От слов о нормальном, цивилизованном душе, не где-то в подвале под станцией, а в полноценной ванной комнате, внутри у сталкера потеплело. После ныряния в радиоактивные воды у парохода, катаний по грязи и прогулок по отвратительно пахнущим болотам не хватало именно теплого, домашнего душа. И он наверняка именно теплый – казалось, здесь не может быть иначе. Искатель направился к ближайшей комнате. Ему было уже все равно, где устроиться на ночлег, лишь бы во время сна не сожрала какая-нибудь болотная тварь.

Перед входом в комнату Сэм спросил:

— К какому времени Проводник завтра будет на ногах?

— Я думаю, он встанет попить водички уже сегодня ночью, — ответил Олег. — Поэтому, если тебя интересует время нашего выхода, можем отправиться до суши уже в восемь часов утра.

Сэм кивнул в ответ, вошел в спальню и, по сталкерской привычке, внимательно ее осмотрел.

В целом, комната соответствовала ремонту и дизайну всего дома. Крашеные стены и паркет на полу выглядели безупречно, хоть и потеряли некоторый лоск за столь долгое время. Справа от входа массивный дубовый шкаф, будто специально установленный так, чтобы в случае опасности забаррикадировать дверь. Напротив входа, у дальней стены, большая двуспальная кровать, рядом с которой стоял самодельный стальной, окрашенный в черный цвет журнальный столик. Сэм усмехнулся. Жилище сталкера, пусть и бывшего, сразу можно распознать. Ведь этот журнальный столик предназначен не только для складывания вещей, но и для того, чтобы его опрокинуть на бок и спрятаться во время перестрелки. Да и в комнате Сэм не заметил лишних предметов, чтобы спокойно открыть огонь, не боясь рикошета от пуль. Окна также закрывали стальные ставни, которые опускались изнутри. Олега можно было только похвалить за такую практичную планировку.

Эта спальня немного успокоила сталкера своей надежностью. Он медленно подошел к столику и снял остатки костюма и футболку, обнажив торс. Осмотрев себя в зеркало, висевшее на стене слева у входа, ничего критичного он не увидел, лишь несколько царапин.

«Надо бы еще притащить сюда рюкзак из предбанника, ну или хотя бы взять оттуда новую футболку после душа, эту уже пора на тряпки», — подумал Сэм.

Он сел на стол, так как не хотел пачкать кровать, и немного побыл в темноте и тишине, успокаивая мысли, которые, в связи со всеми произошедшими событиями, норовили вырваться огромным потоком. Медленно дыша, чтобы разгрузить мысли, сталкер вспомнил про слова Наташи о том, что у них с Проводником много общего.

«А что… Может, я тоже маг?» — Сэм немного улыбнулся, закрыл глаза и решил попробовать помедитировать.

Сознание получилось отключить довольно быстро. Сталкер абстрагировался от реальности. Никаких видений или необычных ощущений он не наблюдал, но медитация помогла, поток мыслей замедлился. Он встал и вышел из комнаты.

Сэм и не заметил, как быстро пролетело время. Похоже, он пробыл в нирване довольно долго, потому что гостиную покинули все, кроме Колючки. Она сидела на диване и неторопливо допивала остатки вина из хрустального бокала. Откинувшись на спинку, девушка переложила ногу на ногу и с интересом начала изучать тело сталкера. В ее зеленых глазах сиял хитрый и соблазнительный блеск. Искатель едва заметно улыбнулся, открыл дверь в свободную ванную комнату, включил свет, вошел, и неожиданно дверь позади захлопнулась. Нежные женские руки, ласково обхватив его торс, заскользили по пояснице и поднялись до груди, где остановились. Пальцы слегка поглаживали сталкера. Искатель медленно повернулся. Колючка, ничего не говоря, провела рукой по его спине, схватилась за его голову и страстно поцеловала.

***

До боли знакомая хрущевка любимой девушки находилась прямо за перекрестком. Сердце Семена замерло. Одна из квартир на последнем этаже по соседству с квартирой Наташи полыхала, раскуроченная взрывом. Рыбаков резко выкрутил руль и залетел во двор, снеся бампером скамейку у подъезда. От удара машина подпрыгнула и двигатель взревел от наскочившей на педаль газа ноги… но Семену уже было все равно. Он мигом выскочил из салона и забежал в подъезд. Спотыкаясь о ступеньки, гонимый страхом потери, парень стремглав добрался до последнего этажа. Вместо потолка лестничной площадки теперь зиял огромный пролом, куда из развороченного дверного проема соседской квартиры валил густой черный дым.

Рыбаков дернул ручку двери, но та не открылась.

— Черт! Нет! — Семен ударил по двери со всей силы. — Наташа! Наташа, если ты там, открой!

Он начал долбиться в дверь плечом, ногами. В ответ не последовало ни звука. Рыбаков остановился. В груди все сжалось, он начал лихорадочно перебирать мысли, чтобы найти способ попасть внутрь. И тут он вспомнил про ключ. Тот самый ключ, который дала ему Наташа сегодня утром. Семен вскочил на ноги, ощупал все карманы и нашел, что искал. Дрожащей рукой он вставил ключ в замочную скважину, провернул его, и дверь распахнулась.

От уютной и опрятной квартирки, которую Семен видел всего несколько часов назад, не осталось и следа. Теперь помещение больше напоминало место кровавого побоища. Весь пол усеяли осколки стекла, листы бумаги, вещи. Зеркало прямо перед входом разлетелось вдребезги. Через разбитые окна задувал теплый майский ветер, колыша занавески, сейчас похожие на грязные лохмотья. Семен еще из коридора увидел в зале свою девушку, лежавшую в горе осколков и луже крови в неестественной позе.

— Нет, нет, нет! Ну как же… Наташа, нет! — выкрикнул он и подбежал к возлюбленной.

Он встал перед ней на колени и медленно поднял ее тело руками. В груди все сжалось от боли, а на глазах накатывали слезы. Она не дышала. Прекрасное черное платье с воланами, которое она надела, похоже, на встречу с Семеном, покрывало множество мелких порезов, а в районе бедра ткань пропиталась уже густой, темно-бурой кровью.

— Нет, пожалуйста! Очнись! Пожалуйста, не сейчас! — закричал Семен. Он будто пытался разбудить Наташу, но это было бессмысленно.

Сознание помутилось. Внутри все разрывалось от дикой боли. Он обнял Наташу. Обнял крепко. Он еще чувствовал ее тепло. Даже чувствовал ее запах. Казалось, будто она просто спит.

— Наташенька… Почему… — только и смог выдавить из себя он.

Все мысли в голове пропали. Он сразу подумал о