под колесами автомобиля, – смещается и хочет подняться, снявшись с якоря на большой глубине; пока не знаю, что это такое, но оно медленно нарастает; я ощущаю сопротивление, и до меня доносится эхо пройденных расстояний.

Отложив книгу на столик, он улыбнулся Пеппер.

– Читала Марселя Пруста?

– В универе пыталась, – ответила она, – но в итоге он пылится вместе с «Радугой тяготения» и «Улиссом».

– Пруст до глубины души понимал межпространственное смещение, хотя сам вряд ли с ним сталкивался. Тебя я помню, – кивнул он Пеппер. – А кто друзья?

– Алан Скарпио, – представила Пеппер, – Мэйдэй и…

Эмили протянула руку.

– Эмили Коннорс.

– А меня называют Конкордом, – ответил мужчина и руку пожал. Потом перевел взгляд на Пеппер. – Прости за прошлый раз. Подвернулась под горячую руку.

– Ага, – ответила та. – Под горячую руку. Конечно.

– Вам нужна карта до Тихой комнаты, – сказал он.

– Да, – ответила Эмили. – Откуда ты знаешь?

– Потому что конец близок, а под конец люди всегда ищут пути к спасению.

– Можешь рассказать нам о Тихой комнате? – спросила Эмили. – Только, пожалуйста, побыстрее.

У нее не осталось сил слушать заумные расплывчатые речи.

– Не здесь, – сказал Конкорд. – Встречаемся у полотенец в хозтоварах.

– Серьезно? – спросила Эмили, но Конкорд уже встал и пошел к выходу.

– А я предупреждала, – сказала Пеппер.

* * *

В хозтоварах оказалось довольно тихо: всего несколько покупателей расхаживали среди рядов, выбирая постельное белье, кофеварки, странные массажеры для головы с длинными тонкими зубчиками и прочие разности, которые здесь продавались. Отдел с полотенцами располагался в дальнем конце, и туда они и направились.

Но никого не нашли.

– Мне одной кажется, что этот Конкорд над нами просто стебется? – спросила Мэйдэй, разворачивая пляжное полотенце с большим кроликом в солнцезащитных очках.

Пока Эмили разглядывала высоченный стеллаж с полотенцами, до нее вдруг донесся щелчок. Она резко обернулась и увидела отъехавшую полку, за которой скрывалась бетонная лестница, ведущая вниз, в темноту.

– Быстрее, – высунувшись, сказал Конкорд. – У вас шесть секунд. Дверь закрывается автоматически.

Эмили оглянулась на Пеппер, которая вместе с остальными пялилась на тайную лестницу огромными глазами, и одними губами шепнула:

– Это что за херня?

– Шесть… пять… – начал Конкорд.

– Точно стоит идти за ним? – прошептала Эмили, когда он скрылся внизу, продолжая считать:

– Четыре… три…

– Серьезно? – спросила Эмили, когда Пеппер схватила ее за руку и повела вниз по лестнице, а Скарпио с Мэйдэй пошли следом.

Полка с тихим щелчком встала на место. На несколько секунд воцарилась непроглядная тьма, а потом Конкорд включил свет.

Они стояли в узком бетонном коридоре. Под ногами валялись турецкие ковры, а в противоположном конце коридора маячила дверь.

– Разуйтесь, пожалуйста, – попросил Конкорд, опустив взгляд на босые ноги.

– Носки тоже снимать? – спросила Мэйдэй.

– Как хотите, – ответил он. – Но вести себя нужно тихо, сами понимаете.

– Ну конечно, – усмехнулась Мэйдэй, снимая обувь.

Эмили оглянулась на Пеппер, которая уже успела разуться.

– Ты тут была?

– Нет, – ответила Пеппер. – Такого я еще не видела.

Взяв обувь в руки, они пошли за Конкордом в другой конец коридора, где он открыл очередную дверь и провел их в комнату, напоминающую студию из крупных высокотехнологичных городов вроде Токио, Гонконга и Сан-Франциско.

