уверенный, колючий, злой взгляд мог. Это был взгляд человека, который не проигрывал никогда, а сегодня вдруг оказался на грани.

Но ведь как она была хороша! Она плакала, когда говорила с ним, и он верил ей. Она казалась беспомощной и сломленной, она нуждалась в нем… Рядом с ней он был покровителем, ему и в голову не пришло бы снова рискнуть ею.

Значит, у них все получилось.

— Когда? — наконец сумел произнести Макс. Прозвучало непривычно — хрипло и глухо.

— Что — когда? Когда ты умом двинулся? Вот сама лежу и гадаю! — прошипела Женя, снова натягивая на себя одеяло.

— Когда ты начала на них работать? С самого начала? Или выгодное предложение поступило, когда ты уже спала со мной?

— Максим, я не понимаю, о чем ты говоришь!

Она спохватилась, попыталась снова изобразить жертву, но было уже поздно. Маска, слетевшая один раз, испортила всю игру.

— Думаю, все было затеяно с самого начала… Слишком уж вовремя ты вернулась в мою жизнь! Ты знала, что я нуждаюсь в деньгах, и нашла идеальный способ подкатить. Кто тебе сообщил? Шурик? Или ваши общие хозяева?

Была бы она чуть глупее — она бы, может, и попыталась изображать испуганную девочку. Но Женя была достаточно умна, чтобы поднять белый флаг в нужный момент. Она уселась на кровати поудобней, все еще прикрываясь одеялом, и стало видно, что двигаться ей легко. А он, наивный дурак, поверил ей на слово, ему и в голову не могло прийти, что она способна врать о таком!

— Нет у меня никаких хозяев! — отмахнулась Женя. — Кое-что я тебе сказала абсолютно верно: я не принимаю замгарин и на дух его не переношу. Но если ко мне приходят не с историями про светлое будущее, а с вполне конкретным деловым предложением, почему бы не обсудить?

— Каким еще предложением? Спать со мной?

— Э, нет, это мой приятный бонус! — рассмеялась она. — Мне заплатили, чтобы следить за тобой. Они заподозрили, что ты можешь доставить им проблемы, и, как видишь, оказались правы.

— И ты докладывала им… Ты, не Шурик.

— Да Шурик твой конченый уже, о нем забудь! Я. Но меня ты как раз должен благодарить.

— За что же?

— За то, что тебя не грохнули.

— Ты умильно попросила об этом? — усмехнулся Макс.

— Нет, это даже не обсуждалось. Просто я — свидетель, не связанный никакой щенячьей верностью с «Белым светом». Очень надо мне с мокрухой связываться!

— Они могли убить и тебя.

— Могли, но на этот счет я подстраховалась — и сразу предупредила их об этом. Да и вообще, человека убить — оно не так просто, как тебе в фильмах показывают! Мир ведь не весь принадлежит «Белому свету», какое там! Было бы расследование, им не нужен этот гемор.

— Но мое избиение ты, тем не менее, допустила.

— Ты ж нормальные предупреждения слушать не хочешь. Да и потом, ты не хрустальный, выживешь.

В памяти всплыл тот день, когда он, окровавленный, еле дополз до квартиры. Его спасло то, что Женя была там — какое совпадение! Или нет? Она прекрасно знала, что его ждет, но приняла все это с удивительным спокойствием. А потом еще и сыграла свою роль, как надо…

Он ведь знал, что она такая. Знал, что с принципами Женя Морейчик знакома весьма поверхностно. Почему он забыл об этом? Самонадеянно решил, что рядом с ним она стала другой? Да, пожалуй, так, нет смысла закрывать на это глаза. Он был обманут, потому что позволил себя обмануть. И опять же, не любил ее… Просто верил, что перед ним не устоять.

Это тоже урок. Все, что не конец, — то урок.

— На свое избиение, тем не менее, ты так же легко не пошла, — холодно напомнил он.

— А ты не путай работу и фанатизм! Я выполняла задания и согласилась ровно на тот необходимый минимум, который в итоге сойдет без следа.

— За дополнительную плату, естественно?

И снова она кивнула спокойно:

— Ну да. Бизнес. Но ведь это сработало! Ты повелся. А то, что ты повелся, говорит лишь о том, что ты стал нервным и сентиментальным. Раньше ты бы попытался организовать все так, чтобы и я была в безопасности, и ты мог гнуть свою линию. Ты бы рискнул! А сейчас ты совсем запутался. Скажешь, что я не права?

Ему хотелось сразу же заявить, что нет — а он не смог. Женя лишь рассмеялась.

— Вот видишь! В глубине души ты и сам знаешь, что занимаешься черт знает чем. Ну, хоть бухать перестал — и на том спасибо. Кстати, аналогия: бросил бухло — бросишь и это.

Она поднялась с кровати, потянулась, демонстрируя великолепную фигуру. Шок, вызванный внезапным разоблачением, быстро прошел, Женя снова казалась всем довольной.

— Я даже рада, что это закончилось, — призналась она. — До дрожи надоело валяться тут! Наши с тобой более активные встречи мне нравились больше. Что скажешь?

Она подошла ближе, обняла его, бросила быстрый взгляд на кровать, а потом снова посмотрела на него. Ей и правда казалось, что это неплохая идея — такое вот примирение. Для нее не произошло ничего особенного. А Макс вдруг почувствовал себя каким-то старым и уставшим от всего.

Он мягко оттолкнул от себя Женю и направился к выходу.

— Больше не попадайся мне на глаза, — велел он.

— Но мир ведь все равно изменится, Макс… И с новыми сильными лучше дружить, а не переть против них, пока лоб не расшибут!

Она еще что-то кричала ему вслед, но он уже не слушал. Женя перестала иметь значение, как только пропала с глаз долой. Теперь Макса интересовало лишь одно: как наверстать упущенное?

* * *

Дом был старый, но определенно досмотренный. Чувствовалось, что здесь был хороший хозяин — который починит, что нужно, и все поддержит в порядке. Какое-то время это еще продержится… А потом начнется разруха. Если, конечно, брат профессора не будет вести себя так же, но вряд ли. Денис Владимирович упоминал, что это его территория.

Приезжать сюда было страшно: Нике все казалось, что за ними следят. Ждут, когда они останутся одни, вдали от цивилизации, и вот тогда, тогда… Одна бы она на это вообще не решилась. С Юлей было не так страшно.

Юля о ее опасениях знала, но вела себя гораздо спокойней. Она тоже оглядывалась по сторонам, однако не сомневалась, что на шоссе обошлось без «хвоста». А телефоны они обе отключили еще в начале поездки.

Дом располагался в тихой деревне, не заброшенной,