— Рана, — мечтательно прохрипел Владыка. — Совсем молодая. Такая сладкая, такая прекрасная.

«Все хорошо, — успокоил я себя. — Он меня не видит. Он меня не видит! Надя не видела!»

Владыка шагнул к выходу в коридор и замер в метре от меня. Если он протянет руку, коснется моей макушки и не почувствует.

— Вас что-то беспокоит? — спросил взволнованный девичий голосок.

— Куда же вы? — добавил второй.

— Я долго ждал сего мига, — ответил Владыка и закатил глаза. — Но для начала.

Его рука резко дернулась ко мне, протянулась через белый контур. Длинные ногти впились в мое левое запястье, толстые пальцы сжались мертвой хваткой. Я дернулся, попытался вырваться. Бесполезно!

Владыка потащил меня по полу, как мешок.

— Нет! — только и успел прокричать я.

Он вдавил меня в зеркало, вытянул через него и вырвал из лап Зазеркалья. Каждая трещина прошлась по мне острым лезвием. Вспорола толстовку и кожу под ней. Меня словно протащили по мясорубке. Но я успел закрыть голову рукой.

Окружающие звуки ударили по мне молотом: шуршания тканей, шепотки, звуки за стеной и похрипывания Владыки.

— Рана, — повторил он, сжимая мое левое запястье. Владыка оскалился, когда наши взгляды пересеклись: — И не одна. Должно быть, ты сын той самой Ведьмы. Добро пожаловать в мой дом! В мои владения!

Глава 11. 55 лет и 1 год

Звон. Он раздражал, бесил, как истеричный звонок будильника рано утром. Он не отличался разнообразием: лишь одна-единственная нота все тянулась, тянулась и тянулась. Мысли спотыкались друг на друге. Под красным светом светильников красные ковры, казалось, таяли и медленно стекали на такой же красный пол. Все сливалось в кровавое месиво. Пол менялся местами с потолком, прямоугольная дверь в коридор медленно вращалась, словно пропеллер вертолета, которому давно пора на покой.

«Покой, — в мыслях эхом отдались слова. — Мне просто нужен покой».

Мои носки едва-едва касались пола. Поэтому казалось, что я падаю. Падаю в бездонную яму, в бескрайнюю черноту Зазеркалья. Но взгляд нащупал подо мной красный ковер — опору, что удержит меня. Значит, меня держали за левую руку. Точно. Меня вытащили из Зазеркалья и протащили через зеркало прямо в настоящий мир.

В комнате были еще люди. Три голых девушки, что сидели вдоль боковой стены и боязливо перешептывались. Их тоненькие голоски едва долетали до меня. А их зрачки метались из стороны в сторону, взгляд прыгал между мной и Владыкой, что и держал меня на весу. Я не рассмотрел в Зазеркалье, но бледная кожа девушек была девственно чиста: ни родинок, ни пятен, ни единого прыщика и — что самое важное — ни одного шрама и пореза. Кожа не висела на костях, как обычно висит у голодающих. Напротив, их пухлые груди и бедра манили. Глаз не отвести. У одной — самой крохотной из троицы — были короткие кудрявые волосы. Вторая расчесывала длинные черные волосы пятерней. Ее ногти краснели то ли от лака, то ли от застывшей крови. Третья была белой вороной рядом с подружками: средний рост, круглое лицо, короткие волнистые волосы. Ничего выдающегося. Такую можно встретить на улице и не один раз. В красном освещении я с трудом видел цвет их волос. Все красные. Только оттенки различались.

— Глазей сколько хочешь, — мерзко хрюкнул Владыка.

Он кинул меня вперед, и я расстелился по мягкому ковру. В ноздри тут же ударил запах пыли. Раны на груди взвыли, жесткие ворсинки впились в них острыми кольями.

Я сильнее сжал кулаки и понял, что до сих пор держу в правом серебряный нож. Оттолкнулся от пола и сел на колени. Кровь в жилах похолодела, когда до меня дошло, что со мной случилось, куда я попал. Взгляд кинулся на окна.

С потолка на пол водопадом спускались алые шторы. Из щели между выглядывали жалюзи, на них едва виднелся темно-серый налет пыли. Значит, окна не выход. Да и как я сбегу: если упаду с пятого этажа, не отделаюсь только переломами.

Медленно обернувшись, я увидел его. Владыка стоял в шаге от шкафа с зеркалом и не сводил с меня глаз. Он был необычайно высок. Навскидку два метра, не ниже. На его заросшем лице растянулась ухмылка, когда наши взгляды встретились. В зрачках Владыки заискрился то ли страх, то ли удивление. Но он угас также быстро, как зажегся, и уступил место насмешливой пустоте.

— Я ждал тебя, — повторил он. — Ждал, пока эти трусы пошлют хоть кого-то.

— Владыка, — прошептала одна из девушек. Белая ворона, как я ее прозвал.

Она подползла к нему на четвереньках и покорно опустила взгляд в пол. Ее плечи задрожали, руки натянулись, словно струнки, а глаза широко раскрылись и чуть ли не вывалились из глазниц.

Владыка даже не шелохнулся, даже не взглянул на нее. Казалось, для него весь мир сжался до «желанного мистика», и крохотного места для девушек не осталось.

— Влады… — не успела она сказать, как нога Владыки ударила ее в живот.

Мое сердце пропустило удар.

Девушка всхлипнула, хотела закричать, но резко прикусила нижнюю губу и свернулась калачиком на полу. Она содрогнулась. Прикрыла голову руками, и до меня донеслись приглушенные стоны.

— Молчать! — рявкнул Владыка. Его вскрик эхом отскочил от стен, вся комната задрожала, как во время землетрясения. — Молчать!

Он пнул девушку, будто пустую бутылку под ногами, и та упала к остальным. «Подруги» мигом разбежались в стороны, поэтому девушка ударилась о стену. Благо шторы и подушки смягчили удар.

— Будьте добры, — широко улыбнулся Владыка девушкам, — не встревать в переговоры. Иначе я быстро забуду, кто вы и кем были до этого. А ваша красота испарится по щелчку пальцев.

Девушки пискнули и спешно закивали.

— Отлично, — деловито расчесал он бороду и обратился уже ко мне: — Ты пришел в себя, младой мистик. Я дал тебе достаточно времени, чтобы оправиться от перехода.

Мои губы выпрямились в тонкую линию. До похода в пятиэтажку я придумал два плана: если все пройдет, как задумано, и если меня раскроют.

Черти свободно гуляли по зеркалам, поэтому я готовился к столкновению в Закулисье. Думал, что когда меня раскроют, черт увяжется за мной. Думал, что убегу через дыры в стенах. Думал, что круг из мела защитит меня. Но все пошло наперекосяк. Скрытый запросто прошел через круг и