Шрифт:
Закладка:
Когда мы вошли в служебный лифт, ведущий к моему номеру, я взяла его за руку. Глаза Макса округлились, когда он опустил взгляд на наши переплетенные пальцы. Я толкнула его плечом, натягивая ободряющую улыбку.
Он опустил взгляд к моему рту. Я чувствовала себя ужасно из-за того, что использовала его, и в то же время пребывала в восторге от перспективы быть пойманной Рэнсомом.
– Что здесь происходит, Хэл? – мягко спросил Макс.
– А что ты хочешь, чтобы произошло?
Он тяжело сглотнул.
– Я не знаю.
Лифт с грохотом открылся. Макс забыл осмотреть холл, прежде чем мы вышли, его внимание было сосредоточено только на мне.
Мы стояли перед моей дверью. От волнения у меня дрожали пальцы. Никакие причины не могли оправдать того, что я собиралась сотворить с Максом. Использовать его самым худшим образом. Возможно, втянуть в неприятности. Но я ничего не могла с собой поделать. Я настолько эгоистично жаждала мужчину по ту сторону двери, что оставила угрызения совести, точно сброшенную змеиную кожу, еще на парковке.
– Стоит ли нам? – размышлял он вслух. – Я имею в виду, что я не должен…
– Определенно стоит.
Как только я приподнялась на носочках, рот Макса опустился к моему. Его губы промахнулись мимо цели, приземлившись на кончик носа, а затем прошлись по моей щеке. Сердце заколотилось в груди, когда я поняла, что это его версия погружения пальцев ног в воду, чтобы проверить температуру.
Мне так жаль, Макс. Я все исправлю. Обещаю.
Я обвила его плечи и потянула к себе, прижавшись губами к его губам, не размыкая их. Намеренно – коварно – хлопнула рукой по двери номера, издав тихий, но слышимый звук.
Макс приоткрыл для меня рот, словно искал и просил большего. Чувствуя, будто покинула свое тело и это место, я подчинилась, кончиком языка дразняще провела по его. Мы соприкоснулись лбами, и откуда-то из глубин груди Макса вырвалось рычание, означающее полную капитуляцию.
Словно по команде, дверь распахнулась, и боковым зрением я заметила источник моих фантазий.
Странно, но поцелуй продолжался еще несколько секунд, прежде чем Рэнсом прочистил горло. Я отстранилась первой. Макса желание охватило сильнее, поэтому его возвращение к реальности проходило постепенно.
Притворившись удивленной, я посмотрела на двух своих телохранителей.
Пора спасать Макса.
– Так, пока ты не начал строить из себя босса, это была моя идея, – пискнула я, положив защитную ладонь на руку Макса. – Я бросилась на него.
– Он взрослый мальчик. Мог бы отбиться. – Улыбка Рэнсома, белоснежная и великолепная, была полна насмешки.
Я знала, что не стоит ждать слез и истерик, но его спокойствие напомнило, что Рэнсом – большой злобный волк, а я – наивная Красная Шапочка, которую съедят, если она не будет осторожна.
– Проклятье. – Макс поморщился, оглядываясь в поисках того, на что бы отвлечься. – Рэнсом, я могу объяснить…
– Сомневаюсь. – Его босс пожал плечами, устроившись поудобнее на пороге и не пуская никого из нас внутрь.
– Это не то, на что похоже…
– Непохоже на объяснение.
– Мы с Хэлли узнавали друг друга получше… – Макс потер затылок, его уши покраснели.
– Вот что происходит, когда целый день следишь за человеком. Не хочешь ли ты сказать, что трахаешь всех своих клиентов? – Рэнсом небрежно сложил руки на груди.
Макс выглядел отчаявшимся. Чувство вины разъедало меня изнутри, как кислота. Я встала между ними, вздернув подбородок.
– Как я уже сказала, это я поцеловала Макса. Идея принадлежала мне. Он не имел к этому никакого отношения.
– Как я уже ответил, мне плевать. Ты не участвуешь в этом разговоре. – Рэнсом смотрел мимо меня, на Макса.
Он даже не мог взглянуть на меня. Хорошо это или плохо? Я понятия не имела.
Невозможно сказать, ревновал он или просто злился из-за того, что ему пришлось иметь дело с осложнениями.
– Макс, возвращайся в свою комнату. Мне нужно разобраться с документами, прежде чем я тебя уволю. Соплячка, внутрь. – Рэнсом кивнул в сторону номера. В этот момент я поняла, что он уже давно не называл меня Соплячкой.
До сих пор.
Я вошла в номер, но прежде ободряюще сжала ладонь Макса.
– Я все исправлю, – прошептала я ему.
– Нет, не исправишь. – Рэнсом захлопнул за нами дверь и направился к окну от пола до потолка, сцепив пальцы за спиной и глядя на сад ресторана внизу.
– Хорошо провел время? – Я сбросила туфли на танкетке. Не могла сдержать яда в голосе.
Ты снова занимался сексом с кем-то еще?
– Не так хорошо, как ты. – Он подошел к стойке и плеснул себе немного виски со льдом. Мне он ничего не предложил. Наша негласная и хрупкая связь, которая возникла, когда он осознал, насколько глубоко меня обидела семья, сломалась, как вилочковая кость.
– Трудно в это поверить. – Я начала расстегивать передние пуговицы своего платья. Рэнсом столько раз проделывал со мной этот трюк, что было бы справедливо, если бы я ответила тем же и разделась перед ним. Но он стоял ко мне спиной, поэтому не мог видеть. – В прошлый раз, когда ты взял отгул, скомпрометировал какую-то женщину у окна нашего номера.
Рэнсом развернулся на пятках, потягивая напиток, его глаза презрительно сузились.
– И ты поцеловала Макса, потому что тебя убивает, что ты не та женщина.
– Милое предположение. – Я попыталась изобразить спокойную улыбку.
– Это правда, и тот факт, что это твоя вина, твой промах, главная причина, по которой я не уволил Макса в ту же секунду.
Рэнсом видел мою игру насквозь. Он знал, что я хочу его. Знал, что я сломлена, как и он.
– Я поцеловала Макса, потому что он симпатичный и потому что мне хотелось повеселиться.
– А вчера? – Рэнсом приподнял бровь, упомянув о нашем почти поцелуе.
Откинув волосы, я сказала:
– Без обид, Рэнсом, но ты слишком стар для меня.
Единственное, что здесь старо – тот бред, который я изливала со скоростью света. Я сходила с ума от желания, и ничто и никто, кроме Рэнсома, не мог мне помочь.
Он подошел к тому месту, где стояла я с наполовину расстегнутым платьем. Он ухмыльнулся, раздавив между белыми ровными зубами совершенно прозрачный кубик льда.
В этот момент моя спина расплавилась от мысли о том, насколько он горяч.
– Чего ты хочешь, принцесса?
Я моргнула, обдумывая возможность выложить ему всю правду, а не скормить очередную ложь. Решила, что лучше сказать правду. Рэнсом никогда не стыдил меня за откровенность. Как
