– Нет. Но мне сказали…

– Она безобидна, это неважно, не так ли?

– Да, все так. – Он перестал хмуриться.

– А не мог бы ты сделать мне одолжение, мой друг Фридрих?

– Конечно, скрывательница Аннис.

– Отныне, когда ты будешь брать ту бутылку, ты будешь лить ее содержимое в миску рядом с той, которая предназначается для скрывательницы Морган.

– Но мне приказано…

– Жидкость безвредна, помнишь? Так что неважно, в чью еду она попадет. Ты бы никогда не сделал ничего, что может нам навредить, верно?

– Да, – сказал Фридрих, а потом добавил увереннее: – Да, верно.

– Тогда отныне ты будешь добавлять жидкость в мою миску или, если я ем не то же самое, что скрывательница Морган, то в еду кого-то другого. Звучит ведь отлично, правда?

– Да.

– Так и что же ты сделаешь в следующий раз?

– Добавлю жидкость в миску кого-то другого. Вашу сначала. Но любого другого, помимо скрывательницы Морган, если вас нет.

– Прекрасно. А теперь, Фридрих, я знаю, что у тебя очень тяжелая работа.

– Я люблю свою работу.

– Разумеется, любишь. Но иногда надо отдыхать!

– Я работаю пять дней из семи, – сказал он. – На два дня я покидаю Башню и отправляюсь к родителям.

– А кто заменяет тебя, когда ты отдыхаешь?

– Миллисент Торп.

– Когда в следующий раз она заменит тебя?

– Через два дня.

– Что ж, это чудесно, – сказала Аннис, и ее голос вновь стал полон ленивой, неспешной поддержки. – Ты должен ждать с нетерпением своих выходных, Фридрих.

Он кивнул, но не ответил.

Морган щелкнула пальцами и записала послание на клочке бумаги. Аннис взяла бумажку, прочитала и сказала:

– Фридрих, еще кое-что: когда я скажу волшебное слово, ты забудешь об этой беседе, но будешь поступать так, как мы договорились, и никогда больше не добавишь ту жидкость в еду скрывательницы Морган, хорошо?

– Хорошо.

– А когда я скажу волшебное слово, ты встанешь и отправишься выполнять свои обязанности. Ты будешь помнить лишь то, что ты доставил еду, как и должен был. Все понял?

– Да.

– Хорошо. Слушаешь меня, Фридрих? Волшебное слово… забудь.

И сразу после этого молодой человек выпрямился, поднялся и направился к двери. С легким благоговением Морган наблюдала, как он уходит. Когда дверь закрылась, она тем же взглядом посмотрела на Аннис.

– Это было… невероятно. Когда вы сказали мне, что способны на такое, я, честно, не поверила. Я не знала, что скрыватели могут влиять на разум вот так напрямую без всяких сценариев и лекарств!

– Нет, нет, задача вовсе не в том, чтобы быть скрывателем. Это просто гипноз, который любой способен изучить, если есть мозги и немного таланта, хотя я уверена, что Библиотека старается вытеснить гипнотизеров из легального бизнеса. Их куда проще найти в преступных кругах, чем где бы то ни было еще. Я знаю это как человек, который обладает небольшим талантом и большим количеством свободного времени. Знаю очень много скрытных и лишь отчасти законных вещей.

– Спасибо, Аннис. Я не знаю, как…

Аннис махнула рукой:

– Прошу. Ты думаешь, я делаю это ради тебя? Чем больше я смогу насолить Григорию, тем больше мне будет нравиться моя жизнь. Керия бы желала того же. Она бы ему голову оторвала за то, что он творит, и я бы его держала. Вот. – Она взяла тарелку с ароматным, еще дымящимся рисом с тонкими нотками шафрана и соусом насыщенного красного цвета. – Надеюсь, тебе нравится карри так же, как и мне. Это виндалу [17] из баранины и картофеля.

– Прошу прощения за суп, – сказала Морган. Она осторожно попробовала карри и чуть не подавилась, когда язык обожгло будто греческим огнем. – Боже!

– Вкусно, да? – Аннис задорно ухмыльнулась. – Еда чемпионов, девочка моя, так и знай. Ешь. Тебе понадобятся силы в будущем.

Морган вытерла выступившие на глазах слезы и продолжила есть, после первого обжигающего шока вкус виндалу заставил ее быстро и радостно все заглотить. Все еще было обжигающе горячо, но можно к этому привыкнуть, подумала Морган.

– Как думаете, скоро наркотик выйдет из моего организма?

– Не уверена. Чертовски умно, как он отравил тебя в первый раз так очевидно, а потом продолжил делать это тайком. Полагаю, понадобится хотя бы день; тебя качали этим достаточно долго, и я бы на твоем месте не спешила, раз ты говоришь, что было достаточно больно, когда в последний раз тебя усыпили во время твоей попытки выразить агрессию. Я могу понять головную боль или тошноту, но заклятия, заточенные на потерю сознания, означают, что тебя могут отправить к медикам, а насколько мы знаем, медики опоят тебя тем же самым снова.

Пугающая – но реалистичная – мысль.

– Ладно. Я денек подожду. – Морган прикусила губу. – Вы разговаривали с Наташей насчет дополнительных отслеживающих сценариев в Кодексах?

– Да. И она послала меня куда подальше. Не мое дело, работа мне не по зубам и все такое. – Аннис пожала плечами. – Но мне удалось узнать, что проверку провели еще раз, а это означает, что от тебя ждут попыток связаться с внешним миром. Я бы не стала.

«Черт». Джесс был там совсем один, и Морган понятия не имела, какие у него ныне неприятности… или же что происходило с профессором Вульфом. Как и они не догадывались о положении дел у нее, поняла Морган. Что это за такой заговор, если они не могли скоординировать усилия? Заговор, обреченный на провал. И именно Морган должна была решить эту проблему, а не Джесс. Если он окажется в достаточно отчаянном положении, то совершит что-нибудь смелое и глупое, а ей нужно было удержать его от подобного, выполнив свою часть работы… Однако ни один из них не рассчитывал на то, что в Железной башне прибегнут к наркотикам в попытке ее контролировать.

Аннис была права, однако. Использование своих сил каким-либо образом, который не одобряет Григорий, приведет к тому, что Морган опять охватит парализующая агония, а только лишь одним этим действием она может выдать свои тайные намерения.

– А как насчет того, чтобы сделать что-нибудь, для чего не требуются силы? – поинтересовалась Морган.

– Например?

– Попытаться с ним увидеться.

Аннис прекрасно понимала, кто подразумевается под «ним», и ее бледно-рыжие брови скептично взмыли вверх.

– Неразумно, – сказала она. – Кроме того, он не станет с тобой общаться. Он ни с кем не общается. Даже Григорий не может разрушить чары на двери, знаешь ли. Даже Керия не могла.

– А она пыталась?

– Я не знаю, но думаю, что, скорее всего, он возвел чары так, что там нужен личный ключ, который был лишь у нее. Она была единственным человеком, которому Искандер полностью доверял, а также человеком, который все равно бы вошел, и неважно, есть у нее доступ или нет, если бы только было достаточно времени. Однако она всегда спрашивала разрешения, прежде чем увидеться с ним. И он обычно соглашался.

– Они любили друг друга?

Аннис задумалась об этом. Она какое-то время