засыпает меня вопросами. Я рассказываю ему о родителях, о своём детстве в маленьком городке и о том, как тяжело было поднимать ребёнка молоденькой девушке, полагаясь исключительно на себя. Говоря об этом, я даже пускаю слезу, как какое-то жалкое существо, стремящееся лишь к тому, чтобы найти себе заступника. Похоже, Хаплиди доставляет радость брать на себя эту роль, и впечатление такое, что он желает познать каждый дюйм моего тела и моей души. У меня даже проскальзывает мысль поделиться с ними всеми моими секретами, но я напоминаю себе, что это рискованно и мне следует проявлять осторожность. Ещё не время рассказывать ему всё без утайки, и, возможно, такое время никогда не наступит. А пока я с радостью запускаю Хаплиди в наш уютный мыльный пузырь, который, надеюсь, ни при каких обстоятельствах не лопнет.

* * *

– Проходи, – сказала Эльма, пропуская Хеклу в кабинет. Улыбнувшись Сайюнн, которая сидела в коридоре, она закрыла дверь. Вцепившись в лежавшую у неё на коленях сумку, Сайюнн проводила Хеклу встревоженным взглядом. Эльма понимала, что за чувства обуревают женщину, поэтому подробнейшим образом объяснила ей, как будет проходить беседа, а также познакомила Сайюнн с представительницей Комитета защиты детей, которой надлежало находиться рядом с Хеклой во время дачи показаний. Эльма заверила Сайюнн, что никаких проблем не возникнет. Пятнадцатилетним подросткам в таких случаях не требовалось присутствие родителя, однако закон обязывал уведомить о процедуре родителей или опекунов. Хотя формально Хекла не являлась подозреваемой, пригласили также и адвоката, поскольку в ходе беседы её статус мог измениться.

Зачитав порядок взятия показаний под запись диктофона на столе, Сайвар сказал:

– Причина, по которой мы пригласили тебя сегодня, в том, что нам необходимо выяснить определённые детали. Не могла бы ты ещё раз рассказать нам всё, что произошло в ту пятницу, когда пропала твоя мама?

Хекла бросила взгляд в сторону двери, будто опасаясь, что её может услышать Сайюнн.

– Я пришла домой после бассейна, – произнесла она так тихо, что им пришлось вытянуть шею, чтобы разобрать её слова.

– И чем ты занималась дома?

– Ничем особенным.

– Разве ты не заказывала пиццу в тот вечер? – улыбнулась Эльма.

Хекла кивнула.

– Потому что мама оставила тебе денег и этот конверт? – Эльма положила конверт с сообщением Марианны на стол.

– Угу, – подтвердила Хекла.

– Хорошо, – сказала Эльма. – А что ты делала на следующий день?

– Я… – Хекла кашлянула. – Я проснулась и… и уже не помню точно, что я делала. Марианна домой не пришла, поэтому я пыталась позвонить ей. Мобильный… был выключен, и я позвонила Сайюнн.

– В котором часу это было?

– Может, в пять.

– Прекрасно, – Эльма заглянула в свой блокнот. – Значит, ты позвонила Сайюнн, и она приехала за тобой. Она долго добиралась?

– Да нет, где-то полчаса. – Все молчали, и Хекла продолжила: – Она хотела связаться с полицией, потому что…

– Потому что Марианна исчезла не впервые, – закончила за неё Эльма.

Хекла кивнула.

Эльма сделала глубокий вдох и сказала:

– Дело в том, Хекла, что вчера мы встретились с парнем по имени Агнар. Ты с ним знакома?

Хекла опустила глаза:

– Да.

– Не могла бы ты говорить погромче? – Эльма постаралась, чтобы её голос звучал дружелюбно.

– Да, – повторила Хекла. – Да, я знакома с ним.

– Он сказал, что ты была его девушкой и что вы находились в отношениях в течение года. Это правда?

– Возможно.

– Ты не уверена?

– Да, но это длилось не целый год. И мы больше не вместе.

– Верно, он рассказал нам, что вы расстались, – кивнула Эльма. – Однако год – это довольно большой срок, когда тебе пятнадцать лет. Помню, что мне это казалось вечностью. – Она улыбнулась, но никакой реакции у Хеклы не вызвала. – В любом случае, Агнар сообщил нам ещё кое-что. По его словам, ты просила его заехать за тобой в день исчезновения твоей мамы. Однако приехать сразу он не успевал, и ты решила добраться до Акранеса автобусом. Это не совпадает с тем, что нам говорила ты.

Маникюр у Хеклы, похоже, был свежим, но она принялась тут же отскабливать с ногтей чёрный лак. Эльма задалась вопросом, не заключается ли единственная причина, по которой Хекла наносит на ногти лак, в том, чтобы при случае соскрести его.

– Я… ну, я… – Она подняла взгляд на представительницу Комитета защиты детей, которая сидела возле неё и молча наблюдала за происходящим. Она ободряюще улыбнулась Хекле, и та продолжила: – Я собиралась вам об этом рассказать, но потом… так этого и не сделала. Но это уже было неважно, да и времени столько прошло, и… – Хекла прикусила губу. – Я просто не хотела, чтобы вы думали, что я всё сочинила, потому что… ну, потому что…

– Всё в порядке, Хекла, всё в порядке. – Женщина из Комитета защиты детей положила руку ей на плечо.

– Хекла, крайне важно, чтобы ты рассказала нам правду. Мы обязаны установить факты, чтобы разобраться, что случилось с твоей мамой, – сказала Эльма. – Ты ведь этого хочешь?

– Ну да, – пробормотала Хекла едва слышно.

– Ну вот, тогда попробуем ещё раз. Когда ты отправилась в Акранес в пятницу, четвёртого мая?

– Я села на автобус в два часа.

– Значит, в бассейн ты вообще не ходила?

– Ходила, но я только… зашла в туалет и всё. Он всё равно никогда не замечает. – Хекла явно имела в виду инструктора по плаванию.

– То есть и домой ты не заходила, – сказала Эльма. – По-твоему, мама могла заметить, как ты ждёшь автобус на остановке?

– Не знаю, – шмыгнула носом Хекла. – Она звонила и звонила, но я очень разозлилась. Я не хотела с ней разговаривать, потому что это несправедливо, что она не разрешила мне поехать на матч. Я её терпеть не могла. – Хекла расплакалась, но почти сразу взяла себя в руки.

– Мы все ссоримся с родителями, Хекла, – произнесла Эльма. – Это вполне естественно. Значит, ты поехала в Акранес, и что ты там делала?

– Я пошла к подруге, – тихо сказала Хекла. – Немного посидела у неё. Я хотела пойти к Сайюнн и Фаннару, но я знала, что Марианна в первую очередь будет искать меня там. Я не знала, что мне делать. Я просто не хотела быть дома.

– Кто-то может подтвердить, что ты была у подруги?

– Да, Тинна. И мама Тинны – она была дома, – сказала Хекла.

– А когда ты вернулась домой?

– Я не задержалась у них надолго. Клянусь, что теперь говорю правду. Настроение у меня было плохое, и я решила вернуться домой. А что мне ещё оставалось делать? И я знала, что… я знала,