У сопки, подле которой находилось озеро, оказались каменистые серые берега, покрытые мхом и невысоким кустарником. Удивительно, но даже вода у берегов отчего-то казалась сероватой — теперь понятно, почему эти озера носят такое название. На вкус, кстати, вода оказалась обычной, без привкусов, чистой и очень холодной. Вокруг стояла тишина, а еще здесь дул довольно сильный ветер, причем как-то неприятно, заунывно. Когда же ветер ненадолго стихал, то вокруг вновь воцарялась тишина, но не та, которая обычно бывает в лесу — в ней было что-то угнетающее, давящее…

— Я бы не сказал, что это самое приятное место на свете…  — выразил Кот наше общее мнение. — Во всяком случае, отдыхать с семьей я сюда ни за что бы не поехал.

— И куда мы сейчас?.. — спросила я у Крома.

— Осмотримся, окрестности исследуем…  — чуть пожал плечами тот. — Думаю, пары-тройки дней для этого будет достаточно. Может, удастся заметить что-то интересное или необычное.

— Я тебе и так скажу, что здесь необычно…  — буркнул Кот. — В этих местах ни один нормальный человек не захочет жить — на душе как кошки скребут.

Тут Кот был прав — находиться здесь было неприятно. Больше того: на голом каменистом склоне мне вдруг показалось, что я здесь не одна. И вряд ли подобное можно назвать самовнушением или ссылаться на излишнюю впечатлительность: мои спутники держатся настороже — как видно, им тоже не по себе, и не выпускают из рук оружие — что ни говори, но так все же спокойнее.

Для начала решили пройти вдоль озера, на некотором расстоянии от его края. Пусто, никого нет, следов человеческого пребывания не замечено, безмолвие природы, но чувство тревоги и ощущение чужого присутствия сказывалось все сильнее. Такое впечатление, будто за тобой наблюдает некто если не злой, то тот, кому ты не нравишься, и этот некто смотрит на тебя немигающим холодным взглядом хищного животного. Только вот животное ли это?.. Да еще этот постоянный вой ветра…  Он несет тревогу и непокой, заставляет все время прислушиваться к окружающему, опасаясь, что к тебе вот-вот приблизится нечто жутковатое. Больше того — через какое-то время начинает казаться, что следом за нами крадется некто из тех, от кого лучше держаться подальше…

Больше того — у меня разболелась голова. Вообще-то я считаю себя здоровым человеком, никогда не жаловалась на недомогание или что-то подобное, но сейчас в голове словно зазвучали молоточки, и от каждого такого удара шла волна боли. Я ничего не говорила своим спутникам, чтоб они не посчитали меня капризной особой, которая желает, чтоб все происходящее вращалось вокруг нее. Однако Кром, который непонятно отчего уловил мое состояние, спросил:

— Ника, в чем дело? Ты не идешь, а бредешь, да еще и спотыкаешься.

— Почему-то голова разболелась…

— Погоди…  — Кром скинул с плеч свой рюкзак. — Сейчас все пройдет.

Я послушно проглотила пару круглых белых горошин, и увидела, что мои спутники тоже закинули себе в рот несколько таблеток. Похоже, что головная боль терзала не только меня.

— Потерпи, через пару минут полегчает…  — в голосе Крома было едва уловимое сочувствие. — А пока у нас несколько минут отдыха.

Не знаю, что за лекарство такое дал мне Кром, но очень скоро мне, и верно, полегчало. Какое-то время мы сидели молча, а потом Кот пробурчал:

— У меня последний раз так голова трещала, когда дед в бане раньше времени заслонку закрыл, и я угарным газом надышался. Деду, конечно, тогда попало, а с кого спросить за то, что происходит тут?

— Ребята…  — не выдержала я. — Тут явно что-то не то! Я не просто чувствую негатив — он здесь прямо-таки разлит повсюду, иначе не скажешь! Да еще эта головная боль…  Поверьте — ничего хорошего в этих местах нас не ждет! Вы же сами говорили, что здешние края пользуются дурной славой! Может, нам стоит уйти отсюда?

— Уйдем…  — отозвался Кром. — Но не сейчас. Мы пришли сюда не ради любопытства или простого путешествия по лесу. Все, отдых кончен, идем дальше.

Что ж, дальше — так дальше, хотя непонятно, что именно мы намерены найти. Хорошо хотя бы то, что сейчас, когда голова больше не болит, идти стало куда легче.

— Стоп!.. — внезапно подал голос Кот. Присев, он что-то рассматривал на земле, вернее, на коротком зеленовато-сером мху.

— В чем дело?.. — спросила я.

— Тут люди ходили, причем совсем недавно.

— А я ничего такого не вижу…

— Городская девушка…  — покосился на меня Кот. — Я, конечно, не индеец из романов Купера, но рос в деревне среди охотников, так что кое в чем разбираюсь…

— Извини…  — мне было стыдно — это ж надо такое ляпнуть! И без того понятно, что Кот попусту говорить не станет.

— Да ладно, замнем для ясности…  — отмахнулся тот. — Вопрос другом, кто тут ходил — старатели или охотники. Кстати, насчет охотников у меня большие сомнения — никаких зверей, кроме тех непонятных волков, мы тут не видели (то пришибленное с дерева непонятное создание я в счет не беру). Так что охотникам тут делать нечего, да и, кроме того, их отпугивает дурная слава этих мест. О староверах в здешних краях никто не слышал, да и не поселятся они здесь, так что их тоже можно смело сбросить со счета.

— Согласен…  — кивнул Кром. — Остаются старатели? Ну, не знаю…  Я, конечно, не спец в этом деле, но сомневаюсь, что где-то рядом есть золото — тут сплошной серый камень. Хотя исключать ничего нельзя — ведь где-то тот убитый мужчина намыл немало золотого песка.

— Может, следы оставил кто-то из тех, у кого есть основания скрываться от властей?

— Не знаю…  — протянул Кром. — Сомнительно. Лагерей рядом нет, и никогда не было, так что вариант беглых уголовников я даже не рассматриваю. Те, кто скрываются от властей по тем или иным причинам — они тоже сюда не пойдут, при желании всегда можно найти неплохой уголок куда ближе к цивилизации, и где нет этой гнетущей атмосферы. Заодно отметаю всяких отшельников и любителей одиночества по все той же причине — здесь не то место, где у кого-то есть желание надолго задержаться.

— Тут и звериные следы есть…  — продолжил Кот. — Довольно крупные, и очень похожи на следы тех волков, которых мы недавно завалили. Возможно, это они и есть. Кстати, человек прошел здесь, самое большее, несколько часов назад, причем