– А когда вы познакомились с Вершининым?

– Когда строительство началось. Три года назад. Петька меня тогда, можно сказать, застукал на месте преступления. Пришлось ему рассказать о мотивах своих странных действий. Признаться, что я – потомок владельцев усадьбы. Правда, кроме того, что моего деда звали Алексеем Румянцевым, я про них и не знал ничего. А Петька обрадовался. Сказал, что Алексей был сыном Федора, сына Глафиры Румянцевой. А они с тетей Нюрой – потомки его старшей сестры Натальи.

Это Саша уже знала и без Аржанова. Сейчас ее гораздо больше интересовало, на каком таком «месте преступления» Петр Вершинин застукал ее собеседника. Не был Аржанов похож на преступника, совсем не был. Внезапно ее осенило.

– Александр Федорович, это вы – тот неизвестный доброхот, который раз в год подбрасывал в деревню деньги?

Он крякнул от досады.

– Умная вы, Александра, не по годам. Я. Пока шло оформление всех бумаг, мне как-то хотелось местных поддержать. Все уже тут сворачивалось и закрывалось. Ни работы, ни магазинов, ни жизни человеческой. У себя-то в поселке я давно уже все наладил, там быт ничем от городского не отличается. А здесь, почитай, нужно было все с нуля начинать. Ну я и решил, что пока деньгами помогать буду. По дворам ходить, внимание привлекать не стал. Оставлял на видном месте. Зная людскую породу, думал, что слух разойдется, они эти деньги просто делить будут. Но не случилось. Первые суммы Вершинин заставил в полицию сдать. А на третьей «закладке» он меня и поймал. Вот так мы с ним и познакомились.

Все, что случилось дальше, вдруг стало для Саши таким очевидным, словно она видела происходящее собственными глазами.

– Вершинин уговорил вас не сорить деньгами, которые все равно забирали себе самые жадные и горластые, а вместо этого дать людям работу. Так вы и начали возводить охотничью базу, на постройке которой можно еще и заработать. Потому и суммы, оставляемые на деревенских улицах, стали гораздо меньше. А Вершинин перестал противиться, чтобы эти деньги жители оставляли себе. Только сам не брал ни копейки. Потому что начал свое расследование прошлого семьи. По вашей просьбе начал. А вы ему за это платили.

– И это знаете?

– У них с Анной Ивановной в доме телевизор дорогой, диван, бытовая техника всякая. И все новое совсем. То есть перед смертью у Петра Степановича был какой-то дополнительный источник дохода. На егерскую зарплату так не зашикуешь.

– Да. Я в его изыскания особо не лез. Признаться, меня это не слишком интересовало, а Петя просто грезил идеей собрать всех родственников здесь, в Глухой Квохте. И напечатать книгу с историей семьи. Я ему пообещал, что, когда он закончит работу с архивами, я оплачу печать этой книги. Сначала он восстановил все, что касалось его родственников. Про Марфу узнал, про Глафиру, про свою прапрабабку Наталью и моего прадеда Федора. Потом занялся следующей линией. Потомками брата Глафиры Артема Якунина, который поместьем управлял. Сказал, что нашел много интересного. Мы договорились, что я приеду и он все мне расскажет. Но когда я приехал…

– Когда вы приехали, Петра Степановича уже убили.

– Я не мог представить, что причиной его гибели стал безобидный экскурс в историю. Все выглядело как несчастный случай. И единственное, что меня напрягало, это то, что ружье и стрелявшего так и не нашли. Но следствие закрыло дело. А я не стал настаивать. В силу некоторых геополитических причин мой лесной бизнес требовал моего постоянного внимания. Я целый год настраивал новые рынки сбыта продукции, практически не вылезал из Китая и Южной Африки, в общем, мне было чем заниматься и без загадок Глухой Квохты.

– Но теперь здесь снова убили человека. Причем его фамилия Якунин. Теперь-то вы понимаете, что между этими убийствами и прошлым вашей семьи существует прямая связь?

– Это очевидно, – еле слышно сказал Аржанов и повторил уже громче и тверже, – это очевидно. И я эту связь найду. Мне бы только не хотелось, Саша, чтобы вы пострадали из-за того, что влезли в это дело. Оно семейное и вас совсем не касается. Преступник, кем бы он ни был, довольно безжалостен. Так что вы будьте осторожны, пожалуйста. И для начала скажите, откуда вы узнали, что я – потомок Румянцевых?

– Из бумаг Петра Степановича, – призналась Саша. – Мне Анна Ивановна рассказала, что ее сын, интересуясь прошлым семьи, ездил в областной архив. Я тоже туда отправилась, и оказалось, что Вершинин в последний визит забыл там свою папку со всеми заметками. Я ее забрала и вчера до поздней ночи внимательно изучала.

Аржанов оторопело посмотрел на нее и вдруг расхохотался. Громко, раскатисто.

– Как же все просто, – проговорил он, отсмеявшись. – А мне, признаться, это даже в голову не пришло. Я после Петькиной гибели спрашивал у Анны Ивановны, остались ли после него какие-то бумаги. Она провела меня в его комнату, чтобы я убедился, что нет. Мысль, что Петька забыл папку в архиве, мне даже в голову не пришла.

– К счастью, преступнику тоже, – мрачно сказала Саша.

Где-то неподалеку хрустнула под чьей-то ногой ветка. Аржанов тут же повернулся, сделал шаг, словно закрывая Сашу собой, но ничего не происходило. Тишина, разлитая над рекой и прерываемая только курлыканьем птиц в дальнем лесу, снова стала абсолютной. Аржанов потянул Сашу за руку, они вернулись на тропинку, ведущую к дому, но на ней никого не оказалось. Ни единого человека.

– Может, случайность, – пробормотал Аржанов. – Саша, сейчас мы отвезем вас в деревню, и я заберу у вас эти бумаги. Оставлять их у вас может быть опасным.

– Александр Федорович, разумеется, я все вам отдам, потому что эта папка принадлежит вашей семье. Но, пожалуйста, можно вы заберете ее вечером? Я сама принесу ее на базу. Мне осталось дочитать совсем немного. А мне ужасно интересно узнать, кто еще имеет отношение к Румянцевым. Вы же понимаете, что эта информация явно ключ ко всему происходящему.

– Это-то меня и пугает, – признался Аржанов. – Ладно, Саша. Я сделаю так, чтобы за вами присмотрели. Дочитывайте бумаги и ничего не бойтесь. Заодно мне вечером расскажете, что вы там вычитали. Сэкономим мое время. Так будет правильнее.

Они вернулись в дом, и Саше пришлось еще около часа дожидаться, пока Злата Аржанова и Елена Беседина закончат обсуждать первый этап реконструкции. Александр Федорович тоже был занят. Саша видела, как он несколько раз звонил по телефону, причем ради этого отойдя от дома на значительное расстояние. Чтобы никто не слышал.