— Настоящий портвейн только в Португалии делается!

— А я привезла из Испании! Вась, ты что, вообще не слышал про международную торговлю? Так вот, она есть! И мы должны это дело тоже отметить…

Сталин из бесед с Наталией сделал очень интересные выводы — и в частности, он решил, что основной причиной «малого числа ТОЗов» являются деревенские бедняки. В целом это истине соответствовало (хотя наличие именно бедняков главной причиной и не было): объединяющиеся в товарищества середняки старались дармоедов к себе не брать. Но была еще одна серьезная причина — и ее Сталин уже сам для себя прояснил, когда провел обследование нескольких десятков деревень, в которых — по его мнению — серьезных препятствий для создания ТОЗов вроде и не наблюдалось: этому очень сильно противились кулаки. Потому что такие товарищества быстро «подрывали экономическую мощь» кулаков, как бы убирая наиболее работоспособную часть деревенского населения из-под влияния сельских богатеев и не давая им на этой части дополнительно наживаться. И вроде бы никаких «силовых» способов противодействия они не оказывали — но уже усилиями подвластной кулакам бедноты они противодействовали консолидации земельных участков и — что очень серьезно мешало организации ТОЗов — не давали им получить приличные покосы. А если скотину хорошо не кормить…

Поэтому Иосиф Виссарионович — в рамках предоставленных ему полномочий — начал ситуацию серьезно так менять. Прежде всего, из деревень «изымались» батраки вместе с семьями: Сталин искренне считал, что эта группа самых бедных крестьян все же работать умеет и работать готова, но так сложились обстоятельства (главными образом, в связи с отсутствием тягла), что иного способа заработать себе на хлеб они не имели. А если им такой способ предоставить…

Батраки перевозились в новые, специально создаваемые села (главным образом на Алтае и в Южной Сибири), и там им для начала предоставлялся прокорм на год и возможность выстроить для себя относительно приличное жилье. Еще Иосиф Виссарионович принимал во внимание такой фактор, как привычку исполнять указания «хозяина» — поэтому села эти рассматривались как поселения госхозов, а в качестве «хозяина» он туда же отправлял наиболее успешных (в незасушливые годы, конечно) середняков. И если мужики на новом месте успевали сделать запасы сена, то им и скотину тут же предоставляли. Не каждому экс-батраку, а «на общество», причем исходя из созданных запасов кормов.

С голодающими (то есть потенциальными голодающими) бедняками, все же тяглом владеющими (то есть с теми, кого Наталия именовала «дармоедами») он поступал проще: их расселяли (обязательно расселяли, из родных деревень полностью убирая) в места, где милостыню просить было уже не у кого. А вот с кулаками подчиняющиеся Сталину «полицейские подразделения» поступали «строго по закону»: в подавляющем большинстве самих кулаков просто арестовывали, быстренько судили и посылали на каторгу, а их семьи отправляли в ссылку, большей частью уже на Дальний Восток. И закон применялся простой, еще от семнадцатого года, по которому право выдачи займов и ссуд «под проценты» было монопольно зарезервировано исключительно за государственными банками. Вообще-то всеми это воспринималось, как «выдача денежных займов» — однако в законе слово «деньги» не фигурировало, а в качестве наказания за нарушение закона кроме разных форм заключения предусматривались и штрафы в пользу государства в размере всей величины полученных (или лишь начисленных) после вступления закона в действие процентов. А так как кулаки в основном займы своим односельчанам обычно выдавали «исполу», то есть под сто процентов годовых, то большей частью их имущество полностью в казну и отходило…

В результате всех этих мероприятий в деревнях оставались практически одни «середняки», а появление поблизости МТС, которые предоставляли услуги исключительно товариществам, число этих товариществ к концу года слегка перевалило за сорок четыре тысячи, а народу в них теперь числилось уже больше двух миллионов. То есть больше двух миллионов крестьянских хозяйств — то есть за один «голодный год» околхозилось уже почти сорок процентов сельского населения. А еще около миллиона таких хозяйств переместилось за Урал, где они почти целиком стали уже частью хозяйств государственных.

И в процессе такой «реорганизации деревни» Иосиф Виссарионович проделал еще две вещи, первая из которых и натолкнула Елю на мысль поручить ему заняться и народным образованием: из семей переселяемых на новые места крестьян он методами чисто агитационными изъял почти четыреста тысяч подростков, которых направил в создаваемые (поблизости от мест, куда сами семьи переселялись) школы-интернаты, где предполагалось эту молодежь обучить нужным (причем большей частью все же не в деревне) профессиям. То есть профессиональное обучение предполагалось на следующем этапе, а поначалу там парней (и в не особо большом количестве девчат) учили «грамоте», то есть давали им в очень сжатом виде программу четырех классов существующих реальных училищ. А с учителями для выполнения этой части общей программы было весьма неплохо, под патронажем Наталии в специально организованных «двухлетних школах учителей» было подготовлено уже сто двадцать тысяч человек, вполне годных для работы в начальной школе. И в организованных интернатах работать начали уже сорок тысяч из них — но с работой для остальных получилось как-то некузяво. Пока так получилось, но Еля была убеждена, что Сталин и с этой проблемой справится.

Потому что он справился еще с одной проблемой, то есть не полностью справился, но в отношении «перемещенных лиц» он эту очень серьезную проблему решил практически полностью. Очень-очень серьезную проблему, и даже, можно сказать, две проблемы одновременно…

То есть, если не вдаваться в детали, проблема была одна: в России (как, впрочем, почти во всей Европе и в Америке, да вообще по всей Земле) свирепствовали сифилис и гонорея. Но в «прочие страны» всем было вообще плевать, однако в России… в Нижнем Поволжье в некоторых деревнях сифилисом были поражены поголовно все жители, а в Малороссии таких деревень было уже много, и вообще в каждом селе хоть одна семья «носителей», да имелась, а чаще и не одна… И Мария одним из первых своих дел «в новом мире» занялась изготовлением нужных для диагностики этих зараз тестов. Простых: медицина уже несколько столетий назад (или «вперед», это с какой стороны посмотреть) эту проблему уже решила, и Маша лишь повторила давно известные ей вещи. А затем и занялась искоренением самой проблемы — уже в условиях «нынешней современности». То есть чем лечить заразу, у Маши уже было, и лекарств производилось достаточно — а Иосиф Виссарионович просто воспользовался уже имеющимися возможностями и всех селян (как перемещаемых в новые места,