восхищаться было некогда. Обойдя выставку, царская чета отправилась уже в Зарядье, в дом бояр Романовых. А в ограде Знаменского монастыря собрались выпускники семинарии, духовных училищ и церковно-приходских школ. И только охрана расслабилась, как филеры отловили перед воротами нового подозрительного.

На его пиджаке красовалась медаль за войну с Японией. А за пазухой на особой веревочной петле был подвешен… топор. Прямо как у Раскольникова! Похоже, неизвестный начитался Достоевского и пошел гулять с холодным оружием по улицам древней столицы, да в день Романовских торжеств…

Несмотря на инцидент, вечером в Большом дворце был дан парадный обед, а рядовую охрану наконец отпустили отдохнуть. Потому команда номер пять расположилась в меблирашках на Старой площади. Пока ждали коллежского секретаря, сели за карты. Причем Лакомкин проявил недюжинный интеллект при игре в безик – кстати, любимой у нынешнего императора. Да и сами карты напоминали о тех, кого игроки охраняли…

Дормидонт притащил с собой колоду под названием «Русский стиль». В год 300-летия династии Романовых Императорская карточная фабрика перевыпустила тираж немецкой фабрики «Дондорф», где все короли, дамы и валеты были одеты по моде XVII века. Но что еще интереснее – имели реальных прототипов из царствующего дома. Так, червовый король был срисован с Николая Второго. Дама крестей – с великой княгини Елизаветы Федоровны. Ну а, к примеру, брату царя, великому князю Михаилу Александровичу, соответствовал лишь крестовый валет… Его-то Дуля-Лакомкин и выбросил в первую очередь.

– Скажи-ка, Дуля, а как ты попал в хевру к Казаку? – поинтересовался Георгий как бы между делом.

А рослый казак хитро улыбнулся:

– Не Дуля уж я теперича, а Дормидонт Иваныч…

– Ишь мы какие, но все-таки? Где Матвей Иванович Скурихин тебя такого выискал?

– А это лучше у самого Матвей Иваныча спросить, я ведь не напрашивался…

– Я бы спросил… Да где же я его сейчас найду?

– Того не ведаю… Безик! – радостно объявил громила и заграбастал себе весь выигрыш. Ратманов с Монаховым переглянулись – гигант не такой тупой, каким казался до последнего времени.

А вскоре подошел и другой интеллектуал. Двуреченский решил проведать своих ближе к полуночи и принес с собой меню сегодняшнего обеда. Суп черепаховый, пюре из кур со спаржей, стерлядь по-саратовски, седло дикой козы с гарниром, цыплята с трюфелями, пунш «Виктория» и персики «Кардинал». Неплохо… А Ратманов при поддержке Монахова и Лакомкина истребили холодное мясо и запили его водкой.

4

С самого утра 26 мая в Большом Кремлевском дворце снова принимали депутации. Государь каждому сказал ласковое слово, хоть и заученное. Чины Министерства Двора сложили целый штабель из поднесенных самодержцу икон и блюд с хлебом-солью. А закончив выкладывать этот штабель, царь с наследником и дочерьми отправился в Новоспасский монастырь, где веками хоронили предков Дома Романовых еще до того, как они стали правящей фамилией.

Монастырь располагался в Крутицах, далеко от Кремля, и охране опять пришлось понервничать. Несметные толпы народа выстроились по обеим сторонам улиц, в воздухе летали шапки, нескончаемо гудели колокола попутных храмов. В воротах самой обители гостей встречал очередной крестный ход с неизбежным митрополитом Макарием во главе. Похоже, Его Святейшество крутился как белка в колесе не меньше охраны… Когда же, черт возьми, закончатся праздники?

Осмотрев гробницы предков, царь заглянул в новый храм при Покровском соборе, выстроенный на средства купца Грачева специально к 300-летию Дома Романовых. После чего вся семья поехала в Марфо-Мариинскую обитель к великой княгине Елизавете Федоровне.

Но расслабляться караульщикам было еще рано. Отпив чаю, неугомонный государь отправился сначала в дом Московского купеческого общества, а затем и в Купеческую управу. Там торговые старшины буквально задарили его хлебом-солью. А ученический оркестр в очередной раз сыграл гимн. Дети из мещанских училищ, содержимые купечеством, дали концерт. Дальше августейшие особы пили шампанское, беседовали с выборными от купцов, завтракали. Пока шло угощение, толстосумы проявили прыть и родили решение «в ознаменование незабвенного счастливейшего для них посещения государем управы» пожертвовать 300 000 рублей на благотворительные цели. Царь поблагодарил и вернулся в Кремль по переполненным народом улицам.

Суетный день закончился грандиозным балом, который дало августейшему семейству московское дворянство. К благородному собранию съехались больше двух тысяч человек. Яблоку негде было упасть.

А поскольку в закрытом сообществе за монарха можно было беспокоиться уже не так сильно, команда номер пять вновь заселилась в свои номера. Где пахнущий водкой Двуреченский зачитал коллегам меню очередного празднества: консоме «Селлери», мусс раковый с налимами, соус «Оксфорд», рябчики, салат «Ромен» с апельсинами и парфе из орехов. Чиновник для поручений так все это смаковал, словно не так давно вышел из советской столовой и все никак не мог привыкнуть к пище начала XX века…

5

Наконец наступило 27 мая – последний день Романовских торжеств. Все причастные к ним давно и тихо мечтали, чтобы они побыстрее закончились, а царь-батюшка поскорее удалился в свое Царское Село. Но капитан Бурлак сказал себе словами Гайдара: «Нам еще день простоять да ночь продержаться». Умылся, побрился, надраил маузер, который ни разу еще не приходилось использовать, и спустился в буфет.

Проклятая привычка московитов не завтракать! Как они жили до советской власти? Вот и сейчас Дуля с Монаховым слопали по булке, запили ее чаем и встали из-за стола довольные. Теперь до часу дня им ничего не понадобится. Назло товарищам сыщик один оприходовал три булки, набил карман сушками и лишь после этого присоединился к команде.

Викентий Саввич уже раздавал инструкции на день. Оказалось, что обязанности по охране сводятся к минимуму. В десять часов государь принимает Романовский комитет в полном составе во главе со старым знакомым Булыгиным и благодарит членов комитета. Далее – ряд приемов в Большом дворце: депутация городского управления, воспитанники Лицея царевича Николая, еще кто-что по мелочи. Затем царь выходит из Дворца и посещает Оружейную палату, где осматривает выставку работ учеников Строгановского училища. И все! Все!!!

Самодержец дает прощальный завтрак, фотографируется с ближним кругом, после чего отбывает на Александровский вокзал, чтобы покинуть вторую столицу. Однако эта, заключительная, часть являлась и самой опасной – эскорту предстояло проехать всю Тверскую. А перед тем пробиться через Спасские ворота сквозь людское море и остановиться перед Вознесенским монастырем для совершения напутственного молебна.

По всему пути следования были расставлены войска вперемешку с воспитанниками учебных заведений. Они и отделяли бушующую толпу от царского кортежа. Но все же риски оставались, особенно при выезде из Кремля и после остановки перед монастырем. Потому все чины охраны в партикулярном платье должны были встать в оцепление вокруг обители и изображать простой народ…

Царский поезд должен быть отъехать от перрона в четыре часа пополудни. И в половине третьего из ворот Спасской башни наконец показались экипажи. Главная семья России