У него дрожат ноги, и Наташа бросает на него раздраженный взгляд.

– Я поговорю на кухне, – говорит она, показывая на свой звонящий телефон.

– В тот день, когда нас похитили, ты забыл свой мобильный дома?

Густав впивается взглядом в Карро.

– Что ты сказала?

– Ты забыл мобильный, когда уезжал в Копенгаген?

– Что у тебя с головой?

– Прости, – бормочет она раздражающе тихо и сосет прядь волос. – Единственное, что я помню, это звонок телефона, и точно не моего.

– Ты ответила? – спрашивает Густав, пытаясь казаться равнодушным.

Должно быть, она говорит о его втором мобильнике, о том, который исчез. Видимо, она его нашла. Ч-ч-черт!

– Я не помню.

– Мы же говорили с тобой в тот вечер. Как бы я мог позвонить, если бы забыл телефон дома?

– Прости, – говорит она и теперь наматывает прядь волос на палец.

– Карина Бергфельдт хочет показать ваше интервью в эту пятницу, – говорит Наташа с гордостью. – Запись послезавтра. Она лично мне позвонила. Это хорошо.

Наташа улыбается. Еще бы, это целиком ее заслуга. Густав признает это, но улыбка все равно кажется ему неуместной.

– Мы должны дать это интервью, – говорит он, повернувшись к Карро. – Это разлетится по всему миру.

– Нет, – отрезает Каролина и встает с дивана.

– Надо выступить. Чем больше людей будет участвовать в поисках… – начинает Густав и делает глубокий вдох. – Мы должны изложить нашу версию.

– Это какую?

– Что мы невиновны.

– Это произведет обратный эффект. Вся страна и так уже знает, что наши девочки пропали. Ни о чем другом не пишут. И что толку, что мы усядемся рядом с Кариной все такие загримированные и будем рыдать, как родители Мэдлин Макканн[5]? Я не могу. Еще больше людей начнет думать, что мы стоим за похищением. Что мы убили своих детей.

Каролина дрожит, такое впечатление, что у нее вот-вот случится истерика.

– Успокойся. Мы можем обсудить это потом.

– Прости, – всхлипывает она и выбегает из гостиной.

– Сорри, – говорит Густав Наташе. – Передай Карине, что мы будем участвовать. Я поговорю с Карро.

– Реально? – удивленно смотрит на него Наташа. – Она может повести себя непредсказуемо.

– Нам нужен шанс показать, что мы хорошие люди. Вспомни, она же актриса, и с правильным режиссером… Короче, мы приедем.

– Ты вообще начисто лишен интуиции? Будь добр, перестань вести себя так, будто ты непобедим. Вариант с Кариной не сработает. Каролина совершенно расклеилась и не сможет ни в чем участвовать.

– Но недавно ты считала это хорошей идеей…

Уголком глаза Густав замечает, что Карро надевает туфли и берет сумку. Он встает и выходит в холл.

– Ты куда?

– На улицу.

– В смысле на улицу?

– Я пойду искать моих девочек.

– Прекрати. Не будет никакой пользы от того, что ты будешь бегать по улицам и звать их. Мы должны думать шире.

– Ну да, и до сих пор это прекрасно срабатывало. Я должна делать что-то конкретное, а вы сидите тут и разрабатывайте план медиакампании, как будто это запуск на рынок новой игры. Ты же знаешь, что, если мы с тобой появимся в СМИ, это только подогреет слухи о нашей причастности к похищению.

Если бы не Наташа, Густав заставил бы Карро осознать, что она перешла границу.

– Ты нездорова. Ты это понимаешь? В этом дерьме мы оказались из-за тебя.

Густав бьет рукой по стене за спиной у Карро, так что дрожат картинки и лампы и прочая ерунда, на развешивание которой Карро убила чертову уйму времени.

– Что ты имеешь в виду?

Лицо Каролины заливает краска.

– Если бы ты включила сигнализацию и заботилась о наших детях, мы бы никогда не оказались в этой ситуации.

– Как ты можешь такое говорить?..

– Если ты не успокоишься, я позвоню в полицию.

– Ха, и что ты им скажешь? Что они должны запереть меня? Можешь тогда заодно рассказать, где ты был, когда нас похитили.

– Я был на работе, и им это прекрасно известно.

– Это я уже слышала.

Карро хлопает дверью, так что стекла звенят.

Густав делает несколько глубоких вдохов-выдохов и только после этого возвращается в гостиную к Наташе.

– Прекрасно, – говорит она, откидываясь на спинку дивана. – Мне ведь не надо напоминать тебе, насколько важно, чтобы мы выступали единым фронтом?

Каролина

Она стоит на лестнице, пытаясь отойти от шока. Ее трясет, и того гляди начнется приступ. Каролина хочет вернуться и извиниться, взять свои слова назад, но сначала надо собраться с силами. Иначе будет только хуже, а Густав потом ей отомстит, она это знает.

Что он подумает о ней? Он ведь нужен ей. Они должны держаться вместе, чтобы найти Астрид и Вильму.

Наташа, наверное, решила, что Каролина совершенно слетела с катушек. Люди вообще склонны думать, что она сошла с ума и виновна в исчезновении девочек.

По другую сторону забора слышны голоса репортеров, которые только и ждут, что кто-то из них оступится. Никто не должен видеть ее в таком состоянии. А вдруг журналисты слышали, как они с Густавом ругались?

Каролина быстро огибает дом и скрывается в раздевалке у бассейна.

Купальники девочек в бабочках и с рюшами валяются на полу. Как будто Астрид и Вильма только что искупались и бросили их там.

Каролина собирает вещи и аккуратно развешивает их на крючках возле двери, где висят полотенца.

С каждой минутой вероятность найти девочек уменьшается. Может быть, Каролина действительно виновата в том, что они исчезли? Густав прав, надо было включить сигнализацию. Почему же она этого не сделала?

Ее взгляд падает на пледы, сложенные на одном из стульев у стены. Они были специально заказаны к десятилетию свадьбы в июне. Каролина проводит пальцем по вышитым эмблемам, и в голове у нее звучит полная любви речь, которую Густав произнес в ее честь и от которой все двести гостей прослезились и почувствовали зависть. Каролина помнит эту речь наизусть.

Каролина долго боролась за то, чтобы вернуть ту любовь, которую Густав демонстрировал в первое время после знакомства. Иногда ей казалось, что она просто хочет все бросить. Исчезнуть. Но она не решилась, да и куда ей идти? Каролине хочется оказаться в объятиях Густава, услышать, что он любит ее. Она ненавидит себя за свою слабость.

Каролина ложится на один из лежаков и накрывается пледом. Смотрит на белые балки на потолке и чувствует себя взаперти.

Она изолирована от окружающего мира и ужасно одинока. Нет никого, кому можно позвонить и поговорить. Ни один из