Мы погружаемся в неловкое молчание, и я снова вспоминаю, что это не в нашем стиле. Мы не обзывали друг друга жестокими кличками и не пытались разрушить жизни друг друга уже несколько часов, так что ситуация определенно непривычная.

– Я решил, что тебе может понадобиться моя помощь, ну, чтобы отвезти тебя домой, – говорю я, тут же жалея о выборе слов. Звучит так, словно я заботливый бойфренд, предугадывающий каждую прихоть девушки. Будто она мне принадлежит. Но Саутсайд не моя.

Прочистив горло, я пробую по-другому:

– Если тебя тут оставляют, я, пожалуй, пойду, – предлагаю я.

Насколько мне известно, она предпочла бы остаться одна, а не со мной, слоняющимся поблизости. Кроме того, у меня есть и другие дела, которыми можно заняться.

– Нет, останься, – она реагирует слишком быстро, будто бы небрежно. Но когда отводит взгляд, все становится понятно. И для нее самой в том числе. – Просто от больниц у меня всегда мурашки по коже.

Она перекидывает косу через плечо, и я улыбаюсь, думая о черном парике, который теперь лежит в пакете вместе с остальным нарядом. Большинство девчонок живут ради этого праздника, ведь у них появляется законная возможность вырядиться, как им хочется, и продемонстрировать парням свои прелести. Но Саутсайд могла бы прийти в мешке из-под картошки и все равно осталась бы самой сногсшибательной красоткой на вечеринке. Я, конечно, не жалуюсь на то коротенькое платье, что на ней сегодня было… Однако для того, чтобы быть привлекательной, ей вовсе не нужна дизайнерская шмотка. Джинсы и футболка, никакой косметики. Мне она нравится и такой.

«Нравится и такой»…

Какого хрена, чувак?

Кончай с этим дерьмом!

Опять ты это делаешь. Ты знаешь, кто она. Знаешь, что она сделала. Пусть она и утверждает, что была лишь с этим парнем Рикки. Пусть ты видишь, что ее жизнь дерьмовая, и понимаешь, почему она могла связаться с кем-то вроде Вина. С хищником. Ничего не изменилось.

Блу поудобнее устраивается на подушке, поглядывая на часы на стене.

– Ты… ты знаешь, где мой телефон? Мне нужно проверить, как там Скар. Она проводит ночь у Джулс, но я должна была отзвониться еще час назад.

Я роюсь в ее сумочке, висящей сбоку от кровати, и нахожу сотовый. Экран загорается в ту же секунду. Высвечивается сообщение следующего содержания: «Эй, ты в порядке?» – от кого-то, кого она сохранила как Ошибку. Думаю, это Рикки.

– Я пойду, – говорю я, передавая телефон.

– Все в порядке.

Когда я снова смотрю в ее глаза, то вижу в них то, чего вообще никогда не ожидал увидеть. Точно не в отношении такого, как я.

Доверие.

Опускаюсь обратно на стул. Еще я приметил странную вещь – ее связь со Скарлетт. Это совсем не похоже на мои отношения с Дэйном и Стерлингом. Я, конечно, люблю этих придурков, но не присматриваю за ними. Не так, как она за своей сестрой. Не как родитель.

Саутсайд сначала отвечает на сообщение, а после подносит телефон к уху.

– Привет, – говорит она с явным облегчением в голосе. – У тебя все в порядке?

Я не слышу, что отвечает Скарлетт, но что бы это ни было, слова вызывают у Блу улыбку.

– Хорошо. Ты поела? – повисает пауза. – Поблагодарила Джулс за готовку?

Я был прав. Я бы никогда не задал своим братьям такие вопросы.

– Ладно, хорошо. Заеду за тобой утром, – еще одна пауза. – Ага, веди себя хорошо. Люблю тебя.

Звонок заканчивается, и я опускаю взгляд, притворяясь, будто не очарован их общением.

– Спасибо, – говорит она, кладя телефон на столик рядом с больничной кроватью.

– Ты не сказала ей, что произошло, – подмечаю я.

Саутсайд качает головой.

– Нет, у нее и так полно поводов для беспокойства на всю жизнь. Нет смысла заставлять ее терять сон еще и из-за этого, – она на мгновение задумывается, затем прижимает руку ко лбу. – Но, естественно, она прочитает пост Пандоры. И станет волноваться. Я должна была…

И вот снова. Эта яростная защита.

– С ней все будет в порядке, – вмешиваюсь я. – Просто отправь ей сообщение, скажи, что ты уже оправилась.

