или хотя бы в особой пещере. Но ничего подобного. В сопровождении мастера Оро-Ича и парочки в красном – кстати, так и не удосужившейся представиться – мы покинули внутренние пределы Лагона, отдалились на достаточно приличное расстояние от стен и остановились на безопасной с виду поляне, окружённой практически безлистным кустарником, столь плотно растущим, что между пурпурными стеблями нельзя было даже ладонь просунуть. Пахло здесь очень сильно – чем-то кондитерским, сладковатым, но источник отследить не получалось. Оро-Ич мягко откатился к пурпурному частоколу, свил гнёздышко из щупалец и, кажется, в нём заснул.

Парочка в красном разделилась. Мужчина встал в том проходе, через который мы попали на поляну, а женщина – у гораздо более узкой щели с противоположной стороны. Тейт поглазел на них – и плюхнулся на землю, где стоял.

Я же замерла, глупо хлопая глазами.

Неужели тут и будут проводить суд? Прямо под открытым небом?

Судя по безмятежной физиономии рыжего, так и есть.

– Ты сядь, Трикси, – посоветовал он, словно почувствовав мои сомнения. – Не знаю, как там в вашем мире, а у нас обычно важные вещи обсуждают сидя.

– Да? А почему? – искренне заинтересовалась я, присаживаясь рядом с ним.

Маги в красном ни на какие передвижения внимания не обращали, их разумы были обращены к чему-то, происходящему снаружи, а о чём думал Оро-Ич… Пусть это лучше останется тайной. Нервы целее будут.

– Ну, когда стоишь, ноги устают. Тут уже не до важных разговоров.

Что ж, в логике местным обычаям не откажешь.

Ещё с четверть часа ничего не происходило. Красные пялились каждый в свою сторону, мастер загадочно улыбался, ветер гонял в небе облака. Я успела выяснить кучу бесполезных вещей. Например, что сладкий запах исходил от жёсткой травы, на которой мы сидели, и что она использовалась в местном варианте парфюма для торжественных случаев, в ароматном масле. А жутковатый на вид кустарник назывался орран, цвёл трижды в год и приносил мелкие жёлтые плоды, употребление которых в сушёном виде вызывало лёгкое наркотическое опьянение. Самое забавное, что орран при этом считался символом мира, правды и добрых намерений.

Теперь мастер Оро-Ич представлялся мне исключительно в венке из цветущих ветвей, украшенном гроздьями тех самых жёлтых ягод. Интересно, почему?

Впрочем, скоро стало не до дурацких мысленных картинок.

Когда первый из мастеров появился в зоне восприятия, щиты у меня мгновенно уплотнились, а волна неориентируемой поверхности потекла раз в пять быстрее. Это была рефлекторная, неосознанная реакция на опасность – вроде того, как отдёрнуть руку от раскалённой докрасна плиты или отшатнуться от пропасти. И если раньше я ещё сомневалась, что смогу долго удерживать щиты нового типа, то теперь успокоилась: смогу.

Или сдохну, пытаясь, но читать себя этому существу не позволю.

Выглядел новоприбывший мастер как обычный человек. Высокий, немолодой, но с развитой мускулатурой, хорошо заметной даже под плотным трико. Разноцветных накидок у него хватило бы на дюжину местных модников. Круглая голова почти полностью была укрыта рыхлым ворохом ткани. Жёлтые, малиновые, синие и зелёные «хвосты» шарфов болтались за спиной или плотно обвивали шею. Ни бровей, ни ресниц не наблюдалось, зато по векам шли толстые чёрные линии, очерчивающие контур глаз. Радужки были светло-голубыми. С висков спускались жгуты из соломенно-белых волос – то ли остатки собственной шевелюры, то ли украшения.

От него шла такая волна жуткой, давящей психической энергии, что у меня кожа покрылась мурашками, а на спине, кажется, выступил пот.

– Мастер Эфанга, – ласково поприветствовал его Оро-Ич.

– Мастер Оро-Ич, – хрипловато ответил новоприбывший.

Эфанга, Эфанга… Где-то я уже слышала это имя… Да, точно же, ложа внимающих и поющих. Наставник то ли Лиоры, то ли Хатани Тикки, той женщины-подмастерья с добычей.