Впечатление складывалось такое, будто местный дизайнер вдохновлялся «Икеей» и «Бегущим по лезвию» одновременно. Напротив входа стояла двуспальная кровать, над изголовьем которой висела большая прямоугольная иллюстрация Жана Жиро (также известного под псевдонимом Мёбиус), на которой женщина мчалась за ярко-синей стрекозой в направлении к космической станции. Судя по тому, где этот принт обнаружился, он просто обязан был оказаться копией, но потом Эмили присмотрелась к текстуре и качеству и решила, что нет – возможно, перед ней действительно оригинал. По правую руку от входа, рядом с грудой старых компьютеров и радиооборудования, стояли холодильник и раковина. Слева, под огромным монитором, располагалось кресло-шезлонг с подставкой для ног, а на самом экране раз за разом повторялась запись, сделанная из окна небоскреба где-то в центре Сиэтла.

– Господи, – сказала Пеппер, указывая на экран. – Жуть какая.

– Поначалу видок странноватый, – согласился Конкорд, – но к нему привыкаешь. Удивишься, насколько фальшивые окна помогают.

– Что это за место? – спросила Эмили.

– Классное, правда? – спросил Конкорд.

– Скажем так: впечатляет, – ответила Мэйдэй.

– Услышал про него в Дискорде, – сказал Конкорд. – Есть один частный сервер, называется ТКУД – «Тайные комнаты, укромные дома». Четверо студентов рассказывали, как целый год жили в потайном помещении в магазине хозтоваров. Очень подробно расписали, как устанавливали холодильник, раковину с туалетом, как подключали водопровод, канализацию и электричество.

– Ого, – сказала Мэйдэй. – Внезапно очень круто.

– В основном там пишут любители порыться в мусорках и сторонники безотходного общества, – продолжил Конкорд, – которые не хотят покупать ничего лишнего и питаются объедками. Еще встречаются те, кто ищет жилье – иногда из-за финансового положения, иногда просто хотят сменить образ жизни. Но эти ребята из любопытства проводили своего рода социальный эксперимент.

Из-за Пеппер Эмили думала, что Конкорд окажется психом, но пока что он вел себя абсолютно нормально – разве что жил в потайной комнате под магазином хозтоваров в пригороде Сиэтла.

– Давно ты здесь живешь? – спросила она, наблюдая, как Пеппер отмахивается от мухи, неизвестным образом пробравшейся в комнату.

– Около года.

– Но как, мать его? – спросила Мэйдэй.

– Это куда проще, чем ты думаешь.

– И тебе не страшно взаперти? – продолжила она. – А если полка с полотенцами не откроется?

– Есть второй выход. Потайная дверь, – сказал он, ткнув пальцем в сторону высокого книжного шкафа. – Ведет прямо к парковке.

– Значит, ты заходишь через нее? – спросила Эмили.

Конкорд помотал головой.

– О нет. Я не выхожу из торгового центра.

– Серьезно?

– Сто лет на улице не был.

– Но почему? – спросил Скарпио.

– Потому что вселенная рушится, и за ее пределами подстерегает тьма.

– Так ты знаешь, что это измерение скоро умрет? – спросила Пеппер.

Он кивнул.

– Конечно.

– Но зачем жить именно здесь? – спросила Эмили. – Столько мороки.

– В этой точке начинается один из радиантов Келлана Мичема, радиант Лайфсона, – сказал он. – Очень важный путь. Да и магазин хозтоваров – весомое место. Успокаивает меня.

Эмили кивнула. Ладно, возможно, Конкорд был не таким уж и адекватным, как она изначально подумала.

– Ты расскажешь нам о Тихой комнате? – спросила она.

Конкорд не ответил. Вместо этого он открыл холодильник, достал пять банок грейпфрутовой минералки и вместе с четырьмя пластиковыми стаканчиками поставил на обеденный столик, стоящий под монитором.

– Простите, но у меня, кажется, нет карты, – сказал он, с шипением открывая свою банку.

– Серьезно? – спросила Эмили.

– Ну я так думаю. И благодарите за это любых богов, в которых вы верите.

– Почему? – спросила Эмили.

– Потому