Шрифт:
Закладка:
– Так чисто! – воодушевленно охнул Бабай уже внутри. – Аж насрать хочется…
– Только б-без ног на с-сидушке, п-пожалуйста.
Бабай крикнул что-то уже из толчка, а Хром, заботливо вешавший шубу на плечики, пихнул Шизу локтем:
– Чё, Оля потом заругает?
– Угу, – буркнул Шиза. – Если ок-клемается. В с-себя придем и вы-ыдвигаемся к этой вашей. Ж-жабе. Фокусники, гипнотиз-зеры… Н-не хватает только клоунов.
– Да, по-моему, всех хватает, – добавил Хром, и Шиза привычно оскалился:
– Какие это к-клоуны без х-хлопушек? Организуй, что ли, Вася. А т-то я себя г-голым чувствую.
– Сейчас организуем хлопушки, – сказал Хром и осмотрелся, выбирая подходящий для подселения сущности предмет мебели. Разницы-то, в общем, куда именно впихнется буфет, не было, поэтому он открыл нижний ящик тумбочки у своей теперь кровати и ощупал его со всех сторон. Шкатулку с балериной поставил для верности на саму тумбочку. – Буфетик, дружище, верни пацанам все их добро, – произнес он, вставая с корточек, и обратился уже к Шизе: – Минут через пять заглянешь.
– А ты куда?
– А я в магаз. Сушняк капец.
– И мне купи водички! – обрадовался Бабай, нарисовавшись за спиной Хрома. – Если там носки будут – и носки. У меня последние остались.
– Их стирать можно, если ты не в курсе, – хмыкнул Хром, не сильно надеясь, что в гастрономе напротив гостиницы будут носки.
Однако они были, прямо на кассе, вместе с зубными щетками и тампонами. Видимо, владельцы магаза давно прошарили, что на этом можно «делать мильоны», и Хром приобрел вместе с носками еще кучу нужной фигни, почти даже забыв про то, за чем пришел. Нагруженный всей этой фигней, он завалился в номер и увидел лежащего на кровати Шизу, который вертел в руках нож-бабочку.
– Твой? – спросил Шиза, складывая нож и бросая его Хрому.
– Вроде нет, – проговорил тот задумчиво, рассматривая незамысловатые узоры на лезвии. – У меня такого не было никогда… Может, на работе мой шкафчик отдали кому, он оттуда притащил. Хотя далековато, конечно. Вряд ли. А где…
– А нету! – так же радостно, как и всегда, сообщил Бабай.
Хром глянул на Шизу, явно ждавшего конкретики, протянул Бабаю пакет из магаза, а сам открыл ящик тумбочки. Внутри было пусто, не считая одинокой фисташковой кожуры в углу.
– Чё за дела? – озадачился он вслух, закрыл ящик и открыл опять.
– Может, еще не акклиматизировался? – спросил Бабай.
– Не, ну нож-то он переместил.
Хром уговаривал буфет отдать стволы минут пятнадцать, если не больше, в конце срываясь на яркие выражения типа «жопошник» и «кидалово», однако буфет стоял на своем и ничего не отдавал. Когда исчезла даже сраная фисташковая кожурка, Хром задвинул ящик и сказал:
– Пока без хлопушек, значит. Опасно.
Шиза закатил глаза, но спорить не стал – после совместного распития алкогольных напитков с Хромом он вообще был тихий и слегка тормознутый. А может, просто сосредоточен на внутренних переживаниях об Оле и неладах с Винни, потому на мелкие проблемы внимания и не обращал.
* * *Когда заказанная в номер жратва была уничтожена, все нормально помылись, надели новые носки – в случае с Бабаем, и накрасились – в случае с Винни, жившей по соседству, настал час гипножабы. Пока ехали на такси до нужного района, Хром с удивлением ощутил, что его укачивает и мутит, и в сотый раз проклял себя за вчерашнее. Затем его чуть попустило, пока плутали в вечерних сумерках по двору, отыскивая правильный подъезд. Бабай с удивлением в голосе отметил, что лучше бы эта гипножаба жила в одном из типичных домов с резной крышей, как колдунья из сказки, чем в таком вот, как у них где-нибудь на «штанах» в Красноармейском, – серая безликая панелька, только этажей побольше. В допотопном узком лифте, когда на следующем этаже в него вперлась бабка с тележкой, перед Хромом встал выбор: или прижаться задницей к Шизе, или передом к Винни.
– Слышь, Белоснежка, блин, – проворчала девчонка, скрипя пуховиком. – Ты яблоки ко мне на хера свои пристроил?
– Я извиняюсь, – вздохнул Хром перегаром ей в макушку, проглотив шутейку о том, что ночью, на пару сотен граммов пьянее, она вроде как была не против. Но при парнях, само собой, он бы такое не озвучил, только Шиза, отделенный от них теперь тележкой, все равно хмыкнул понимающе. Видимо, второй раз уже не предложат, раз первый просрал.
На пятом этаже, где сильнее всего пахло кислой капустой из мусоропровода, они вышли вместе с бабкой, которая кряхтя согнулась над своим баулом и принялась в нем шуршать. Бабай кивнул на обитую дерматином дверь, и Шиза вдавил пожелтевшую от древности кнопку звонка. Все то время, пока он насиловал кнопку пальцем, бабка шуршала осуждающе, пока не нашла ключи от своей двери и не разогнулась:
– Чего звоните? Видите, нету никого.
– А вы не знаете, когда хозяева домой приходят? – тут же вошел в контакт с представителем местной фауны Бабай.
– Да не приходит никто. Тамара Степанна переехала давно в материну квартиру, как та померла. Где-то у «Монгоры».
– Это, конечно, нам сильно помогло, – вздохнул Шиза, и бабка цыкнула на него.
– Не местные, что ли?
– А телефона ее не знаете? – не терял надежды Бабай.
– Не знаю я, чего пристал, чернявый? На работе ейной спрашивайте. Если Тамарка еще работает бухгалтером в «инвалидках»…
С трудом, однако, удалось выудить из бабки расшифровку этого слова: оказалось, что «инвалидки» – это местная контора по доставке на дом специального медоборудования, ее адрес нашелся в интернете, и спустя некоторое время вся компания уже пилила до места. И хотя Шиза готов был и дальше оплачивать такси по предновогоднему тарифу с повышенным содержанием цифр, Хром сказал, что какую-то часть пути лучше пройти пешком. Все разом напряглись, конечно, ожидая предупреждения, и он пояснил – потому что от одного слова «такси» его уже начинало укачивать.
– А надо было закусывать вчера нормально, – сказала Винни.