Если подумать, он для меня естественный враг, хотя бы потому что может, в отличие от большинства местных, легко вскрыть мои щиты.

Обдумать линию поведения с Эфангой я не успела. Появилось новое действующее лицо – потрясающая женщина с ярко-зелёными восточными глазами и волосами цвета мёда. Очертания её тела немного расплывались.

Ритуал приветствия повторился:

– Мастер Сафира Акка.

– Мастер Оро-Ич.

От этой дамы ничем потусторонне-опасным не веяло. Но стоило вспомнить, что именно к ней отсоветовал идти в ученики Тейт, упирая на то, что она-де не любит симпатичных женщин, как в груди у меня шевельнулось что-то скользкое. Некстати пришла на ум история с Арингой. К тому же слишком заинтересованно посмотрела красивая мастер Сафира на моего рыжего…

«Логика и рациональность», – отвесила я себе мысленно затрещину.

Конечно, велика вероятность, что у Тейта есть ещё любовницы в Лагоне, но вряд ли он упорно и последовательно спит со всеми мастерами овеществлённого ничто.

Следом за прекрасной блондинкой явился высоченный жилистый мужик с умными серыми глазами, мастер направляющих удар, Кан Лан Таппа. Потом – загорелый пижон в свободных голубых одеждах, подпоясанный чёрным шарфом. Никогда бы не подумала, что мастер испепеляющих будет выглядеть именно так! Звали этого красавчика Чирерори. Затем явились сразу два искусника, мужчина и женщина, похожие, как близнецы: оба невысокие, с коротко стриженными русыми волосами, квадратными подбородками и с макияжем в огневеюще-красных тонах.

После этих двоих, признаться, я уже начала путаться, кто из какой ложи. Но, к счастью, запомнить осталось не столь много. Предпоследним явился мастер тварей, коренастый мужчина с лицом варвара-северянина и руками изнеженного пианиста. Его звали Гобора Гаро, он сразу подсел к Таппе и завязал беседу. Видимо, они были приятелями. Я очень ждала представителя низвергающих небо, ни одного мага этой направленности мне до сих пор не встречалось. Но, видимо, они решили проигнорировать наше маленькое собрание.

Последним же пришёл, к моему огромному удивлению, мастер Ригуми, и не один, а в сопровождении подмастерья, жутковатого серого парня Итасэ. И, сразу после обмена приветствиями с Оро-Ичем, Ригуми обернулся ко мне:

– Трикси-кан, рад видеть тебя. Даже в таких обстоятельствах, – холодно улыбнулся он.

От неожиданности я едва не закашлялась, но вовремя взяла себя в руки. И даже обращение правильное вспомнила, какая умница:

– Шаа-кан, и я тоже рада. Э-э-э… Здравствуйте?

Тейт неприлично фыркнул. Похоже, ему было смешно.

Ведение допроса на себя взял волоокий красавчик Чирерори. Говорил он странно высоким голосом; может, в другой ситуации это бы показалось забавным, но я слишком хорошо представляла, на что способен мощный пирокинетик. А мастер из испепеляющих даже поопаснее будет.

– Бланш Трикси ответит, как именно она поняла, что мастер Аринга замыслила зло против неё, – произнёс Чирерори ровно, без интонаций. Словно не вопрос задавал, а утверждал некую истину.

Тейт стиснул зубы. Я тоже внутренне напряглась. Как-то даже и не пришло в голову, что начать дознание могут не с опытного ученика, а с добычи, новичка в Лагоне.

Но не отмалчиваться же. Значит, придётся отвечать – предельно аккуратно, оставляя рыжему максимум пространства для манёвра.

– Мастер Аринга подсадила мне червей сомнения, – пошла я с козыря. И, не удержавшись, добавила, сделав непроницаемо-вежливое лицо: – Традиции и обычаи Лагона, которые мне уже довелось изучить, однозначно трактуют такое действие как агрессивное. Если я заблуждаюсь, то смиренно прошу указать мне на ошибку.

Таппа беззвучно засмеялся. Остальные хранили абсолютное спокойствие, только Сафира Акка сузила глаза. Я же продолжала молчать, как будто действительно ожидала, что меня поправят.

– Твоё суждение верно, – неожиданно произнесла одна из искусников, женщина, чьё имя