Очень плохо.

Ни обычные разбойники, ни обычные солдаты не ходят так по лесу. Либо это шпионы, легендарные клановые лазутчики, либо…

О последнем варианте не хотелось даже думать. Как бы ни был любопытен Рифейну, с теми, о ком он сейчас подумал, ему встречаться не хотелось…

Безвольно раскачиваясь на гибкой деревяшке, Ривейну отважился слегка приоткрыть неподвижные веки. Ему приходилось прикладывать большое усилие, чтобы веки оставались вялыми и неподвижными, иначе любой бы догадался, что он старательно жмурится…

Хотелось надеяться, что это движение останется незаметным у раскачивающегося на шесте пленника…

- Чё-ёрт!

От того, что Рифейну увидел краем глаза, хотелось сразу зажмуриться покрепче.

***

Взгляд запрокинутой головы уперся в поджарый зад и пыльные штаны. Выше шел пояс, на котором в подвесе болтался тяжелый меч в простых деревянных ножнах. По плечам, на одном из которых лежал конец шеста, рассыпались светло-русые волнистые волосы. И этого было достаточно, чтобы опознать похитителей.

Едоки!

Он одной этой мысли призрачная личность Хоити забилась в животном ужасе, и Рифейну пришлось напрячься, чтобы движения внутренние не заставили двигаться вроде бы расслабленное бессознательное тело.

Едоки…

Ох, как плохо…

***

И амаро и Рифейну немного знали о Едоках, но и этого было достаточно, чтобы не искать с ними встречи.

Едоки были истинными человеколюбцами – потому как человечину почитали лучшей пищей.

Шепотом говорили, что Едоки были первыми, кто заселил острова Амаро, но этого не просто могло быть. Ведь если амаро произошли из крови Богини, брызнувшей на кучки морской грязи, то откуда бы здесь взяться другому народу?

Самые смелые вольнодумцы в кругу домашних шептали, что Едоки произошли из семени морского демона, с которым в тот момент резвилась Богиня, но таких смельчаков было очень немного.

Едоки разительно отличались от амаро и образом жизни и внешне.

Жили Едоки небольшими семьями, скрытно, постоянно перекочевывая с места на место. Кормились охотой, воровством и грабежом. И самой желанной добычей была человечина. Хотя не брезговали ни лесным зверем, ни морским.

Как им при кочевом и скрытом образе жизни удавалось создавать свое оружие, обувь и одежду — известно лишь их мрачным богам.

Если у Едоков были боги. Хотя, наверное, были. Но вот кто они - не знал никто.

Одежду и обувь Едоки мастерили из лыка, звериных и рыбьих шкур, украшали вышивкой, красили охристой глиной и соком лесных ягод. Даже повседневные вещи были нарядны, расписаны то ли узорами — то ли оберегами.

Одежду из-под руки амаро не носили никогда, хотя материи похищенные использовали часто.

В тайных своих кузницах Едоки ковали мечи неплохого металла - и тщательной искусной работы. Оружие не разделялось на боевое и охотничье, хотя изредка, при охоте на медведя и другого крупного зверя, использовали мётное копье, сулицу.

А вот мечи были выдающиеся - и их достоинства признавали даже амаро, собственные мечи обожествляющие.

Мечи Едоков были однолезвийные, слабо изогнутые, массивные — но при этом красивые, соразмерные, и ловко рубящие — и удачно колющие. По лезвию частенько пускали гравировку или травление, со сценами охоты на животных или орнаментами — растительными и геометрическими. Иногда встречались мечи со сценами битв или охоты на человека. Такие трофеи среди воинов амаро ценились особенно высоко — хотя любое взятое с боя оружие Едока вызывало уважение к победителю.

У мечей были резные деревянные рукояти с характерным изгибом вверх и простые деревянные ножны.

Носили Едоки меч на двух петлях, прицепленных к поясу, обухом вверх. Кроме того у воина на правом бедре обычно висело два ножа-кинжала на общем основании толстой кожи — которое, по сути, было доспешной защитой бедра. Один нож поменьше — чуть шире мужской ладони, для всякой мелкой работы. Другой в две трети локтя, больше похожий на короткий меч, одинаково удобный для ближнего боя меж лесных веток и стволов — и для разделки туши, рубки костей и даже дров.

Доспехи Едоки, как многие жители Архипелагов, клеили из рыбьих шкур. Кираса, набедренники да наручи. Легкие, прочные, не шумные. Шлемами и щитами обычно не пользовались. Зато отлично владели луками и не брезговали отравленными стрелами. В ядах знали толк.

Всезнайки — а такие есть в каждой деревне — говорили, что Едоки одной отравленной стрелой медведя положить могут. Вообще, о Едоках страсти рассказывали часто и охотно, благо чесать языки о них можно было невозбранно — не то, что о богах и местных духах. На южных островах Едоков не видели уж множество лет, да и на северных встречали не часто. С другой стороны — кто встречал, тот уже об этом не расскажет, а люди в деревнях пропадали ежегодно...

Появление Едоков на столичном острове Сихон-нима вполне могло быть связано с тем, что северные острова собирали свои армии - и "искренним человеколюбцам" стало там не уютно.

Луки у Едоков были обычно двух видов — короткий (женский) в два локтя и длинный (охотничий) в три. Более длинными луками пользоваться в лесу было неудобно. Однако, при случае, Едоки пользовались и трофейными воинскими луками амаро — в человеческий рост, дальнобойными, и делали это с большим мастерством.

Кстати, женщины у Едоков не только луками пользовались, но и сражались с мужчинами на равных. Оттого попытка вырезать гнездо Едоков всегда оборачивалась большой кровью — и далеко не всегда успехом. Но охотились на людоедов беспощадно…

Внешние различия тоже были велики.

Субтильные даже относительно не особо крепких телом амаро, Едоки имели русые или светло-каштановые вьющиеся волосы, густые бороды, светлые глаза и множество волос на теле.

Несмотря на хрупкое сложение, были сильны, быстры и гибки. Но самое худшее – Едоки были хорошо организованы, имели свое воинское искусство, их охотничьи команды могли потягаться в согласованности с охотничьими командами Детей Волка. Но если те охотились за рабами – Едоки искали только и исключительно двуногую пищу.

Семьи Едоков не составляли единого народа, но говорили на едином языке, каким-то образом они поддерживали связь друг с другом, ковали свое оружие, поклонялись неведомым богам и творили неведомую магию.

Едоки вызывали ужас у каждого амаро – и не только у амаро.

Ибо нет для человека участи отвратительнее, чем быть съеденным…

***

Все это промелькнуло в голове у Рифейну в мановение ока, ибо, решив, он уже начал действовать.

И пусть он не чувствовал пальцев — но магию они