случае – отвлечь, задержать и убежать. Исключение – если сам мастер захочет умереть, а Аринга явно такого желания не выказывала. Значит, нам просто повезло, что мы выиграли достаточно времени, чтобы отступить, – заключила я, затем вспомнила недавние размышления о бомбах замедленного действия и добавила: – Возможно, Тейт правильно поступил, когда сразу увёл нас на несколько уровней выше. Возвращаться, чтобы добить её, было бы слишком… опасно?

Договаривая фразу, я запнулась, а потом увела интонацию вверх. Получился вопрос вместо утверждения. Мастер наверняка понял это, но всё же ответил:

– Ты воистину верно оценила свои силы, Трикси. С той разницей, что возможно всё, и даже величайший из мастеров может пасть от руки худшего ученика. Тот, кто забывает об этом, гордыней своей обречён на смерть. Тот же, кто помнит, однако делает неверные выводы, проживёт не дольше.

В ушах у меня зазвенело. Эти слова показались вдруг очень-очень важными, причём не для мастера Оро-Ича и не в абстрактном смысле, а в самом прямом, насущном.

– Неверные?..

Взгляд желтоглазого инкуба стал лукавым.

– Да, Трикси. Например, такой: раз нет совершенной безопасности и абсолютной силы, то и доверять нельзя никому и никогда. Долго ли ты простоишь на одной ноге? А далеко ли уйдёшь?

Тейт бросил на меня странный взгляд; если бы не эмоциональный фон, пропитанный чистым беспокойством и заботой, можно было бы принять это за выражение ревности. А потом подался вперёд, втиснулся между мной и Оро-Ичем и ткнул пальцем в синее щупальце:

– Вы потому столько ног отрастили, мастер?

Честно говоря, я успела мысленно перебрать с десяток страшных кар за дерзость и перепугаться, но этот непостижимый змей лишь усмехнулся и хорошенько щёлкнул рыжего щупальцем по лбу, возвращая в гнёздышко из подушек:

– Неверно, Танеси Тейт. Потому я набрал столько глупых учеников.

Ох…

Как удар под дых.

Не знаю, что там понял и почувствовал рыжий, а у меня от одной шутливой фразы к горлу подкатил комок, а голову повело сильнее, чем от всех прежних инкубовских штучек. Я очень, очень хотела бы… Нет, не броситься ему на шею, конечно – мы и с мамой-то обнимались очень редко, среди псиоников-эмпатов прикосновения если не табу, то очень редкое исключение из правил – но хотя бы сесть рядом, как с Эрнаном, чувствовать тепло тела и знать: меня поддержат. Что бы ни случилось, меня не используют и не обманут.

Но после бегства от свободных, после охоты на меня, предательства Аринги, того жуткого видения с Тейтом… Боюсь, даже если бы я каким-то чудом вернулась домой, то больше не смогла бы ощущать себя в полной безопасности даже с родным дядей. Вела бы себя как прежде, но за всеми щитами и куполами думала бы о чём-нибудь неприятном.

Например, вспоминала бы насланный сон о лаборатории с отравляющим газом и думала бы, может ли он воплотиться в реальность.

– Но у вас же нет учеников, – ворчливо откликнулся рыжий; я осознала, что погрузилась в мысли совсем ненадолго, на секунду, не больше. – Я имею в виду, личных.

– Не дерзи, Танеси Тейт, – мягко произнёс Оро-Ич, прищурившись. Между губ промелькнул чёрный змеиный язык. – Не трать моё время и задавай правильные вопросы.

Рыжий замешкался почему-то, и я рискнула встрянуть:

– Скажите, мы поступили с Арингой законно? То есть нам не полагается никакое наказание?

– Вы поступили по праву, – ответил мастер. – Вы достойны не порицания, но награды.

Тейт мрачно глянул исподлобья.

– Но фиг нам её дадут, да?

Оро-Ич медленно сомкнул веки и мягко произнёс:

– Я не могу открыто благоволить никому из вас. Особенно в миг опасности и горя.

Рыжий что-то понял – куда быстрее, чем я со своей телепатией, куда полнее. Что-то жестокое, кровавое; взрывы, люди в чёрных балахонах – свободные. И поверх этого – сожаление, чувство вины, гнев.

