касается скрытой за поясом массивной стальной рукояти кинжала. Сталь… она предохранила его от отупения, от боли, от проникающих в кровь ядов кроча – и скрыла его эмоциональное присутствие от Исаны, а значит, и от царицы ворда с Инвидией.

Арарис Валериан, которого числили лучшим бойцом поколения, еще не вышел из боя.

На протяжении одного вдоха он удерживал ее взгляд, потом подмигнул и закрыл глаза.

Исана медленно распрямила спину, проверила, вполне ли владеет своими чувствами и лицом, и только тогда обернулась к Инвидии с царицей.

Инвидия улыбнулась царице: сквозь ее холодное самообладание просвечивал ужас, на равных борющийся с восторгом. Затем она склонила голову и выбежала из комнаты.

Царица ворда обратилась к Исане:

– Это лишь причинит лишнюю боль. – Она подняла лицо к наливающимся светом стенам и потолку. – И ничего не изменит в конечном итоге. Я убью Октавиана. Я убью вас всех.

Настала тишина, и в ней Исана ощутила разгорающуюся в груди ярость. Как она смеет? Как посмела эта тварь угрожать ее сыну!

«Нет, – угрюмо ответила она про себя. – Не убьешь».

Глава 20

Рива горела, освещая безлунную ночь.

– Опять пожар, – потухшим голосом проговорила Амара. – Почему это каждый раз пожар?

– Огонь живой, – ответил ей дон Эрен. Он, как и Амара, смотрел на город, потом перевел взгляд на равнину к северу от Стены. Беженцы текли мимо них взбаламученной рекой, направляемой гражданским легионом Ривы и риванскими легионерами. – Если его не сдерживать, он ищет себе пищи, ест и растет. Он живет в каждом доме и, стоит нам на минуту отвлечься, вырывается на волю. – Эрен пожал плечами. – Хотя, полагаю, без диких фурий тоже не обошлось.

Из темноты со свистящим кличем вырвался ветрогрив и помчался к беседующим у дороги курсорам. Амара лениво отмахнулась, напрягла волю. Циррус метнулся навстречу враждебной фурии порывом ветра, в котором при столкновении обозначились светящиеся очертания длинноногого коня. Столкновение, как и дюжина других, случившихся за последний час, не затянулось. Циррус ударами копыт отбросил ветрогрива.

– Графиня, – заговорил Эрен, – вы, как я понял, побывали в городе?

Амара кивнула. События этой ночи казались ей странно далекими, не возмущая души. Конечно, спокойной она не была. Надо лишиться разума, чтобы сохранить спокойствие после того, что она там видела. Просто она, как видно, отупела. Зрелище перепуганных, израненных людей раздирало бы душу, если бы она не навидалась худшего в стенах захваченного дикими фуриями города.

– Недолго. С донесением в Риву и к Аквитейну.

Эрен заглянул ей в лицо:

– Так плохо?

– Я видела, как фурия земли в обличье гарганта развалила здание, где укрывался сиротский приют, – ровным голосом произнесла Амара. – Я видела, как огненная фурия сожгла до костей беременную женщину. Я видела, как фурия воды тащила в колодец старуху, а муж все старался удержать ее за руки. И утонул вместе с ней. – Она помолчала, дивясь бесчувственности собственного голоса, и добавила: – Хуже всего была вторая минута.

Эрен вздрогнул, обхватив себя за плечи.

– Не хочу даже думать, что было бы, не успей консул вернуться в город и отогнать часть хищников.

– Верно, – согласилась Амара.

– Графиня, вы уверены, что с вами все в порядке?

– Совершенно.

Маленький курсор кивнул:

– А… с графом?

Амара чувствовала, как все становится совсем далеким. Наверное, если бы не это, она уже захлебнулась бы рыданиями.

– Не знаю. Он состоял в штабе риванской обороны. Там я его не застала.

Эрен покивал:

– Он… не из тех, кто сидит в четырех стенах, когда такое творится.

– Да, он не из тех.

– Догадываюсь, – без большой уверенности проговорил Эрен, – что он помогает выводить людей. И вы увидите его, как только он сделает все, что в его силах.

– Это на него похоже, – признала Амара. И, вспомнив, сделала большой глоток воды из фляжки, которую держала в руках. Затем вернула флягу Эрену.

– Спасибо.

– Не стоит, – отозвался он. – Куда вы теперь?

– Помогу организовать воздушную охрану колонны беженцев, – сказала Амара. – Принцепс Аттис считает, что расположение их воздушных сил позволяет атаковать нас дальше по дороге. – Помолчав, она спросила: – А вы?

– Обобществляю запасы продовольствия и припасов в колонне, – поморщился Эрен. – Что не слишком отличается от грабежа – особенно для тех, у кого я приказываю их забрать.

– Ничего не поделаешь, – сказала Амара. – Без пайковой выдачи мало кто из них доберется до Кальдерона.

– Знаю, – отозвался Эрен, – только от этого не легче.

Оба помолчали, глядя на бредущих мимо беженцев.

– Во́роны! – вздохнул Эрен. – Трудно поверить, что могло быть еще хуже. Отдаю должное принцепсу – он действует быстро. Легок на ногу.

Сквозь отупение Амары пробилась тень мысли. Она нахмурилась:

– Да, присутствие в городе консулов многое изменило… – Мысль оформилась в голове, и она резко вздохнула. – Рыцарь, ворд нанесет по ним удар!

– На здоровье, – фыркнул Эрен. – Консулы вполне управятся с участвовавшими в сражении силами.

– А с такими же гражданами, как они? – спросила Амара. – С такими, как похитившие госпожу Исану?

Эрен приоткрыл рот:

– А… Ох ты!..

Амара, развернувшись на пятках, подпрыгнула, велев Циррусу удерживать ее в воздухе. Набирая скорость, она стрелой метнулась к горящему городу.

* * *

Амара неслась к цитадели консула – самой высокой из городских башен. Несколько раз пришлось огибать столбы густого черного дыма. Пожары внизу возмутили воздушные потоки.

Она слышала шум бушующей на юге битвы. Барабанная дробь разносила приказы. Вопили трубы. Тяжелые гулкие удары традиционных огненных шаров сотрясали воздух, волнами ударяя Амару в грудь. Крики раненых до нее не долетали, а визг умирающих созданий ворда на расстоянии не казался угрожающим. Скорее, их вопли напоминали крики далекой птичьей стаи.

А вот боли и ужаса этой ночи расстояние не глушило. Людские крики и вопли взлетали над городом – бойцы гражданского легиона пытались спасти отрезанных огнем, раненых, умирающих. Сверху Амара видела нескольких одиночных воинов ворда – стройнее и проворнее на вид, чем штурмовавшие передовую линию. В суматохе одиночки успели прорваться в город. Команды в три-четыре человека – вероятно, рыцарей Железа – гоняли их по пылающему лабиринту улиц.

Рыцари Воздуха и владеющие искусством полетов граждане виднелись повсюду – вытаскивали людей из пожаров, – и Амаре представилось, что издали они должны смотреться тучей мошкары, пляшущей над огнями Ривы.

Дикие фурии бродили по улицам и крышам, постоянно наталкиваясь на сопротивление отдельных граждан или групп, работающих сообща. Амаре показалось, что за эти часы фурий стало меньше и атаковали они не так ретиво, но и такие грозили смертью тем, кому недоставало собственных фурий для защиты.

По улицам двигались