– О да, отчаянно, – наконец сказала она. – Но любовь никогда не бывает такой простой, какой кажется, не так ли? Или легкой. По крайней мере здесь; понятия не имею, как все устроено снаружи. Они понимали, что любовь была ловушкой, оружием, которое используют против них. Искандер никогда не мечтал находиться здесь, ни дня. И он боролся снова и снова. А потом, когда появился их сын, он перестал бороться… но то, что Вульфа увели из Башни и поместили в приют, стало переломным моментом, полагаю. Любовь не способна излечить все. Она не может починить разбитое сердце. И, думаю, в конце концов она их и погубила.

Это была душераздирающая, грустная история, которая заставила Морган слегка содрогнуться; она любила Джесса или, по крайней мере, думала, что любила. Или же просто-напросто он настолько ею очаровался, что Морган всего лишь приняла это как свою судьбу? Джесс и правда был ей небезразличен до глубины души. Но чем больше времени она проводила вдалеке, тем яснее становился ее рассудок… и тем меньше она верила в то, что была той, в ком Джесс нуждался или кого желал. Или подходил ли он ей самой.

Может быть, их история тоже закончится как у Искандера и Керии. А может, все окажется иначе. Морган закрыла глаза и представила Джесса, и он вдруг предстал перед ней очень ярко; испачканные чернилами пальцы, его тихая, странная улыбка, острый ум, с помощью которого он анализировал мир. Внезапные вспышки точно рассчитанной скорости и жестокости, когда те ему требовались. Морган никогда не встречала кого-либо еще столь мало знавшего о страхе и порой задумывалась, знал ли он, как страшно ей самой каждый день. Находиться рядом с Джессом было одновременно ободряюще и пугающе.

А она его и правда желала. Мысли о нем заставили вспомнить о том, как его руки прикасались к ее коже, а губы к губам.

«Любовь никогда не бывает такой простой, какой кажется». Аннис была права на этот счет. И в этот самый момент Морган не могла как следует разобраться в своих чувствах и понять что-то помимо того, что она желала Джесса больше, чем кого-либо другого в своей жизни. Была ли это любовь? Любовь, которая долговечна? Она не знала. Да и прямо сейчас это было неважно.

Все было неважно, необходимо лишь связаться с Искандером, причем так, чтобы Григорий не прознал о намерениях Морган.

– Вы раздобыли планы? – спросила Морган, и Аннис кивнула, потянулась в потайной карман – который пришила сама – в складках своей мантии и достала оттуда тонкий свернутый лист бумаги.

– Пришлось сделать поменьше, – сказала Аннис. – Но он достаточно точный. Однако Искандер установил чары во всех направлениях, как ты видишь; я все отметила. Единственный путь, который – насколько мне известно – открыт, проходит через окно, а оно не открывается. И разбить не удастся.

– А что насчет этого? – Морган поставила пустую тарелку обратно на поднос и указала на крошечный квадратик высоко на стене комнаты Искандера. У него было три комнаты, такие же большие, как те, которые ныне занимал Григорий, и, скорее всего, такие же роскошные: спальня, ванная и гостиная. Квадратик был нарисован на стене комнаты, которую мелкий почерк Аннис обозначил как спальню.

– Слишком мало места, чтобы влез человек, – сказала Аннис. – И с обеих сторон заслонки. Это вентиляция. Есть еще одна вот тут… – Она указала на ту, что расположена в гостиной на противоположной стене. – Но я не представляю, как они могут помочь.

– А откуда можно в эту вентиляцию забраться? Ближе всего?

– Нет такого места. Все связаны напрямую с центральным узлом обработки воздуха; для него тот располагается на двенадцатом этаже.

– То есть теоретически, если мы попадем в узел обработки воздуха, то сможем с ним поговорить, – сказала Морган. – Напрямую. И никто не подслушает.

Аннис моргнула и посмотрела на бумагу, а затем нахмурилась от какой-то своей мысли.

– Это в двух этажах от нас, – сказала она. – И я не уверена, что никто больше не услышит, если ты будешь кричать достаточно громко, чтобы было слышно на другой стороне.

– А кто сказал, что придется кричать? – Морган улыбнулась. – Я говорю о том, чтобы бросить вниз резонансный кристалл, а второй связанный с ним компонент оставить себе.

Аннис не понимала.

– Я изучала гипноз, а не инженерию, – сказала она. – Объясни.

– Симпатическая вибрация, – сказала Морган. – На четвертом этаже есть целый департамент скрывателей, которые работают над кристаллами с симпатической связью, можно в один говорить, а из другого слушать.

– Общение на дальних дистанциях?

– Вы не знали?

– Я не особо обращаю внимание, – призналась Аннис. – Инженеры из отдела Артифекс вечно присылают чертежи то одного бессмысленного изобретения, то другого, и лишь малая часть из них и правда работает. Это не моя область. Все это звучит чокнуто, как по мне.

– О, это должно сработать, – сказала Морган. – Все, что нам нужно, это раздобыть новую пару; сценарий для их соединения должен быть достаточно простым, как только я узнаю, на какой частоте они будут вибрировать.

– И как, по-твоему, мы выкрадем подобную штуку?

– Никак. Мы найдем работающего там скрывателя, который жаждет вырваться из этой железной ловушки, в которой мы застряли, и договоримся с ним.

– Нет, нет, нет, мы не можем так делать. Шансы предательства удваиваются с каждым новым человеком, которому ты все рассказываешь!

Морган многозначительно, серьезно посмотрела на Аннис, а потом взяла женщину за руку.

– Аннис, – сказала она. – Я для этого и пришла. Для этого рискнула жизнью и свободой и вошла в Башню. Чтобы никого больше не посадили сюда против их воли снова. Риски будут всегда. И нам пора уже начать их принимать.

Аннис крепче сжала руку Морган в ответ, а потом прохладная, полупрозрачная кожа женщины как будто бы стала еще бледнее… но потом Аннис кивнула.

– Ну ладно. Ты захочешь выяснить, кто из того отдела может помочь.

– Захочу.

– Я напишу список тех, кого следует избегать любой ценой. Почти любой в Башне готов выслушать план, но не забывай: никто не станет рисковать, если может оказаться в заключении или ранен. Все мы слышали сплетни о восстании и по большей части поддерживаем его в душе. Но убедить нужно наши трусливые тела. – Аннис сделала глубокий вдох. – Может, я смогу кого-нибудь загипнотизировать, чтобы принесли нам кристаллы.

– Нет.

– Я минимизирую…

– Нет, – сказала опять Морган. – Я делаю это, чтобы нас освободить, а не подчинить еще сильнее. Мне не нравится то, что нам пришлось сделать с Фридрихом, но его уже и так использовали; мы лишь сделали так, чтобы это не было эффективно.