И кроме ярких, неестественно синих глаз Дариона, в этой дымке больше ничего нет. Только грозовая синь и жар его прикосновений.

– Это… – с трудом проговорила я. Язык не желал слушаться. В голове тоже было пусто. Я толком-то и не придумала, что сказать. Но чувствовала, что если не скажу, то потеряю остатки контроля и совершу непоправимую глупость.

– Ангерд, – хрипло ответил Дарион. И казалось, что разговор ему дается тяжело. И что оторваться от меня было выше его сил.

Но он король. Поэтому он быстро взял себя в руки.

Дарион втянул в себя стихию, развеял пар и поклонился. Придворные взорвались аплодисментами. Концовка нашего танца их восхитила. Должно быть, со стороны это смотрелось действительно впечатляюще.

Я тоже загасила огонь. И мне сразу стало холодно. Без Дариона, без огня.

На ватных ногах, с бешено колотящимся сердцем я подошла к диванчику.

– Это было… вау, – рядом появился Орсо. – Эффектно. Очень.

– А чего ты ждал, когда заказывал нам ангерд? – спросила я. Уже без злости, больше с усталостью.

– Ну… я никогда не видел, как его танцует пара. И как его танцуют люди с противоположными стихиями вашего уровня владения… Видел только более формальные его версии. То, что сделали вы… Даже мне, далекому от всего этого, стало жарковато.

Я покачала головой. Мне сложно винить Орсо за любопытство, сама страдаю от этого недуга. Но почему нельзя было обойтись без ангерда?

Я до сих пор не могла восстановить дыхание и привести чувства в порядок. А мне нужно быть собранной. Собранной и сосредоточенной!

– У тебя час, – напомнил мне Орсо и, оттолкнувшись от стены, отправился к своему месту по левую руку от Дариона.

Я осталась сидеть на месте.

Вдох-выдох. Я изо всех сил старалась привести сердце в порядок и взять все свои чувства под контроль. Думаю, спустя десять минут мне удалось это сделать. Итого на артефакт оставалось уже пятьдесят минут.

Пересекала я зал под тяжелым вниманием невест. Взгляды были злыми, завистливыми. Но не все. В толпе я углядела круглые глаза Миладеи и удовлетворенную улыбку Отилы.

Они добавили спокойствия и уверенности. Сейчас я иду делать то, в чем по-настоящему хороша. Артефакторика. Обычная починка артефакта. Это простое действие не стоит великих переживаний. Я выдохнула и покинула бальный зал.

При входе в башню я нацепила на лицо самую обольстительную улыбку, на которую была способна. Но она мне не понадобилась.

Стражников на месте не оказалось. Это показалось очень необычным.

Я неуверенно ступила на освещенную лестницу. Звук эхом разнесся по башенному проходу, его подхватил визг ветра.

Больше звуков не было.

Ни единого шороха. Даже легкого шепотка стражников ниоткуда не доносилось. Куда же они делись?

Я резко обернулась. Показалось, что на стене я заприметила чужую тень. Но никого помимо меня в коридоре не было. Я двинулась дальше.

Послышался странный звон. Будто кто-то уронил подсвечник. Вроде даже ветер донес запах плавленого воска. Я остановилась, прислушиваясь. Но, кроме ветра и собственного дыхания, ничего не услышала.

К тому времени, как добралась до нужной двери, я вся извелась. Собственная колеблющаяся на стене тень наводила страху. И из головы никак не выходило отсутствие стражников. Они всегда был на месте. Как только Дарион переехал в эту башню, он распорядился приставить к входу надежных охранников. И с тех пор они никогда не покидали своего поста. Никогда. Вплоть до сегодняшнего вечера…

Ключ с трудом вставился в замок. Руки немного подрагивали от волнения. Дверь открылась со скрипом. Я замерла, прислушиваясь. Не услышал ли кто? Не идет ли кто на этот шум?

Но все по-прежнему было тихо.

Я вошла в покои и прикрыла за собой дверь. Та снова скрипнула.

Замерев на пороге, я с жадностью принялась рассматривать комнату. Большое стрельчатое окно, в котором уже давно треснуло стекло. Стены простецки белые, оштукатуренные. Деревянный пол, хоть и блестящий от мастики, но с множеством отметин от не долетевших до двери ножей.

Я обернулась. На двери все так же висела картинка с тарелкой овсянки, в которую Дарион и метал ножи. Только сейчас она поднялась на несколько уровней выше.

В комнате вообще мало что изменилось. Все та же черная кровать со столбиками, стрельчатой рамой и резьбой. Без балдахина. Дарион их терпеть не мог и предпочитал встречать утреннее солнце без помех. Все те же старые книжные шкафы с метательными отметинами. Правда, за столько лет к ним прибавилась еще парочка.

К новшествам в комнате относился и полнейший порядок на письменным столе. Бумаги лежали стопкой, чернильница была закрыта, перья не разбросаны. И чернильных клякс на стуле и на столешнице, в которые по незнанию можно было вляпаться, не было.

И это изменение в комнате говорило о Дарионе больше, чем смена красного покрывала на черное. Король. Взрослый и ответственный. И почему-то от этого стало больно.

Я стряхнула с себя оцепенение и нашла взглядом вересковую веточку. Она сиротливо лежала на черном деревянном комоде. Достав коробочку из еще одного скрытого в юбке кармана, я уселась с артефактом на пол.

Снять верхнее напыление, отсоединить лепесточки, почистить все соединения, покрыть новой смесью и замкнуть круг рун с новыми дополнениями в расчетном листе, исходя из использования в структуре нового минерала. Составлением этой схемы я занималась полночи. Осталось самое несложное дело – воплотить ее в жизнь.

Когда я прикрепляла последний лепесток на место, не рассчитала с температурой огня – камень выпал из паза и укатился куда-то под кровать. Я выругалась и, отложив все приборы, полезла его доставать. Благо кровать была высокой, и под ней было много места.

Но место оказалось занято. Когда я поближе поднесла огонек, заметила стоящий там деревянный сундук. Очень знакомый сундук. Мы как-то нашли его с Орсо, а потом подарили Дариону, чтобы он не сильно расстраивался из-за своего отсутствия на древних раскопках. Все-таки попасть в ту пещеру помог именно Дар. Никто не виноват, что в то время, когда мы вели раскопки, старший и средний сыновья были обязаны присутствовать на каком-то дипломатическом приеме.

Любопытство сгубило кошку. Да-да. Но оно было сильней меня. Оно бурлило где-то в крови навязчивым желанием узнать, что же такого Дарион может хранить в сундуке под кроватью. Древний ценный гримуар?

Крышка поддалась легко, несмотря на древность сундука. Было похоже, что петли периодически смазывали. На сундуке даже пыли не было.

Я какое-то время глупо пялилась на содержимое, не понимая, что же там лежит. Но потом… По щекам покатились слезы. Крупные и соленые. И капали они прямо на водяную бумагу. С моими картинами. Детскими и не очень. Что-то из них было написано в пять, что-то в пятнадцать.