А потом, сделав глубокий вдох, как перед прыжком в воду, Мирай шагнула ко мне и положила ладони на грудь. С решимостью, которая была написана у нее на лице, шли убивать.

– Только попробуйте пошевелиться, господин Эйдан, – раздался срывающийся шепот.

Время замедлилось. Нос уловил ароматы влажной травы, озера и цветущих лилий. Ее сердце билось так громко и отчаянно, что я мог слышать каждый удар. Меня потянуло к ней, голова склонилась сама…

Мирай опустила веки, поднялась на цыпочки и мазнула по щеке быстрым поцелуем.

Тело отреагировало мгновенно. Разряд прошил от макушки до пят, меня даже встряхнуло. Невинный поцелуй, а как повело! Щека горела, будто это было прикосновение жгучей эйвы или пощечина.

– Боги, – она распахнула глаза и прикрыла губы кончиками пальцев.

А в следующий миг бросилась бежать.

– Куда?! – я очнулся слишком поздно.

Мирай не остановилась. Ее просто уже не было в поле зрения. Вот уж точно… молния.

Только хотел отправиться за ней, догнать, вытрясти все ответы, как на дорожку вывернула ярко разодетая процессия с моей невесткой во главе. Женщины заохали и стали махать веерами, как крыльями.

– Какая удивительная встреча! Господин Эйдан, а что это вы делаете в саду с утра пораньше? – удивилась родственница.

Мирай первой заметила их приближение, поэтому ретировалась, чтобы никто не застукал нас наедине в столь пикантной ситуации. Сбежала, бросив меня на растерзание этим хищным птичкам.

– Хороший вопрос, госпожа Саяна, – процедил я, сетуя, что они появились так не вовремя. – А что делаете здесь вы? Солнце едва взошло.

Вот же настырная женщина! Мало ей вить веревки из Эйро, теперь за меня решила взяться. И весь курятник за собой потащила.

Алая Лисица сделала вид, что она тут совсем ни при чем. Смущенно опустила глаза.

– Мы с девушками вышли на прогулку. Ведь сегодня такой день, такой праздник. Каждая из них хочет получить как можно больше подарков.

– Я свой уже отдал. Извините.

– Какая досада! – пышная дама, дочь одного из чиновников, схватилась за сердце. – Кто же эта счастливица?

– Пусть это останется моей тайной.

И, кивнув, зашагал в другую сторону, игнорируя разочарованные вздохи.

В голову полезли совсем уж безумные мысли. А если Молния всех сегодня перецелует? Своего смазливого друга, который не спускает с нее влюбленных глаз. Остальных дипломатов, мужчин на полигоне, даже к моему брату подойдет?

Перед глазами замельтешили картинки, на которых она тянулась то к одному, то к другому. Касалась их груди или шеи, покрывалась румянцем смущения, глядела из-под ресниц.

Захотелось побиться лбом о дерево, чтобы вытряхнуть эти глупости из головы. Вот с этого все и начинается. А потом ты ловишь каждый ее вздох, караулишь у дома, выбалтываешь все тайны в обмен на еще один поцелуй или жаркие объятия.

Но нет, я до такого не опущусь. Если кто-то и проиграет эту партию, то точно не я.

***

Молния

«Мы оба просто отдали дань традициям. Я уважаю чужие порядки», – твердила я себе, впечатывая кулаки в бесчувственный деревянный манекен на самом дальнем полигоне.

А может, меня обманули? Нет никакой поцелуйной традиции, и я просто… Оооо, боги! Какой ужас.

«Поцелуй – это символ прощения и примирения».

Как я могу примириться с кем-то, если до сих пор не примирилась с собой?

И вообще, я к такому не привыкла. В Шиссае нет таких вольных традиций.

Я выдохлась слишком быстро. Рухнула на траву и зажмурилась. Лоб усеяли капельки пота.

Вот ведь угораздило! В груди болезненно-сладко заныло, стоило вернуться в тот краткий миг, когда мои губы коснулись его кожи. Его запах преследовал меня, хотя Гром остался там, в тенистом саду.

Меня опьянила его близость. Руки дрожали, когда я касалась его груди, а потом – как самый несбыточный, самый абсурдный, пленительный, невозможный сон. Меня будто подхватила и понесла разбушевавшаяся стихия. От этих эмоций я даже растерялась. Боялась увидеть недоумение и осуждение на лице Эйдана, но он был потрясен так же, как и я.

Этот праздник показал, как далеко я смогу зайти.

Пришлось спасаться бегством. Я не желала ничего слушать, а за деревьями еще и голоса раздались. Не хотелось ставить в неловкое положение ни его, ни себя.

Подарок жег карман, и я украдкой решила взглянуть. Просто посмотреть, любопытно же.

Дрожащими руками развернула лепестки синего шелка, чтобы увидеть заколку. Черненое серебро, изящное плетение, россыпь зеленых камней и… лилии.

Несколько долгих мгновений я всматривалась в украшение, пока взгляд не заволокло пеленой.

Это вышло случайно или он знает?

В памяти замелькали брошенные им намеки. Надо быть осторожней, я однажды уже поплатилась за свою тайну.

Так горько осознавать, что меня опять могут использовать. Я сделала все, как велел Тидрэ, но я была девчонкой. Глупой пятнадцатилетней девчонкой, которая еще не знала всех граней людской подлости.

Меня продрало ознобом. Я закрыла глаза и задышала, чтобы прогнать удушливую волну паники и страха. Сжала сильнее прекрасную серебряную заколку. Легкая боль в ладони отрезвила.

Я здесь, а не там. Все давно в прошлом. Меня связывает только обещание, клятва отомстить. Но как это сделать, если я застряла в Сеттории на долгие годы?

– Эй, ты! – меня окликнул мужской голос, и я повернулась.

На меня смотрел парень из отряда Грома – Зен. Сегодня в его взгляде были все те же острые лезвия.

Сам он коренастый, мускулистый. С короткими и густыми грязно-рыжими волосами, похожими на засохшую глину. Лицо покрывает отросшая щетина. Белая налобная повязка пропиталась потом.

– Что тебе нужно?

Кроме нас на тренировочной площадке есть еще люди, поэтому не думаю, что он будет кидаться. У него ко мне какие-то счеты, это было ясно еще тогда.

– Меня зовут Зен Офра, – выплюнул он. – И ты убила моего брата.

Так и думала, что от моей руки пал кто-то, важный для него. Он имеет право меня ненавидеть, только что толку? Брата это ему не вернет.

– Кем он был?

– Ты еще спрашиваешь? – Зен шагнул ко мне, его глаза полыхали болью и яростью.

Я пожала плечами.

– Я много кого убила. Даже не знаю их имен. Как будто ты сам святой.

На лице его всего на миг отразилось замешательство.

– Он погиб на озере Тамзи. Я поклялся отомстить за него, если встречусь с тобой. То, что ты женщина, не играет никакой роли. Я все равно уничтожу тебя, Молния. И ни господин Эйдан, ни господин Эйро меня не остановят.