– Вам не обязательно было, эм, обещать ему… – неловко начала Морган. Аннис закатила глаза.

– Деточка. Я хозяйка своего тела. В Башне всем известно, что я наслаждаюсь удовольствием, какое могу найти. Ты не подвергаешь сомнениям мою честь или что бы там ни было еще. Мы с Петром давно заключили веселую маленькую сделку.

– Вы его любите?

– Нет. По крайней мере, не так, как ты, скорее всего, предполагаешь. Керия и Искандер – вот у них была такая любовь. А я? Я ее так и не нашла, да и не чувствую нужды. – Взгляд Аннис казался слишком уж внимательным. – В Башне мы никогда не могли позволить себе такую роскошь, как свадьбу, или женитьбу, или возможность вместе состариться. Полагаю, приходится решить для себя, чем является для тебя жизнь без них. Меня вполне устраивает то, что есть.

Они кардинально отличались в этом вопросе, решила Морган, но не могла не признать, что Аннис кажется очень даже довольной своей жизнью здесь… однако она в то же самое время и вполне готова всем рискнуть.

Петр оказался человеком слова; он вернулся к их двери через два часа и принес два небольших кварцевых кристалла.

– Пока не настроены, – сказал он и протянул письменный сценарий Морган. – Это формула. Мы все продолжаем с ней возиться, но кристаллы всегда немного с изъянами, отчего невозможно узнать, как энергия потечет через них. По статистике, один из них через раз трескается.

Морган переписала сценарий, сделав маленькую поправку, и Петр установил кристаллы, сделал глубокий вдох и вытянул руки, коснувшись обоих. Морган положила пальцы поверх его рук, и вместе они медленно направили энергию в кристаллы. Петр был силен, однако он так и не развил над своей силой полный контроль, с каким сама Морган родилась, поэтому она направила и разгладила энергию, которой он пропитал каждый символ в сценарии.

Энергия замерцала в кристаллах синхронными вспышками, которые наполнили воздух вокруг запахом гари и странным жужжанием; когда Морган открыла глаза и убрала руки, то увидела, что оба кристалла остались целы.

И оба бледно сияли вдоль мутных линий разлома внутри.

– Что ты сделала? – спросил Петр. – Я ни разу не видел, чтобы кристаллы так идеально синхронизировались, даже самые удачные пары.

– Вы никогда не думали о трещинах и изъянах внутри кристаллов как об особенностях, а не недостатках, – сказала Морган. – Вы соединяете две разные вещи вместе, а у каждой разный вес, разные особенности, разные грани. Но глубоко внутри они одинаковые. Не думайте о внешнем. Думайте о внутреннем.

Петр внимательно, задумчиво на нее посмотрел, а потом кивнул.

– Думаю, я тебя понял. Но не уверен, что справился бы так же без тебя. – Его глаза расширились. – Ты плохо выглядишь, детка.

Она и чувствовала себя плохо. Дело было не в наркотике, все еще циркулирующем в ее организме; тот действовал и реагировал по-особенному. Нет, она только что потратила слишком много энергии, которую ее тело больше не было способно восстанавливать так же, как тело Петра. Наркотик и ошейник не лишили ее сознания, потому что ее действия были вовсе не агрессивными… однако в то же самое время ее собственное тело ее наказывало.

Морган ощутила пустую тьму внутри себя, а еще нарастающее отчаяние. «Я пуста. Мне нужно… мне нужно топливо». Но не еда, не отдых, ничего столь невинного.

Она протянула руку Аннис и заметила бледные темные линии, появляющиеся под своей кожей.

– Отведи меня, – сказала она, – в сад. – Потому что другие альтернативы были невозможны. Она никогда прежде не тянулась мыслями так далеко, а стены Железной башни заглушали ее способности снаружи. Будь она во внешнем мире, то могла бы взять помаленьку из разных существ вокруг себя, и никто бы не пострадал. Но здесь… мало до чего она могла дотянуться, чтобы опустошить.

И все бы заметили.

Аннис быстро вывела ее из комнаты и подвела к подъемной каморке, которая везла их наверх, этаж за этажом, мимо комнаты, в которой Морган однажды бывала, мимо этажей, где сидели под стражей ее друзья. Проезжая мимо, Морган ощущала, как ее захлестывает темная волна жажды, но все, что она могла сделать, – это больше не прикасаться к руке Аннис.

Вместо этого Морган вжалась в угол, дрожа, а когда дверцы наконец распахнулись, она бросилась наружу, в густые заросли оранжереи.

Там были люди. «Нет, нет, нет…» Пошатываясь, она поспешила в отдаленный закуток, скрытый за папоротником и цветущими кустарниками, и опустилась на землю. Земля уходила глубоко, и когда Морган моргнула, то увидела, как жизнь пульсирует по стеблям цветов, растениям, листьям и корням.

– Отойдите, – сказала она Аннис. – Уйдите!

Аннис вздрогнула и отошла, и Морган больше не могла контролировать свою жажду. Она запустила пальцы в рыхлую черную почву…

…и убила.

Цветы вокруг завяли первыми, их цвета потускнели. Однако Морган не смогла остановиться на этом. Она вытянула жизнь из стеблей, листьев, корней внизу. Потом из одного густого куста. И еще одного. И из ивы. Черви поспешили на поверхность, и Морган вырвала жизнь и из их извивающихся тел.

Она слышала, как Аннис в ужасе охнула и приказала Морган остановиться, остановиться, пока не стало слишком поздно… и каким-то образом, собрав все свои силы, Морган вытащила руки из теперь уже мертвой земли и отползла. Засохшие ветки затрещали. Засохшие и обезвоженные, отмершие лепестки и листья посыпались вниз.

Морган моргнула, прогоняя слезы облегчения, гнева и страха, и увидела, что натворила. Часть сада в радиусе трех метров вокруг нее потемнела и пожухла.

Здесь больше никогда ничего не вырастет.

Аннис отошла от Морган и прижала руки к губам, когда Морган неуверенно поднялась. В ее бледно-голубых глазах блестели слезы.

– Что ты такое? – спросила Аннис. Ее голос был едва различимым шепотом.

– Я не знаю, – сказала Морган и не соврала. – Надеюсь, Искандер мне скажет.

Глава двадцать третья

Для Аннис произошедшее, вероятно, стало ситуацией кризисной, однако Морган едва ли это заметила; она была слишком занята борьбой с захлестывающим ее желанием высосать порхающую, шипящую и пульсирующую жизнь вокруг себя. Яркие вспышки летающих насекомых. Жужжание пчелиного улья. Предостерегающие крики птиц, разлетающихся на дальние ветки.

Яркие всполохи скрывателей. Они ослепляли Морган и отчаянно манили своей энергией, которая ей была так необходима.

Она закрыла глаза и сконцентрировалась на глубоком, размеренном дыхании, пока пустота внутри нее не начала отступать. Воющий водоворот замедлился, а затем остановился. «Я не пуста. Не пуста».

Когда Морган вновь открыла глаза, то почувствовала себя получше. Прежней собой. И поняла, что плетется куда-то, отчасти держась за Аннис; как только она это поняла, Аннис помогла ей выйти из подъемной каморки, и сквозь затянутые туманом мысли Морган осознала, что они теперь на жилом этаже.

– Я в порядке, – сказала она Аннис и