Когда Кевин протянул руку, чтобы убрать волосы с ее лица… Я, наконец, черт возьми, сорвался.

Я громко открыл дверь, и их внимание переключилось на меня.

– Эй, девушка мечты, – окликнул я ее, одарив своей самой сексуальной улыбкой.

Ее взгляд сразу смягчился, и так она смотрела только на меня. Это давало мне надежду, что она, черт возьми, меня любит.

– Готова ехать?

Монро кивнула и начала собирать вещи.

– Хочешь, заберем несколько букетов домой? – невинно спросил я, желая дать понять Кевину, что теперь она живет со мной.

Мой вопрос попал в цель, его лицо скривилось от раздражения.

– Конечно. Наверное, это хорошая идея. Здесь становится… тесновато, – Монро хихикнула и схватила два букета, совершенно не подозревая о моих намерениях. Она обошла стол и одарила меня той ослепительной, красивой улыбкой, которая всегда доставляла мне наслаждение на грани с болью.

Монро повернулась, чтобы попрощаться с Кевином и еще одним коллегой, чье имя я не удосужился запомнить. А я подошел к ней сзади, собственнически положив руку ей на поясницу.

– Скучал по тебе, – пробормотал я намеренно низким и соблазнительным голосом.

Монро взглянула на меня, ее зеленые глаза заблестели, а румянец залил красивые щеки.

– Я тоже, – ее губы растянулись в робкой улыбке.

Наклонившись, я запечатлел на них поцелуй, завладевая ее ртом, как одержимый. Я чувствовал, как Монро растворяется во мне, как ее тело откликается на мои прикосновения. Когда мы наконец оторвались друг от друга, я зарычал ей на ухо и сжал ее зад так, чтобы Кевин мог видеть.

– Ты моя, Монро. Никогда не забывай об этом.

Она в ответ сверкнула глазами.

Дорога домой прошла тихо. Наверняка Монро заметила, что я не в духе, но не понимала, что мой разум буквально разрывался от гнева и ревности.

Я больше не мог этого допустить и знал, что нужно делать. Сама она не уволится, так что придется это организовать мне. Монро не проработает там больше ни дня, или меня посадят за убийство. А уж этого мы никак не можем допустить.

* * *

Я подождал, пока Монро крепко уснет, и только тогда покинул пентхаус, и всю дорогу до дома этого засранца на моих губах играла улыбка. Быть абсолютно сумасшедшим даже забавно.

Кевин Тейлор жил в хорошем районе Аллена, в современном двухэтажном доме с элегантным фасадом из темно-серого кирпича и с большими окнами. Уверен, его жене нравился этот дом. Частный детектив сообщил, что сейчас она с подружками в спа-салоне в Нью-Браунфелсе. А Кевин в данный момент находился на втором этаже и приходил в себя после того, как трахнул ее лучшую подругу, которая совсем недавно ушла.

Я постучал в тяжелую дверь из темного дерева, через несколько секунд мне открыл Кевин без рубашки, и при виде меня он тут же самодовольно ухмыльнулся.

– Линкольн Дэниелс, – протянул он. – Чем обязан такой чести? – его тон сочился высокомерием.

Гребаный идиот.

Не теряя ни секунды, я ударил его кулаком в лицо, и он, попятившись, отступил в серую прихожую, а потом упал на полированный бетонный пол. Я спокойно вошел внутрь и захлопнул за собой дверь.

– Просто хотел по-дружески поговорить, – глядя на его покрытое кровью лицо, я довольно ухмылялся. Я определенно сломал ему нос.

– Пошел ты.

Я улыбнулся еще шире. Наверняка сейчас выглядел таким же безумным, каким себя чувствовал.

– Хочу обсудить завтрашний день.

Кевин оскалился:

– Если боишься, что я уведу твою девицу, это твоя проблема. Любой захочет заполучить такую штучку.

Назвав Монро «штучкой», он вырыл себе яму. Я пнул его в грудь и улыбнулся, услышав, как хрустнуло его ребро. Кевин взвыл от боли. Я вытащил телефон и присел рядом на корточки, не обращая внимания на всхлипы мужчины.

– Давай посмотрим, что у меня здесь.

Секундой позже воспроизвелось видео, на котором Кевин трахал жену одного из своих партнеров по «Медикал Трес». Его лицо побледнело, и ярко-красная кровь резко контрастировала с цветом кожи.

– Как ты это раздобыл? – прорычал Кевин.

– Ну, на самом деле не имеет значения как, верно? Важно то, что у меня есть видео. И если ты не сделаешь в точности, как я велю, я отправлю это твоему партнеру и твоей жене, – я похлопал его по щеке. – Сомневаюсь, что хоть один из них обрадуется.

Кевин вытаращился на меня:

– Чего ты хочешь?

– Ты уволишь Монро. Завтра, – ответил я.

На лице Кевина отразилось замешательство, его брови сошлись на переносице, а губы разомкнулись от негодования. Он пытался осмыслить то, что я сказал. Зыркал туда-сюда, пытаясь отыскать подвох. Но его не было.

– Зачем тебе это? Что ты за больной ублюдок? – Кевин наконец сплюнул.

Я запрокинул голову и захохотал:

– Всего лишь одержимый.

Кевин, похоже, не нашел это смешным.

– Ну и какую блестящую причину для увольнения ты придумал? Она опоздала всего один раз, – язвил он.

– Придумай что-нибудь. Например, что она неправильно набрала какие-то цифры, или скажи, что не хватает какого-то чека. И что вместо того, чтобы идти в полицию, ты собираешься просто отпустить ее, – я пожал плечами, потому что меня это не волновало. Главное, чтобы Монро покончила со своей работой.

Кевин уставился на меня с негодованием и медленно покачал головой:

– Ты больной ублюдок.

Я ухмыльнулся. Меня не колыхало его мнение. Я уже планировал нашу четырехдневную поездку в Бостон, прикидывал, в какие места отведу Монро и что куплю ей. У моей девочки должно появиться гораздо больше свободного времени. Я уже велел ее начальнице из кейтеринговой организации не звонить, так что, если не считать нескольких недель учебы перед летом, Монро будет свободна.

Я отстраненно наблюдал за тем, как Кевин с трудом поднимался на ноги, держась за ребра, и из его носа на пол падали капли крови. И уже собрался было уйти, но затем кое-что вспомнил.

– На всякий случай, если у тебя вдруг появятся мысли… Например, сказать ей, что это я велел, у меня есть еще кое-что, чтобы… убедить тебя не делать этого.

Я показал еще одно видео на своем телефоне. На нем молодой мужчина, брат его жены, сосал член Кевина, как фруктовое мороженое. Я поморщился.

– Лучшая подруга – это одно, чувак… Но ее брат? Ох. Это совершенно новый уровень, – увидев отразившийся на его лице крайний ужас, я довольно хохотнул. – Завтра, – бросил я через плечо и наконец вышел в душную ночь.

Из дома до меня донеслись звуки бьющегося стекла и трескающегося дерева, и я позлорадствовал про себя.

Пора вернуться к моей девочке.

По