объяснил это для себя долгим опытом путешественника, вдаваться в подробности хотелось всё меньше. Вселенная словно развернулась вокруг нас, и вдали я увидел уже знакомую мне голубую туманность, словно сошедшую с картины Энн. Еще один навязчивый образ, который преследовал меня. По крайней мере, это лучше, чем призрак Даниэля Аллена! Картина была прекрасной, я подмигнул парившей в невесомости Энн, но она словно не замечала собственного творения. Потом у меня резко закружилась голова. Звезды вдруг засветились ярко-синим светом, мое тело словно вывернуло наизнанку, часы остановились на отметке «21:13». В глазах потемнело.

— Здесь!

Все кончилось? Энн несколько секунд летела в пространстве впереди меня, и вдруг исчезла. Я направился за ней. На груди снова проступило кровавое пятно, напоминая, что времени у меня совсем немного. Шаг в пустоту…

…И я снова в коридоре больницы. На этот раз это второй этаж. Знакомое место. Охраны снова нет, многие палаты здесь были свободны, но в некоторых уже содержались пленники безумца.

— Снова впустую! — сказал Голос. — Его здесь нет.

— Значит, отправимся в следующий коридор! — я не желал сдаваться.

— Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит? — осторожно вмешалась Энн.

Хотя я и обнаружил Энн в палате этой больницы, похоже, она мало представляла, где она находится, и что мы делаем. Я кратко объяснил Энн, что мы ищем психа, который сажает пользователей нейронета в психиатрическую клинику из его субреальности, опустив наши истинные цели и подробности.

— Тогда я не понимаю, зачем нам двигаться от коридора к коридору? — сказала Энн после того, как выслушала мой рассказ. — В предыдущем коридоре пустых палат почти не было. Здесь их полно. Рано или поздно он приведет сюда свою следующую жертву, и мы его схватим.

— Умный робот! — сказал Голос. — Устроить засаду и правда разумнее, чем носиться от коридора к коридору через субреальности!

— Она еще и рисовать умеет!

Ожидание было долгим. Я успел выяснить, что Энн ничего не помнит о том, что происходило с ней после того, как она отправилась за мной следом. Она помнила, как Джонатан разрубил мечом ее корпус, после чего сразу же оказалась здесь, вместе с нами. Она не осознавала огромный провал в собственной памяти, и даже была поначалу уверена в том, что больничная палата, в которой мы встретились, находится в объективной реальности. Только когда мы отправились из больничного коридора прямиком в открытый космос, Энн поняла, что мы всё еще в нейронете.

— А на твоем жестком диске нет никаких незнакомых тебе записей? — спросил я. — Может быть, видео, записанное, пока ты была выключена? Или какая-нибудь звукозапись?

— Нет, господин Ник, — ответила Энн. — На моих носителях нет никакой незнакомой информации.

Оставалось только догадываться о том, каким образом Энн оказалась в пограничной субреальности на Ложной Земле, да еще и в разобранном виде. Возможно, что только людям смерть в субреальности дает билет на выход, а с роботами все происходит как-то иначе? Да и применимо ли само понятие «смерть» к роботам? По крайней мере, сейчас стало ясно, что если робота просто выключить в субреальности, то в реальном мире он не активируется.

Шло время, а Фил всё не появлялся. Мы расположились за столом охранника. Темы для разговоров уже закончились, и ожидание теперь тянулось совсем медленно. Я попытался поэкспериментировать с четырехмерным пространством, но субреальность коридоров ограничивала мои перемещения привычными тремя измерениями. Странно, что сумасшедший творец установил здесь совсем банальные правила, совпадающие с законами физики реального мира.

— Может, нам стоило бы спрятаться в какой-нибудь палате? — сказал я. — Что это за засада посреди коридора?

— Он узнает о нашем присутствии в его субреальности, даже если мы спрячемся в ее самом темном углу, — ответил Голос. — Особенно с правами администратора. Честно говоря, я не очень представляю, что именно возвышает администратора над другими творцами, и мне немного не по себе от этого!

