Мы побудем собой. Без масок. Без необходимости соблюдать церемонии, традиции и быть верными своим странам. Без всей лишней мишуры и пылких слов.

Просто два человека. Женщина и мужчина.

Мы снова дышали в унисон. Моя магия, яркая бушующая молния, тянулась к нему. Хотела в нем раствориться. Я чувствовала, как меня покачивает на волнах, как вода дарит покой и тепло.

Я не училась науке обольщения и не знала главных приемов. Все шло откуда-то изнутри, хотя… Кто кого еще соблазнял! У него в этом опыта явно побольше, чем у меня.

Сейчас взгляд Эйдана был совсем другим. Он никогда на меня так не смотрел. Не позволял себе смотреть. В памяти вспыхивали некоторые его слова и фразы, и только теперь я понимала их значение.

Он и раньше чувствовал сожаление, горечь, досаду. Не ненависть.

Ему так жаль, что мы с рождения по разные стороны?

Он не тот, кто бросается с разбега в пропасть. Ныряет в омут с головой, не прощупав дна. Для таких, как он, честь и совесть всегда превыше всего. А сейчас мы оба нарушаем все мыслимые и немыслимые нормы. Предаем память своих земляков.

Он с шумом выдохнул. Брови сошлись на переносице, челюсти сжались. Тот самый, уже хорошо знакомый мне Гром возвращался.

– Вам больше нечего сказать?

– А что еще вы хотели услышать, госпожа Мирай?

Он уперся в стену кулаками. В глазах появился опасный блеск, мышцы плеч напряглись.

– Кроме того, что я красивая? – Я прикусила нижнюю губу и задумалась. – Не знаю. Думаете, так просто найти слова, когда кто-то с размаху выбивает опору из-под ног?

Такое чувство, будто каждое мое слово вызывает у него мучительную боль. Гром опустил взгляд, потом снова посмотрел на меня. Уже мягче.

– Я не хотел обижать вас. Прошу прощения за свою несдержанность. Этого больше не повторится.

Я опустила веки и покачала головой.

Боги, какой дурак. Какой правильный, холодный, честный дурень.

Я приоткрыла один глаз и строго спросила:

– Вы серьезно?

– Вполне, – он кивнул.

– Тогда почему так надо мной нависаете, будто собираетесь поцеловать?

Он усмехнулся.

– Рано. День Поцелуев только завтра.

– Намек понят.

– Кажется, я полюбил ваш юмор.

Только сейчас я поняла, что улыбаюсь. И внутри разливается что-то горько-сладкое.

– А я провалила задание. Теперь господин Сандо может урезать мне жалованье.

Гром наклонился ко мне и доверительно шепнул на ухо:

– Больше всего на свете я ненавижу ложь.

Волна мурашек скользнула вдоль позвоночника. Стало холодно, будто налетел ветер и сорвал теплую накидку. Волшебство закончилось.

Он не верил, что я была искренней. А ведь я по-настоящему наслаждалась его близостью, теплом, блеском в глазах. Язык наших тел говорил сам за себя.

– Я это запомню. Главное, чтобы вы не лгали самому себе.

И снова взгляды – как клинки. И мое отражение в его зрачках.

– Вас отведут в госпиталь сегодня же, – он оттолкнулся от стены и сделал шаг назад. – Если целители не найдут противопоказаний, в ближайшие дни приступите к обучению детей.

Я сцепила пальцы на животе.

– Есть.

Гром бросил на меня прощальный взгляд, будто его удивило мое беспрекословное согласие. Кивнул.

Идеально вежливо. Безупречно.

– Спасибо за урок, господин Эйдан. Это было познавательно, – я не смогла сдержаться, это было выше моих сил.

– Всегда рад помочь.

Я не смотрела, как он уходил. Только услышала скрип двери.

А на губах горел неслучившийся поцелуй.

Глава 29. Неожиданность

Гром

От работы над программой обучения молодых водников оторвал уверенный стук в дверь. Не дожидаясь разрешения, в кабинет проскользнула Саяна. Остановилась, строго глядя на меня и сложив руки на груди.

– Дорогой деверь, куда ты собираешься завтра улизнуть? Какие важные дела ты себе организовал?

– Ты что-то хотела от меня, Саяна? – спокойно поинтересовался я, наблюдая, как пышет праведным гневом невестка.

– Завтра праздник! Мы с Эйро готовились к этому дню и рассчитывали на тебя. Ты – лицо нашего рода, одна из важнейших фигур.

Праздник Женщин – это не шутки. Это тяжелое испытание для нервов. Каждый мужчина должен заранее подготовить символический подарок и вручить его той, кого первой увидит с утра. У семейных это обычно жена или дочь. А вот моего внимания жаждет половина незамужних обитательниц этого поместья.

– Уважь невестку, брат, – Лисица сменила тон, сделав его заискивающим. – Ну что тебе стоит? Отдыхать тоже надо, а еще подавать пример остальным. – Она выудила из складок алого платья сложенный в трубочку листок и протянула мне. – Мы с Эйро набросали речь для тебя, тебе даже не придется напрягаться. Просто выучи и произнеси во время торжества.

Я без энтузиазма принял бумагу. Теперь точно не отвертеться. Придется побыть хорошим братом. Саяне нравятся праздники, шум и яркие краски – все то, чего я терпеть не могу. Они с Эйро чтят традиции, а по мне большинство из них – полная чушь, пережиток прошлого.

– Ладно, я сделаю это. Все?

Невестка смотрела на меня, хитро улыбаясь.

– Ты уже приготовил подарок для той единственной, кого первой встретишь завтра утром?

Проклятье… Забыл. Да и не хотел, если честно.

Помню, как это было в те годы, когда я встречал весну дома, а не в очередном походе. Вот так подаришь кому-нибудь безделушку, а потом за тобой ходят тенью и вздыхают, смотрят влюбленными глазами и ждут внимания.

Все девицы Сеттории начинают сходить с ума за неделю до праздника и только о нем и твердят. Уже с раннего утра под моей дверью будет стоять хихикающая толпа.

Хватит с меня и одной женщины, которая все жилы вытянула. Я надавил на закрытые веки, чтобы изгнать ее образ. Если бы Мирай знала, какие мысли крутились у меня в голове, бежала бы без оглядки.

Саяна не уходила, чего-то ждала. Хитрая лисица.

– Слушай, Эй, тебе и тут не придется напрягаться. Я снова продумала все за тебя. – Она снова полезла в карман и достала оттуда шелковый сверток. – Ну что тебе стоит? Зато девчонок порадуешь. Не будь ты таким мрачным, радоваться надо – весна пришла.

Моя весна – это проливной дождь, свинцовые тучи и гроза с блеском молний и раскатами грома. И, кажется, Лиса это знает. Она очень проницательная. А может, Эйро разболтал.

– Ладно, я свой долг выполнила, можно бежать. Хорошего вечера!

И невестка поспешила ретироваться. Я сунул в карман безделушку, даже не разворачивая шелка. Нужно сосредоточиться на делах. До сих пор непривычно, что не надо ежедневно продумывать тактику боя, наступления и отступления.

Вместо