тебе тяжело и от этого досадно.

– Ничего, зато я симпатичная, – горько фыркнула я.

Рэнсом поднял взгляд от страниц и сильнее нахмурился. Его глаза были такого насыщенного зеленого оттенка, нос – прямым, а рот таким привлекательным для поцелуев. Я вновь поблагодарила свою счастливую звезду за шаткую уверенность в собственных достоинствах. Она не позволяла мне рассматривать кого-либо в романтическом плане, не подвергая себя при этом критике.

– Тебе не ставили диагноз?

– Мне нужны очки, вот и все. – Я скрестила руки на груди, пристально глядя на него. – У меня нет дислексии.

– Есть. Либо так, либо у тебя умственная отсталость, а этого не может быть. Недостаток интеллекта никогда не входил в список твоих проблем.

У меня закружилась голова от неожиданного комплимента. Впервые кто-то сказал мне, что я не идиотка. Даже Келлер, мой лучший друг, никогда не хвалил мои умственные способности.

– Почему тебе никогда не ставили диагноз? – Рэнсом продолжал давить, у него на лбу запульсировала вена.

– В этом не было необ…

– Ты не читала контракт. – Его глаза вспыхнули. – Вот почему потом была в растерянности. Ты просто подписала его.

– Перестань. – Я предостерегающе подняла палец, нацелив его на него. – Просто… просто замолчи.

Теперь, когда мы стояли лицом к лицу, было похоже, что Рэнсом сердится. Но гнев направлен не на меня… почему нет? Это моя ошибка, а не его. Он прекрасно умел читать.

Я зашагала к шкафу и распахнула его. Может, пришло время выйти в город и поужинать. Я уже достаточно долго просидела взаперти.

– Не надо ставить мне диагнозы. Я просто не очень сообразительная. Это ты хочешь услышать? Все в семье смирились. И я в том числе. Я страдала отсутствием интереса в сочетании с неспособностью хорошо учиться в школе. – Я начала бросать платья на кровать.

Рэнсом втиснулся между мной и шкафом.

– Ты могла бы получить чертову уйму услуг и специальных средств, способных помочь тебе. Получать больше времени на тесты, записанные в аудио-учебники, компьютерную проверку правописания, терапию. Они могли бы найти любое количество способов помочь тебе. Вместо этого отнеслись к твоим ограниченным возможностям как к помехе, чтобы сохранить лицо, вместо того чтобы оказать необходимую помощь. Вот почему ты так на них злишься.

Рэнсом пребывал в такой ярости, что у него чуть пена изо рта не пошла. Никогда не видела его таким раздраженным. Я сделала шаг назад, внезапно осознав, что факт нахождения в центре внимания этого человека может обернуться для меня катастрофой.

– Я… хм…

Должна ли я ему рассказать? Может, не стоит?

К черту. Правда лучше, чем вся та ложь, которую я изливала годами.

– Что? – спросил он. – Расскажи мне.

– Когда училась во втором классе, моя учительница, миссис Арчибальд, сказала родителям, что мне нужно пройти тест на дислексию. Я сильно отставала, из-за чего еще больше отвлекалась и теряла интерес к занятиям. Родители очень расстроились. Подняли шум по поводу того, что учительница второго класса не имеет права делать такие предположения. В итоге ее уволили, после того как мама оказала давление на школьный совет. Меня никогда не проверяли, но… – Я облизнула губы и закрыла глаза. Тот период моей жизни стал одним из худших, приблизив момент, когда я потеряла веру в себя. У отца был последний год на посту президента, и он не мог позволить себе нелестные отзывы в прессе. Излишнее внимание.

– С того момента учителя стали помогать мне с контрольными и заданиями. А под «помощью» я подразумеваю то, что они обманом добилась приличных оценок. Я все еще не вытягивала учебу, но сдавала все экзамены. Чем больше становился разрыв между мной и одноклассниками, тем легче было поверить, что я просто…

– Глупая, – мягко закончил за меня Рэнсом.

Я сглотнула.

– Да.

Сейчас, в двадцать один год, я все еще не считала себя образованным человеком. Я пропустила столько материала. Только в последние годы учебы, когда открыла для себя магию аудиокниг, начала наверстывать упущенное по тем предметам, которые меня интересовали. История, литература, география. Внезапно я смогла поглощать книги. Я прослушала всю классику. Джейн Остин, Шарлотту Бронте и Льва Толстого.

Рэнсом выглядел обеспокоенным, он смотрел на меня такими глубокими и темными глазами, что мне представилось, как я в них тону.

– Твои родители… – осекся он, покачав головой. – Я их прикончу.

Сжимая телефон до различимого треска, он вылетел из моей комнаты. Я погналась за ним. Никто не должен знать об истории с миссис Арчибальд. Раскаленная добела паника прокатилась по венам. Родители живьем сдерут с меня кожу, когда узнают, что я доверилась ему.

– Рэнсом, пожалуйста, не говори им! – Я схватилась за его рубашку и потянула. Телефон был прижат к его уху. – Они не должны знать, что ты в курсе, я…

Но было уже поздно. Кто-то ответил ему на том конце линии.

– Миссис Торн? Это Рэнсом Локвуд. Планы изменились. Мы не приедем в Вашингтон. На самом деле, Хэлли сейчас небезопасно находиться где-либо, кроме Далласа. В отличие от вашей второй дочери, Хэлли знаменита, она попадает в заголовки газет и пользуется повышенным интересом со стороны прессы. Не хочу, чтобы ее звезда затмила плебейские обязанности ее сестры. Повеселитесь там на похоронах.

Он повесил трубку.

Я потрясенно смотрела на него.

Рэнсом первый, кто действительно встал на мою защиту. И не раз прикрывал мою спину.

И еще: повеселитесь там на похоронах? За это он точно попадет в ад.

– Кажется, я только что в тебя влюбилась. – Я попятилась, схватившись за грудь, словно Купидон пронзил ее стрелой.

Рэнсом помассировал глаза, выглядя усталым, почти опустошенным.

– Будто мой день уже не был достаточно плохим. Одевайся. – Он убрал телефон в карман. Угрюмый падший ангел. – Проведем диагностику. Потом я приглашаю тебя на ужин. Съешь что-нибудь вегетарианское. Я угощаю.

Боже.

Я была дислексиком меньше десяти минут, а мне уже нравилась каждая секунда.

Рэнсом

Вот черт.

Теперь официально. У меня есть совесть.

Она слабая, шаткая и сомнительная. Но она есть.

Хэлли Торн не идиотка.

Крайне проблемная личность? Конечно.

Ненормальная? С этим я бы мог согласиться.

Но у нее недиагностированная неспособность к обучению, а она жила, думая, что с ней что-то не так.

Это необходимо исправить.

Мне недолго оставалось нянчиться с девчонкой, но прежде чем уйти, я хотел, чтобы она знала одну вещь.

Она не глупая. И ни в чем не виновата.

Просто у нее очень дерьмовая семейка.

Хэлли

Спустя час «Эксплорер» остановился возле частной клиники на окраине Далласа, простого здания из красного кирпича,