сохи? Да и инженеры на заводе тоже потребуются…
— Инженер Толмачёв, машину эту придумавший и предложивший завод там выстроить, сам родом из Благовещенска, и он говорит, что рабочих он там найдет. Все же на верфях там рабочие довольно неплохие, с машинами знакомы…
— Ну, допустим… все это даже интересно, но сколько времени займет постройка завода?
— Начать выделку косилок, если поначалу моторы к ним из Царицына возить, можно, по его словам, уже осенью: там верфь одна старая стоит без дела. А за следующий год можно и новый завод будет выстроить, где косилки целиком выделываться станут. А с металлом… в Петровске-то завод сейчас чугуна и стали много выдает, а заводу не особо много и потребуется.
— Про лошадей тогда понятно, а с коровами что?
— А с коровами нужно будет, как я уже сказал, туда племенную скотину завозить. С кормами там природа мужиков не обидит, те же голштинцы будут молока давать втрое против того, что здесь мужики эти получали. А так как им столько просто не выпить, то, думаю, можно будет там и сырных заводов понаставить.
— Что-то я избытка голштинцев у нас не вижу.
— В этом году и не увидите, а в следующем их у нас будет уже много. Не избыток, конечно, но… За океаном всерьез озаботились вспышкой туберкулеза, после испанки довольно много и весьма богатых американцев его подхватили. Насколько я знаю, Мария Федоровна где-то в Болгарии устроила санаторий, где за большие деньги иностранцев от туберкулеза лечат…
— А причем тут это?
— С американцев она плату берет коровами. Один пациент — десять коров или один племенной бык, причем не по желанию пациента, а по тяжести болезни цена определяется. То есть Мария Федоровна так сказала, а на самом деле… Она говорит, что на этот год только там записано на лечение больше пяти тысяч человек из Америки. Но главное, что уже больше тысячи быков уже работают в костромской губернии с местными коровами, и у нас такой скотины через год почти достаточно будет. Да и весь приплод этого года будет оставлен на развод, а на первое время… госпожа Юмсун вроде с монголами уже договорилась о поставке миллиона коров и даже большего числа овец. Так что по коровам и овцам сертификаты закроем, и даже досрочно закоем.
— Я что-то не пойму, — заявила Наталия на заседании правительства, состоявшемся в начале августа, — у нас кто чем занимается? Маша почему-то коровок разводит, а товарищ Сталин, вместо того, чтобы переселенцами заниматься, заводы разные строит…
— Маша коровок от безысходности запасает, — ответила ей Еля, — от безысходности. Халицина у нас уже много делается, даже на буржуев хватает — но американцы золотом за него платить не желают.
— Это почему? У них же доллар-то пока золотой, если я не путаю, какие проблемы-то?
— Проблемы простые: они нам полторы тысячи тонн золота отдали и у них теперь золотые монеты в дефиците, ответила на вопрос Маша. — Не то, чтобы совсем уж в дефиците, но везти с собой столько, сколько я за халицин прошу, они просто опасаются. А основное золото к нам от англичан всяко приходит, можно с янки и скотиной брать, тем более у нас породистой скотины острая нехватка.
— А у англичан-то откуда горы золотые?
— Пока к ним золото из Южной Африки поступает, ну а я стараюсь, чтобы оно у них не залеживалось. И вроде успешно стараюсь: народ там болеть не устает, лекарств жрут много.
— А Сталин…
— А Сталин как раз с переселенцами проблемы и решает, — снова в разговор вступила Еля, — просто там проблем получилось куда как больше, чем мы изначально предполагали. Мы-то думали, что если лоботрясов переселить, то сразу все и образуется, но просчитались: засуха не только на полях дармоедов наступила, но и у вполне себе трудолюбивых середняков. А ты ему про этих середняков ведь лично и персонально наговорила много, и он придумал, как все это на пользу стране повернуть.
— И как? Я же сама крестьянка, мне это очень интересно узнать: а вдруг и не захочется в деревню вернуться.
— Он с середняками, которые морально уже готовы были в ТОЗы записаться, очень интересно договаривается: их семьями перевозит на новые места, дома им приличные дает бесплатно, рядом МТС организует. То есть не всех, конечно, перевозит, он и на местах им поляну старается расчистить — но уже понятно, что на всех поляны все равно не хватит, и он самых, что ли, инициативных собирает в новых поселках. И в тех же новых селах он и рвань подзаборную селит, правда без особого фанатизма, только чтобы этим середнякам было кому поручать несложные и не особо трудные работы. С оплатой буквально прокормом — но за прокорм и последние лентяи работать будут, поскольку еды никак иначе им получить не выйдет. И будут эти лентяи лесополосы защитные сажать, навоз в коровниках и птичниках убирать…
— А нам-то с этого что?
— А то: дети-то у сачкодавов будут учиться в одних школах с детьми середняков, в госхозах фактически работающих, у них соседи трудолюбивые наглядным примером будут: и живут они хорошо и сыто, и начальство их уважает… в общем, следующее поколение уже в нормальных людей превратится. А чтобы оно, поколение это, быстрее превращалось… Старшие дети всех этих середняков направлены Сталиным в специальные школы, я бы их назвала курсами политпросвета. На самом деле это все же скорее школы молодых механизаторов, нам же без техники уже вообще никак — но детишкам там заодно и в голову нужные идеи вкладывают.
— Социалистические? Нам только этих идей и не хватает: Лена уже утомилась по Европам ездить и поступать в разные университеты. Ее вообще скоро во всех университетах Европы запомнят и в двери пускать не будут!
— Но согласись: провалиться на экзаменах в семь университетов подряд — это же