Какое-то мгновение Саутсайд борется сама с собой, и я предполагаю, что она хочет позвонить, но в конце концов соглашается последовать моему совету и набирает короткое сообщение.

Видя, насколько она взвинчена, я чуть не задаю вопрос о ее детстве, но сдерживаюсь. Мне не позволено интересоваться подобными вещами.

– Когда-нибудь оставался на ночь в больнице? – спрашивает она и слегка улыбается, встречаясь со мной взглядом.

– Однажды, – делюсь я. – Удаляли миндалины, когда мне было семь. Ты?

Она кивает.

– Больше раз, чем могу сосчитать. В основном из-за аллергии. На случай, если ты еще не в курсе, мои родители не самые ответственные люди в мире. И пока я не научилась самостоятельно контролировать, что мне можно, а что нельзя есть, было допущено довольно много ошибок.

Она смеется, но в ее словах нет ничего смешного.

– Это охренеть как стремно.

Саутсайд кивает, соглашаясь со мной, но заговаривает не сразу.

Картина становится еще яснее. Она вырастила не только себя, но и Скарлетт тоже. Потому что ее родителям было насрать.

– Но ты знаешь, как говорят. То, что тебя не убивает, делает сильнее, верно? – шутка призвана напомнить мне мои собственные слова, сказанные несколько недель назад.

– Ага, наверное.

Я снова замолкаю, но не потому, что думаю о ее детстве, а из-за воспоминаний о своем собственном. Мое очарование семьей тоже рано закончилось, но не из-за того, что меня бросили, как в случае с Саутсайд. Мне пришлось прозреть. Мой отец – вовсе не бог, за которого себя выдает, а простой смертный мужик, питающий слабость к блондиночкам с классными сиськами и красивыми задницами.

Вроде Саутсайд.

Раньше напоминание о ее связи с моим отцом выводило из себя. Но сейчас все, что я чувствую, когда думаю об этом, – жалость. Я представляю, что он, должно быть, наобещал ей: деньги, поступление в «Сайпресс Преп», и кто знает, что еще.

Конечно, она согласилась бы на эту сделку. Черт, да моя собственная мать стала жертвой игры Вина. Для нее это никогда не было связано с деньгами, скорее с возможностью сбежать из маленького городка, где она выросла. Все знали ее как старшую дочь Буна Лэндри – не более того. Она мало что знала о мире и купилась на каждую скользкую ложь, что слетела с губ этого ублюдка. Мой дедушка – будучи человеком, который ничего не скрывает, – рассказал мне всю историю. Как только появился, мой отец вел себя прилично. Но играл роль ровно столько, сколько потребовалось, чтобы очаровать маму. А затем увез ее на север, в город, где она никого не знала, в город, которым он управляет, и где у нее нет союзников.

Как я уже сказал, он хищник. Он отделяет свою жертву от стада, а затем забирает приз.

Я замечаю, что Саутсайд уже задремала. Она выглядит такой чертовски невинной, словно испуганная девочка, которую, по моему мнению, она прячет внутри. Я вспоминаю ее слова о том, что больницы пугают, и остаюсь на своем месте. Если и нужно уходить, то сейчас. Но вместо этого я устраиваюсь поудобнее, снимаю ботинки и ставлю их у края кровати. Она слегка шевелится, когда я дотрагиваюсь до матраса, но не просыпается.

Похоже, она со многими вещами в жизни сталкивалась в одиночку. Ночевка в больнице не обязательно должна стать одной из них.

«С ней все в порядке?»

Я улыбаюсь неожиданному сообщению Дэйна. Несмотря на все мои усилия привлечь братьев на темную сторону, они лучше этого.

«В порядке. Спит», – отвечаю я.

«Супер. Что-нибудь нужно?»

Мой взгляд снова возвращается к Блу, и я перевожу дыхание, понимая, что мои чувства начинают меняться.

«Футболка и спортивные штаны, – отвечаю я. – Похоже, я пробуду здесь всю ночь».

#ПодпишисьНаМеня

@КоролеваПандора:

Ходят слухи, что наша Новенькая сегодня была срочно доставлена в больницу в самый разгар безумной Вечеринки Монстров. От Золотых мальчиков никаких новостей, но все мы молимся за нашу девочку. И так как Царя Мидаса и след простыл, предполагаем, что он сидит у постели своей любимой. Как только узнаю больше, узнаете и вы.

До скорого, птенчики!

П.

Глава 33

БЛУ

– Я знаю, ты сказала, что не злишься, но мне правда жаль. Очень-очень