Все встало на свои места, но к тому времени, когда вокруг Сертория взметнулись кинжалы, он уже ничего не мог сделать. Он знал: длинная рука Помпея и римского Сената дотянулась до него с безопасного расстояния. Не имея возможности покончить с ним иным способом, оптиматы прибегли к предательству.

– Вы сошли с ума, – сказал он, поднимаясь с ложа, тщетно стараясь избежать смертельной засады, устроенной его собственными начальниками.

Несколько кинжалов вонзились ему в живот, еще два – в бок, и когда он, окровавленный, попытался уйти, кое-как ковыляя, опираясь на спинки лож, Марк Перперна нанес последний удар. Самый жестокий и самый могучий: кинжал легко вошел в тело проконсула, которого ни Метелл, ни Помпей не сумели победить на поле битвы и которого удалось одолеть, только нанеся предательский удар в спину.

Ко всеобщему удивлению, Серторий все еще оставался на ногах. Перперна замахнулся для очередного удара, но кельтиберы – поздно, слишком поздно – кинулись на помощь смертельно раненному Серторию и встали между ним и римскими военачальниками.

Вцепившись в спинку ложа, Серторий упал на колени.

– Помпея… удостоят за это… триумфа… – пробормотал он и ничком рухнул на землю.

Войско Помпея, преторий

В сумерках

Посыльный вошел в палатку, где Помпей и начальники сенаторского войска ожидали вестей из вражеского лагеря. Прибывший был одним из людей Геминия; он подошел к хозяину и что-то сказал ему на ухо. Глаза Геминия блеснули, на его лице изобразилось огромное облегчение.

– Серторий мертв, – провозгласил Геминий. – А Перперна завтра вернется в долину со всем войском бунтовщиков и предложит большое сражение… яростное и беспощадное, – добавил он.

Помпей кивнул; так и было условлено. По своей природе Перперна не был предателем. Он предавал не ради того, чтобы заключить мир, а чтобы сразиться насмерть, отказавшись от стратегии, избранной Серторием: избегать крупных столкновений и тем самым затянуть войну на много лет.

– Хорошо, – снова кивнул он. – Налейте вина, и выпьем за победу, которую одержим на рассвете. – И добавил сквозь зубы: – Без Сертория его воины – пустое место.

Середина долины

На другой день

Войско популяров

Перперна убедил кельтиберов, что, несмотря на сомнения, которые у них могли возникнуть, именно Серторий несет ответственность за смерть их сыновей и благодаря ему, Перперне, а также другим начальникам-популярам соглашения между кельтиберами и римлянами вновь будут соблюдаться, а остальные молодые аристократы окажутся в безопасности. Поэтому кельтиберы явились на поле битвы вместе с Перперной и легионерами, которые до недавнего времени следовали за Серторием, – чтобы вновь сразиться с Помпеем.

– Итак, сегодня мы победим, – решительно объявил Перперна.

Грецин и другие легаты и трибуны кивнули. Возможно, они не слишком верили в победу, но в глубине души признавали, что никогда прежде не вступали в бой с Помпеем, твердо вознамерившись довести сражение до победного конца. И надеялись, что благодаря этому застанут врага врасплох, а это поможет разбить его наголову.

Перперна расставил свои легионы в середине долины, кельтиберов – по краям.

Все было готово к решающей битве. Помпей увидит, что значит сражаться с войском, намеренным не продолжать войну, а закончить.

Войско Помпея, замыкающий отряд

Помпей был серьезен и сосредоточен. Он послал вперед Афрания, чтобы тот подготовил все к осуществлению его замысла. Легионы располагались в середине долины, напротив вражеского войска, но Помпей смотрел не туда, а на горные склоны, заросшие густыми, почти непроходимыми лесами.

Войско популяров, середина долины

– На врага! – взревел Марк Перперна.

Грецин и прочие начальники повторили его приказ.

Легионеры шагали по середине долины, и грохот их сандалий отдавался на склонах гор.

Кельтиберы, пешие и конные, также пошли в наступление на обоих краях долины.

В противоположном лагере тоже наблюдалось движение: Помпей кивнул, и букцинаторы задули в свои трубы, передавая приказ о наступлении на врага.

Два войска столкнулись посреди равнины; те, кто был в первых шеренгах, уже вонзали копья в щиты неприятелей, до которых могли дотянуться. Звон металла о металл – мечей, копий, щитов, врезавшихся в другие щиты, – смешивался с криками раненых и падавших замертво. Грохот полетел над обоими воинствами и достиг замыкающих отрядов на востоке и на западе, где стояли Помпей и Перперна, молча обозревавшие поле боя.

Кельтиберы тоже участвовали в битве, сражаясь на каждой из оконечностей, куда поставил их Перперна, но продвигались медленнее, чем легионы популяров в середине долины.

Легионеры под началом Перперны и его помощников сражались более умело, и вскоре, несмотря на замены, произведенные Афранием на передовой, войска Помпея начали отходить: сначала медленно, а затем все быстрее, не таясь.

– Отступаем! – приказал Афраний.

Яростный натиск врага застал их врасплох – в таких обстоятельствах упорядоченное отступление было самым разумным.

Тыл войска популяров

Перперна лопался от гордости: как же это, оказывается, просто – броситься сломя голову на войско Помпея, привыкшее сражаться с легионами, всемерно уклонявшимися от битвы! Такова была воля Сертория, но он здесь больше не распоряжался. Бесконечной войне суждено закончиться с его смертью.

Перперна улыбнулся и двинулся в гущу своих войск, сопровождаемый десятком легионеров-охранников. Он хотел наблюдать за своей победой из центра долины. Все шло согласно замыслу.

Но внезапно дело приняло неожиданный оборот.

Начальник указал на одно из крыльев войска.

– Кельтиберы уходят с поля боя, – сказал он.

Перперна посмотрел налево и убедился, что кельтиберы действительно отступают, покидая свое крыло и оставляя его беззащитным.

– То же самое на правом крыле, проконсул! – воскликнул другой начальник, обращаясь к Перперне и употребляя титул, перешедший к нему после убийства Сертория.

Посмотрев направо, свежеиспеченный вождь испанских популяров понял, что это правда: его легионы остались не защищенными с боков; кельтиберы отступали.

Он стоял, окаменев, ничего не понимая. Разве не он убедил их в том, что Серторий виновен в гибели молодых кельтиберов в Оске? Почему же они его бросили?

Левая оконечность войска

Конные кельтиберы уходили рысью, пешие соблюдали строй, удаляясь от места, где кипело сражение, не оглядываясь.

Их вожди поразмыслили и связались с людьми Помпея. Те обещали им прочный мир, если они покинут войско популяров. А кроме того, поведали о том, как Перперна и новые начальники предали Сертория и самих кельтиберов, убив знатных юношей, чтобы ослабить союз между Серторием и кельтиберами.

Все смешалось.

Возможно, Перперна не лгал и юные кельтиберы погибли по вине Сертория… но нет, это какая-то бессмыслица. Серторий считался с ними во всем, всегда, с самого начала.

Перперну эти люди знали куда хуже. В начале войны его не было. Известно было лишь одно: Помпей победил Перперну в Африке.

Перперне кельтиберы попросту не доверяли. Ни