– Так вот какой у него талант – молнии. Как низко! Готов поклясться, Маркус изначально спланировал эту подлость, – проворчал Рик. – Сцепился за металлический нагрудник, который самому, наверное, и носить опасно. И какое время подходящее выбрал, когда арена залита водой.

– Рик, да брось, – Акциос отвлекся на поздравление Маркуса, а Рик поспешил в шатер за крышей над головой и чашкой горячего чая с его любимыми пирожками.

Глава 14. Поцелуй пустыни

Маркус, и без того прославившийся как единственный простолюдин, победивший Бестию, еще больше поднялся в глазах студентов. Как только он появлялся на улице, на него оборачивались и взирали, как на героя. Если раньше аристократы полагали, что им всё дозволено, что своим положением они заслуживают большего, нежели другие, то теперь всё изменилось.

С первого дня пребывания в Воющем лесу граница между двумя слоями общества медленно стиралась, а поступок Маркуса вовсе положил неравенству конец. Аристократы всё чаще считались с простолюдинами, обращали внимание не на статус, а на силу. Теперь больше всего ценились лишь те, кто может принести команде больше жетонов.

Тем не менее аристократов вроде Филипа Голдена такое положение дел с роду не устраивало. Даже если они воздерживались от высокопарных суждений о своей родословной, талантливые простолюдины воспринимались лишь инструментом для получения их собственного титула заклинателя духов.

А для таинственного вора, который всё смелее орудовал в лагере, было не важно, чей карман он опустошит: простолюдина или аристократа. У потерявших бдительность студентов жетоны исчезали, словно их и не было. И все попытки вычислить этого вора ни к чему не привели.

– Кто же этот наглый оборванец? Из какой он команды? – рассуждали студентки, в очередной вечер собравшись у костра.

– С чего ты взяла, что это оборванец? Может, оборванка, – в противовес заявил один из парней, и его тут же поддержали остальные.

– Я считаю, надо доложить об этом преподавателям. Это нарушение правил, его должны поймать и исключить. Завтра же пойдем к Саймону Смоку!

– И что ты ему скажешь? Мы понятия не имеем, кто это.

– Пусть будет в курсе, что среди нас нарушитель правил.

– А какие правила он нарушил? – включился в разговор Рик. – Нам запрещено отнимать жетоны. Ты же до сих пор не знаешь, кто это, следовательно, жетоны силой он не отнимал.

– Ты что, его оправдываешь?

– Я только указываю на недостатки в правилах. «Студента ждет исключение, если он заполучил жетон силой». Так что, даже если мы раскроем личность вора, вернуть жетоны нам не удастся.

– А, может, это ты и есть? Ишь как хорошо всё продумал наперед.

– Эй, Рик, держи, – сказал Персиваль и бросил Рику жетон. – Заслужил. Никто здесь не способен так мастерски распознать качественный ремесленный предмет. Хотя Клавдиус отлеживается в палатке, но он тебе благодарен, что медведь не вспорол ему брюхо при первой же возможности.

Персиваль подошел к Ланселю и продолжил говорить, обращаясь уже лично к нему:

– А ты молодец, Ланс. Знал ведь, что мы подбираем броню Клавдиусу, и подослал к нам Рика. Он с первого взгляда определил, что понравившийся нам доспех не выдержит и одного удара.

– О чем ты, Перси? – поинтересовался принц.

– Ты думал, я не догадаюсь, почему он в последнее время не ходит на охоту, хотя на дежурстве остается Эмили? Хитро придумано, хвалю. Как тебе удалось разглядеть такой талант?

– Да, дух Ричарда особенный, – загадочно произнес Лансель.

– Еще какой. Он не предназначен для боя, но определенно достоин восхищения. Это ведь по твоему наставлению Ричард запросил за помощь передать ему жетон на вечернем собрании? Очень, очень умно. В твоем духе. Теперь каждый знает, как не платить дважды. Жетоны из воздуха, поздравляю.

«Так вот оно что, – пронеслось в голове у Акциоса. – Оказывается, Рик оставался в лагере не только из-за сломанного арбалета. Только почему он об этом молчал?»

– Да. Спасибо, Персиваль. Если понадобится экспертное мнение о качестве ремесленных предметов, буду рад помочь, – как можно громче высказался Рик и вернулся к неоконченному разговору. – А вор этот – бесчестный, подлый слабак, который недостоин носить звание заклинателя духов. Небось искаженных зверей испугался, вот и решил пойти по легкому пути. Как говорят у нас, в семье Стоунов, такую заразу нужно выжигать каленым железом. Клеймо прямо на лоб, чтобы остальные знали, какая тварь рядом с ними.

***

Перед следующей охотой Акциос, завтракая с ребятами у очага, с грустью рассматривал пришедший в негодность наруч. Он спросил у Рика, можно ли его починить, но друг лишь покачал головой.

– Это кожа сердца чащи, я с такой не работал, – сказал он, уплетая пирожки. – Нет, ну какие же они вкусные, особенно с картошкой. Варвара, может, тебе почаще оставаться на дежурстве?

– А может, тебе почаще ремеслом заниматься? У тебя это тоже хорошо получается, – отозвалась Варвара.

Рик не нашел, что на это ответить, и вернулся к разговору с другом:

– Слушай, у меня же есть жетон. Давай сбегаем на ярмарку и подберем тебе что-нибудь достойное.

– Нет, не стоит, – Акциос мотнул головой, бросив ложку в пустую тарелку. Но Рик уже скрылся в их комнате.

Тут же послышались шорох и неразборчивое ворчание, и вдруг наступила тишина. Акциос сразу почувствовал, что это не к добру, и его опасения подтвердились. Рик вышел к очагу с пустым взглядом, держа пальцами старый растянутый носок. Друг силился произнести хоть слово, однако не мог сладить с подрагивающим подбородком.

– А… А… Э… Вор!

– Где? – воскликнул Маркус, вскочив с места и подхватив трезубец.

– Он был здесь, в носке!

– Рик, кто был? Ты в порядке? – забеспокоился Акциос.

– Я точно клал его сюда, а теперь его нет!

– Жетон? – скучающим голосом произнес Зариан.

Рик активно закивал, дождавшись понимания сокомандников.

– Маркус, твой жетон на месте? Проверь, – велел Лансель.

– Уже, – Маркус похлопал себя по груди. – Я со своим не расстаюсь. Рик, ты серьезно? Носок?

– Я, конечно, ожидал стать новой жертвой после моих высказываний. Но никак не думал, что он не побрезгует полезть в замызганный носок. Грязный вор!

– Ты б еще в исподнее спрятал. Может, тогда бы и побрезговал, – заметила Варвара.

– Ну и ладно! – Рик наконец опустил