Но в «Белом свете» не могли знать, что он ее вспомнит, вероятность не слишком велика. К тому же, с ней прислали какую-то молодую блондинку, которую он вообще в жизни не видел. И все же Макс не мог игнорировать тот факт, что они явились к нему всего через пару дней после скандала в больнице, когда он только-только восстановил свой блог и снова начал набирать популярность.

— Пока я вас за идиота не держу, — ответила рыжая. — Но буду, если вы не объясните толком, что происходит.

Она изменилась с той последней встречи — или правильнее будет называть это первой встречей? Тогда она выглядела растерянной и чуть-чуть испуганной, сейчас — бесконечно уставшей, но решительной. Как будто повзрослевшей… Неужели не врет? Или такая хорошая актриса? Жене он тоже поверил… Хотя Женя и не делала ничего нового, она была собой и наслаждалась процессом, а попутно сливала данные «Белому свету» и получала свои гонорары.

Но эта казалась совсем другой. Она сказала, что ее зовут Вероника. Так ли это? Макс и сам уже чувствовал, что погружается в какие-то настораживающие недра паранойи.

Чтобы совсем не скатиться, он все-таки рассказал девушкам о том, что «Белый свет» не впервые подсылает к нему агентов. Подробности опустил, они были сейчас не важны, достаточно, если девицы поймут суть.

Блондинка мгновенно вспыхнула:

— И ты решил, что мы готовы работать на этих мразей? Да они мне жизнь сломали!

— Юля, тише, у него есть повод нам не доверять, — рыжая успокаивающе опустила руку на плечо подруге. Затем она снова повернулась к Максу: — У каждой из нас свои причины идти против «Белого света», и причины эти посерьезней простой антипатии.

— Это какие же?

— Юле действительно поломали весь бизнес, просто вытеснили ее из дела за то, что она отказалась сотрудничать. А я… Я сама была зависимой, и я так и не смогла вытащить оттуда сестру. Я потеряла друга из-за них. Мне кажется, если я ничего не изменю, я и дальше буду только терять.

Ей хотелось верить. Она не была Женей, которая легко и с улыбкой на лице несет любую белиберду. Она была человеком, который действительно прошел через мясорубку — и оказался на грани.

Вот только доверие теперь стало привилегией, которой не следовало разбрасываться.

— И все равно слишком идеальное совпадение по времени, — указал Макс.

— Я уже жалею, что предложила его, — закатила глаза Юля. — Пойдем отсюда, Ника, что, блогеров мало?

— Блогеров много, достойных доверия — мало, — рассудила рыжая. — Подозреваю, что среди тех, кто публично выступает против замгарина, хватает агентов «Белого света» — как раз для таких случаев. А сомнение Максима можно рассматривать как доказательство его искренности.

Что ж, а она не дура, это Максу понравилось.

— Тогда мы застряли! — раздраженно бросила Юля.

— Не обязательно, — покачала головой Вероника. — Максим, поставьте себя, пожалуйста, на наше место и допустите, что мы говорим правду. Что бы вы сделали?

Тут уверенность впервые изменила Максу, он растерялся.

— Не знаю…

— Вот и я не знаю. Я могу только оставить вам документы. Изучите их, посмотрите, верны ли мои слова.

— Даже если документы настоящие, это все равно может быть ловушкой «Белого света».

— Тогда мне просто нечем крыть. Имейте в виду: я тоже подставляюсь. Моего друга убили без жалости, убрать меня будет куда проще. Звоните, как что надумаете. Хорошего дня.

Подлинники документов она ему не оставила, и это было разумно. Вероника привезла с собой копии копий, подстраховалась, но даже они могли принести ей серьезные проблемы.

Макс просидел над этими бумагами всю ночь. Это и правда оказалось настоящее сокровище, куда больше, чем удалось собрать ему. Однако те документы, что были у него изначально, помогали понять, что все это не подделка.

Да и потом, среди бумаг нередко мелькало имя Дениса Аверина, и несложно было догадаться, что это за друг, которого Вероника недавно потеряла. С профессором Авериным Макс знаком не был, но видел выступления этого человека, читал статьи и безмерно уважал. Когда поползли все эти слухи о том, что Аверин якобы зажимал в подсобках малолеток, а по выходным скакал по квартире в женском белье, Макс сразу отстранился от этого.

Через пару дней он назначил Веронике встречу в кафе, попросил прийти без нервной подружки. Теперь Макс сидел напротив нее и наблюдал, пытаясь понять.

— Почему он не опубликовал это сам? — спросил Макс.

— Не успел. Если посмотреть его последние интервью, видно, что он начал подводить к этой теме, что-то уже упомянул. Но подать правильно не сумел. Собственно, по этой же причине я не публикую данные сама, а обращаюсь к тебе.

— Не хочется подставляться?

Он ожидал, что она смутится, однако Вероника уверенно выдержала его взгляд.

— Подставлюсь я в любом случае. Во-первых, они узнают, кто за этим стоит. Во-вторых, я и скрываться не буду. Хочешь — стану с тобой рядом. Я обратилась к тебе не потому, что боюсь ответственности.

— А почему же тогда?

— Это возвращает нас к вопросу правильной подачи информации. Ярко, с харизмой, уверенно. В нужном порядке. Денис Владимирович этого сделать не сумел, даже шокирующие новости в его случае терялись в довольно скучной речи. Но ты… я посмотрела твои записи. Ты умеешь расположить к себе людей. С текстами порой беда — ошибки ляпаешь только так. Но текст я тебе напишу.

— Скромно! — фыркнул Макс.

— А это не путь к самореализации, каждый из нас должен сделать все, чтобы это стало бомбой. Я не говорю, что у нас будет одна попытка, но… Размазывать это дело нельзя. Мы должны сразу привлечь к себе внимание, заручиться поддержкой единомышленников, окружить себя толпой. Иначе мы закончим свой путь точно так же, как Денис Владимирович.

— Мы — это я и ты?

— Мы — это я, ты и Юля.

Вспомнив вечно возмущенную блондинку, Макс невольно поморщился.

— А Юля нам зачем?

— А Юля дает деньги. Для того, что мы планируем сделать, твоего обычного обращения на фоне стены маловато. Нам нужно хотя бы отдаленное подобие документального фильма с приведением всех этих доказательств, потом — реклама. Юля может в этом помочь.

— Откуда у нее деньги? Я думал, «Белый свет» разорил ее!

— Вынудил продать бизнес, потому что не дал работать, — уточнила Вероника. — Но деньги у нее пока есть.

— И она готова их отдать? Даже если это означает, что новый бизнес она не откроет?

— А с