– "Эти два прибора, – сказал он, – которые я называю сейсмофоном Мартина Брэдли, представляют собой то же самое, что телеграфия без проводов для обычного способа передачи сообщений. И свет, и звук, как вы знаете, распространяются с помощью волн, которые порождают ощущения: одна – ударяясь о сетчатку глаза, другая – ударяясь о барабанную перепонку уха.

Световая волна движется со скоростью более 185 000 миль в секунду, в то время как звуковая волна движется гораздо медленнее. Это различие, однако, преодолевается механическим устройством в трубкоподобной секции в средней части инструмента.

Подобно тому, как вы видели солнечные лучи, собранные и сфокусированные в одной маленькой точке с помощью линзы для чтения, и усиленные так, что происходит горение, так и сейсмофон собирает звуковые волны, усиливает и доводит их до фокусировки здесь," – и он указал пальцем на заднюю сторону металлической диафрагмы.

– "Когда вы говорите в один из этих приборов, звук проходит через провода и ударяется о металлический диск. Это приводит в движение серию волн, которые, двигаясь с огромной скоростью, о которой я говорил, производят такие быстрые колебания, что ухо без посторонней помощи не может воспринять звук, но с помощью другой половины сейсмофона эти звуковые волны собираются и так преобразуются соответствующими проводами и мембраной, что голос воспроизводится одним инструментом точно в той тональности, в какой он был произнесен.

С помощью сейсмофонов мы с вами, хотя нас разделяют тысячи миль, можем разговаривать так же легко, как если бы мы находились в одном городе, соединенные обычным электрическим проводом".

– За пятнадцать лет общения с искателями патентов я встретил немало изобретательных чудаков, и, вероятно, что-то из того, что я думал о его сейсмафоне, отразилось на моем лице, потому что он резко прекратил описание и, протягивая мне один из приборов, сказал: "Вижу, что вы не понимаете, что это такое? Я вижу, вы не верите ни единому моему слову и, вероятно, считаете меня сумасшедшим, поэтому, прежде чем я расскажу вам еще что-нибудь о конструкции или возможностях моего изобретения, я хочу попросить вас взять эту половину сейсмофона и подняться на самый верх вашего дома. Когда вы будете готовы провести испытание, поднесите конец с надписью "голос" ко рту и скажите отчетливым тоном: "Готов, Брэдли". Затем, когда вы увидите, как этот маленький молоточек ударяет по колокольчику, и услышите резкий звон внутри цилиндра, приложите другой конец к уху и слушайте. О, вы можете запереть меня, когда будете выходить, если боитесь, что я могу унести какую-нибудь безделушку", – добавил он, когда я, похоже, заколебался.

– Я не знаю, почему так произошло, ведь я не слишком доверчив, но что-то подсказало мне, что этот человек говорит правду. И если задуматься, что в этом было такого невероятного?

– Кто бы мог поверить сто лет назад, что мы когда-нибудь сможем мгновенно связаться с жителями другого континента каким бы то ни было способом? Или, если приблизиться к нашему времени, двадцать лет назад мы бы с насмешкой отнеслись к идее телеграфа без проводов. Почему же без них невозможно передать тона человеческого голоса? Это был бы всего лишь еще один шаг на пути прогресса.

– Я взял прибор и, не говоря ни слова, поднялся на чердак. Поднеся указанный им конец к губам, я громко сказал: "Готово, Брэдли". Не ожидая ничего особенного, я приложил другой конец к уху, и в результате чуть не упал назад, потому что так же отчетливо, как если бы человек, которого я оставил внизу, стоял рядом со мной, я услышал, как он сказал: "Брэдли".

– "Не говорите так громко. Я услышу вас на таком расстоянии, даже если вы будете говорить шепотом. Теперь нажмите маленькую кнопку на конце с надписью "ухо" и подождите, пока мегафон подключится".

– Я сделал, как он сказал, и снова подпрыгнул и чуть не выронил прибор, потому что комнату наполнил голос, который звучал громче раскатов грома.

"Нажимая на эту кнопку, вы делаете для сейсмофона то же самое, что для фонографа или граммофона, – говорил звучный голос. Вам лучше нажать кнопку на другом конце, потому что мой голос с этой приставкой, вероятно, слишком громкий для приятного восприятия".

– Я послушно нажал на кнопку, как было велено, и спустился обратно по лестнице, полный восхищения.

– Мы не ляжем спать раньше, чем мы с Мартином Брэдли в тот вечер, если я перескажу вам весь наш разговор. Я выяснил, что он был человеком, которого я немного знал несколько лет назад, когда я пытался получить должность в патентном бюро.

– В молодости он учился в технической школе и получил хорошее образование, но не захотел устраиваться на постоянную работу, предпочтя посвятить себя какому-нибудь великому изобретению. Восемь лет назад он начал работать над этим прибором и с тех пор развивал и совершенствовал его.

– Он предложил мне вступить с ним в партнерство, чтобы запатентовать сейсмофон и представить его публике: он предоставит прибор, а я – деньги и поддержку.

– Мы сидели и разговаривали часами, и утреннее солнце застало нас по-прежнему в наших креслах, обсуждающих огромные возможности изобретения.

"Оно заменит почту. Разговорные трубки, телефоны, телеграфы и кабели уступят ему место. Короче говоря, изобретатель такого прибора завоевал бы себе имя большее, чем Морзе или Эдисон, а состояние, которое он мог бы сколотить, превысило бы состояние всех Вандербильтов, Гулдсов и Рокфеллеров в стране".

– Мартин Брэдли оставался в моем доме всю ту неделю и получил лучшее из того, что можно было купить за деньги. Я добился двухнедельного отпуска в патентном бюро, и мы с ним работали вместе каждый час из этого времени.

– Однажды в качестве эксперимента он взял одну половину сейсмофона и отправился вниз по Потомаку на сто сорок миль в Пойнт-Лукаут, а я остался дома с другой частью прибора. Пользуясь междугородним телефоном, он нанял там человека, чтобы тот следил за прибытием судна, на котором он ехал, и дал ему инструкции позвонить мне, когда оно появится в поле зрения.

– Я отправил Нелли и детей на день в Чеви Чейз, а сам весь день просидел перед телефоном, положив сейсмофон на колено. Несколько раз я звонил Брэдли, но он не отвечал.

– Около трех часов, однако, зазвонил телефон, и, как раз когда я подключился и начал говорить с человеком в Пойнте, я увидел, как вибрирует маленький молоточек сейсмофона, и, поднеся прибор к уху, услышал, как Мартин Брэдли отчетливо сказал: "Только что