— Администратор может вмешиваться в сознание пользователей, изменять их субреальности, и, насколько я понимаю, даже блокировать пользователям доступ в нейронет, — ответил я. — А еще он может стирать личности пользователей.

— Что произойдет со стертой личностью? Если он сотрет твою личность, это что значит? Что ты умрешь?

— Этого я точно не знаю, может, умрешь, может, просто отключишься от нейронета навсегда. Но убить он тоже может. Реал не может здесь убить реала, а вот администратор может.

— Как это не может? Тебя ведь убивал Джонатан, чтобы ты смог выйти в объективную реальность!

— Это другое. Если реал убьет тебя в нейронете, ты выйдешь в объективную реальность. Правда, не сразу, еще через пограничную зону придется пройти. А вот если администратор убьет тебя в нейронете, то ты умрешь и в реальности.

— Жуть какая!

— Да, кейс администратора — страшное оружие в руках сумасшедшего. И мы здесь для того, чтобы его остановить!

— Пациент сто семьдесят девять, с кем вы там разговариваете?

Знакомый картавый голос прозвучал, как удар грома. Мои ноги онемели, а руки задрожали. Я пришел сюда ради этой встречи, но оказался совсем не готов к ней. Я медленно повернул голову на голос. Хитрый Фил был одет в белый халат, держал в правой руке какую-то папку с бумагами, а в левой был уже знакомый мне кейс. Он смотрел на меня негодующим взглядом, каким строгий школьный учитель смотрит на хулигана, которого он застал за написанием неприличных слов на стене.

— И почему вы не в палате? — добавил он.

Картина быстро прояснялась. Устав от роли пациента в психиатрической больнице Ложной Земли, Фил решил построить такую же больницу в Улье Разнообразия и поиграть в доктора. А в качестве своих пациентов выбрал тех, кто обладал наиболее нестандартной фантазией. Он нападал на творцов в их субреальностях и помещал их в палаты, распространяя коридоры больницы по всему Улью. Какая же у него цель? Превратить весь Улей в одну большую психушку?

— Я… вышел, чтобы попасть к вам на приём, доктор! — подыграл я сумасшедшему. — Мне кажется, что я уже иду на поправку. Могу я узнать, когда меня выпишут? Или хотя бы разрешат увидеться с родными?

— Всему свое время, — Фил замолчал, открыл папку, перелистнул несколько страниц, после чего продолжил. — Всему свое время, Николас! Я тщательно слежу за вашим состоянием, и как только вы снова станете здоровым членом общества, мы тут же вас выпишем! А сейчас вернитесь в палату и примите ваши лекарства. Вы же не хотите снова оказаться в подвале, верно?

Он что, посмотрел мое имя в своей папке? Он совсем меня не помнит? После того, как застрелил меня в подворотне, назвав воображаемым другом? Выражается он внятно, без постоянного хихиканья и идиотских гримас, если он и заигрался в доктора, то играть эту роль у него определенно хорошо получается. Не знаю, поверил бы ему Станиславский, но я почти поверил. А тот ли это Хитрый Фил, которого я ищу? Может быть, это вообще не он? Может, искусственный интеллект нейронета добрался до моего «соучастника», стер его личность и занял ее место, заполучив заодно и кейс администратора. Тогда надежды больше нет.

— Но вы же сами сказали, что ждете меня в своем кабинете! — сказал я первое, что пришло мне в голову. Интересно, он на это купится? Машинально оглядевшись по сторонам, я вдруг понял, что Энн нет рядом со мной. Куда она пропала? Надеюсь, ей удалось каким-то образом спрятаться от этого «доктора», а не попасть обратно в одиннадцатую палату в разобранном виде.

— Я такое говорил? — Фил сморщил лоб. — Я не помню этого, но сами понимаете, у меня очень много пациентов сейчас, когда весь мир сходит с ума. Хорошо, идите в мой кабинет, я скоро вас догоню. Но не делайте глупостей!

Я хотел было спросить у него, как я доберусь до кабинета, если вместо лестничного пролёта чернеет портал в пустоту, но вместо этого кивнул и отправился к выходу на лестницу. Этим шансом лучше воспользоваться, чтобы