Бездна в глубине его разума на сей раз не распахнулась, но дохнула на меня холодом.

– Что с остальными? – резко спросил он. – С теми, кого бросила Аринга?

Густые белые ресницы дрогнули, и за ними сверкнуло нечто изжелта-оранжевое, как пламя в ночи, только ярче и страшнее.

– На лагерь напала семья свободных. Либо он был плохо сокрыт, либо некто провёл врага.

В груди похолодело. Я вспомнила, что Тейт рассказывал о свободных, когда только-только выдернул меня из их лап: если поймают, то запытают. Бессмысленная жестокость дикого мира, как тогда показалось. Теперь это виделось по-другому: терроризм, акт устрашения.

– Кто-то выжил? – хрипло спросил рыжий.

Мастер распахнул глаза, выражение лица его было нечитаемым.

– Хатани Тикка, подмастерье, явила высокое искусство и сумела бежать, забрав с собой троих учеников. Направляющая удар, Атекки Айка, впала в ярость и убила двоих свободных, была ранена, однако сумела добраться до Лагона. Её преследовали трое. Мастер Эфанга допрашивает их.

Я онемела.

Больше двух десятков жертв. И хорошо, если они умерли быстро, в бою. Айка, мелкая вредная девчонка, сражалась как взрослая, убивала… Через что она прошла?

– Хатани, Хатани, – нахмурился Тейт. От него буквально фонило облегчением из-за новости, что Айка выжила. – Она же из ложи внимающих и поющих? Та, что с добычей?

– Истинно так, – подтвердил мастер Лагона.

Перед глазами всплыла картинка-воспоминание: молодая равнодушная женщина на айре и её спутник, больше похожий на неразумное животное, чем на человека. А он выжил, интересно…

Так, прочь, эмоции.

Рассуждай логически, действуй рационально, ожидай худшего. Итак, что там говорил Оро-Ич…

– Вслух, Трикси, – коротко приказал мастер Лагона. Я ойкнула от неожиданности, однако подчинилась и начала озвучивать свои размышления. Поначалу было неловко, но постепенно смущение ушло.

– Вы сказали: либо лагерь был плохо сокрыт, либо кто-то провёл внутрь врага. И в том, и в другом случае тень падает на Арингу. Мастер такого уровня не смогла защититься? Сомнительно. В команду затесался предатель? Вариант, конечно, но маловероятный. Если бы свободным удалось внедрить в Лагон своего человека, как я понимаю, такой ценный ресурс не потратили бы, чтобы вырезать горстку учеников… – Я выдохлась и, кажется, зашла в тупик, поэтому просто спросила: – Так ведь?

Уголки губ мастера дрогнули в намёке на улыбку.

– Не лишено искры истины. Тейт?

– Ну-у-у… – протянул рыжий, опуская взгляд.

– Танеси Тейт. – Голос мастера отдавал металлом; такой звук бывает не от встречи тонких-звонких лезвий, а от столкновения многотонных металлических блоков, способных очень некрасиво сделать трёхмерного человека двумерным.

Рыжий расслабился, по-прежнему глядя из-под ресниц. Скулы у него сейчас казались очерченными резче, а губы побелели. И жуткая бездна в глубине разума медленно раскрывалась.

Я заледенела, чувствуя себя маленьким пушистым ушастым зверьком рядом с двумя змеями.

– Как давно напали на лагерь, мастер?

– Три дня назад.

Разум Тейта был распахнут, но я не могла считать ни одной мысли, ни одной эмоции. Просто потому, что никогда не испытывала подобного, и моё сознание рефлекторно отторгало чуждые образы.

Я его не понимала.

Совсем.

– Полных три дня прошло после побега из лагеря, – произнёс рыжий таким знакомым голосом, который казался сейчас совершенно чужим. – На них напали сразу после этого. После того, как ушла мастер Аринга. Её сеть айров велика. Свободные не могли бы подобраться незамеченными. Она не могла упустить их из виду. Значит, либо видела, либо призвала. Это не ошибка и не случайность. Так устраняют свидетелей. Если бы ей