роскошные хоромы, в которых полгода назад с той же повесткой дня собирались их российские коллеги, где выступал с докладом главный психолог российской олимпийской сборной по фигурному катанию Григорий Александрович Макаров.

Если бы Макаров об этом знал, его бы это (пусть не всерьез), безусловно, порадовало бы. Но Макаров о заседании в Оттаве не знал. Даже не икалось ему.

Глава 147

– Постойте-постойте, я, кажется, с этим Макаровым разговаривала… Он подходил ко мне во время «Дикого цветка»…

Флора умолкла на полуслове. Она хотела сказать: «Он подходил ко мне во время „Дикого цветка“ с комплиментами», но вовремя спохватилась и комплименты отрезала. Интонация получилась странная – с недосказанностью.

Докладчик – тренер Клаудио Кавадис – Флорин комментарий проигнорировал, как не содержащий конкретного вопроса. Крейсерским шагом баяна-сказителя докладчик двигался вперед к логической развязке. Вбивал во лбы канадских бояр от фигурного катания азы российской кулуарно-спортивной культуры. Шел ва-банк. Сделал глубокий вздох и…

– В Ванкувере впервые за пятьдесят лет Россия осталась без золота в фигурном катании. Это как пощечина. А тут Олимпиада на российской земле… Русские костьми лягут ради победы! Макаров лично отвечает за то, чтобы на российской земле победил именно российский фигурист. Лично отвечает! И он точно знает, что его главный и единственно опасный противник – канадец Майкл Чайка. Если побеждает Чайка, Макаров теряет репутацию спортивного мага и волшебника. А это главное, что приносит ему и деньги, и почести. Но дело не только в деньгах. Макарову ясно, что истинная причина сокрушительной победы Майкла Чайки – из той же мистической сферы, что и возможности самого Макарова как мага. Хоть официально он и называет себя всего-навсего спортивным психологом, он-то сам знает, чем занимается…

– Макаров ущемлен как профессионал? – с места, не поднимая ни руки, ни голоса, спросил Синчаук. Просто уточнил.

Клаудио вопросу обрадовался. Синчаук – самый прагматичный, самый сомневающийся из собравшихся.

– Конечно! Если Майкл Чайка уведет золотую медаль у Павла Бачурина, Макаров будет ощущать себя побежденным. И кто его победил? Какой-то канадский мальчишка.

– А что вообще известно об этом Макарове? – опять Синчаук.

– По убеждениям он якобы патриот. Именно что «якобы» – оголтелый совсем. У таких ни меры, ни резона. Их все больше становится, но не суть. Майкла Чайку он презирает уже потому, что Майкл – эмигрант, ну или сын эмигрантки… и выступает не за Россию. С точки зрения Макарова, идет не спортивная борьба, а спортивная война. На войне как на войне.

Турасава тихо прошамкал себе под нос дежурную, абсолютную и всегда уместную истину, должен же он каким-то образом подать голос.

– Спортивная борьба не является спортивной войной.

Именно этого собравшиеся как раз и не знали.

– Это вопрос этики, – улыбнулся Синчаук. – Я, господа, так и не понял, что в нашей ситуации меняет наличие российского красно-коричневого психолога? Нам-то что до него? Какой вывод следует из ваших страшных рассказов, господин Кавадис?

Вот оно! Клаудио напрягся. Бьет под дых сволочь Синчаук! Бьет жестоко, как классового врага, а в чем суть его претензий, Клаудио никак ухватить не может. Чем Майкл Синчауку дорогу перебежал? Майкл ведь из Альберты? Из Альберты! Синчауку столько славы за Майклово золото на чемпионате досталось… Зачем Синчауку Майкла Дереком Лефортом заменять?

А Турасава мрачен… Флора бледна. Лариска сидит, воняет «Шанелью», в кожаных перчатках без пальцев – из кабаре сбежала, стыдно за нее.

Ни стервозная и узкогубая Джоанна Вайлд, тренерша Лефорта, ни Флора себе такого идиотизма не позволяют.

Джоанна молчит. Если рот откроет – пламенем дыхнет, драконесса. Остальные равнодушны. Им без разницы – Майкл ли Чайка, Дерек ли Лефорт. Кто-то второй кроме нашего дорогого и уважаемого Рональда Чуга в Сочи поехать должен. Вот сейчас кофе допьем и решим кто…

– Я слышал об этом человеке… – Рави Закария, очень высокий, что редкость для фигурного катания. Худой как Дон Кихот, черноволосый, чернобровый. Умный, спокойный. Бывший тренер, ныне спортивный чиновник из Ванкувера. – У меня была русская ученица. Она читала в русском Интернете, что когда Макарова отстранили от работы с Бачуриным по каким-то корпоративным причинам… Он тренера, кажется, сменил… Макаров начал Бачурину вредить, гипнотизировал его, стоя у бортика.

Синчаук привстал, крякнул, нарочито закашлялся. Рави Закария через стол протянул нуждающемуся бутылочку минералки «Перье». Руки у Дон Кихота длинные, дотянулся играючи.

– …И как он это делал? – Луис Карзинелли, тренер Рональда Чуга, миниатюрный, с лицом женоподобным и красивым, как у Чарли Чаплина в его звездной старости.

– Он у бортика стоял и мысленно посылал Бачурину команду раскрыться после второй ротации. И фигурист вместо тройного прыжка приземлял двойной.

– Вы в это верите?! – Старик Карзинелли сделал паузу и сам же ответил: – Я верю.

Косвенно это была поддержка выкладок Клаудио, но подобный разворот темы – на уровне «верю – не верю» – уводил разговор в ненужное и неумное русло. Поправить ситуацию Клаудио не успел. Крис Синчаук взял инициативу в свои руки.

Глава 148

– Господа, смею вам напомнить, что право верить или не верить гарантировано нам конституцией… – Крис Синчаук счастливо засмеялся своей шутке.

Собравшиеся слабо поддержали.

Синчаук встал:

– Я вот на что хочу обратить ваше внимание. Во-первых, пресловутый Макаров еще ничем не помешал Майклу Чайке. Прыгать легендарные квадруплы Чайки не он ему помешал! Пока, с ваших же слов, мистер Кавадис, мы знаем, что Макаров действовал против Бачурина, а не против Чайки. Ах, простите, не с ваших слов, а со слов вашей студентки, Рави? Да-да, верно. Но вы, Клаудио, как я понимаю, с этой информацией согласны?

Клаудио угрюмо кивнул.

– Отлично.

Синчаук обрадовался, от Клаудио отвернулся, пер как танк. Толстеющий коротышка, почти квадратный, противно-энергичный…

«Вот бы по харе его сытой кулаком съездить… Хотя при чем тут, что харя сытая? А у меня что, голодная?» – Клаудио заметил, что не слушает докладчика. Напрягся, сосредоточился.

Синчаук, гнида, излагал логично:

– Майкл Чайка не прыгает квадруплы своего имени не из-за Макарова. Тогда о чем речь? Перефразируя Шекспира: что нам Макаров, что мы Макарову. Во-вторых, мистер Кавадис, вы так живописали российских красно-коричневых… Как я понимаю, вы очень хорошо знакомы с нынешней российской реальностью. Но как же вы упускаете простое и очевидное: эти самые красно-коричневые, их родственники и знакомые, друзья и сочувствующие будут зрителями Олимпиады. И они будут смотреть не только телевизионные репортажи, но и на стадион придут, в Ледовый дворец! Трибуны в основном будут заполнены россиянами, ведь Олимпиада проходит в России. Что же вы нам предлагаете? Совершить нечто себе же во вред?

Фигура Майкла Чайки как атлета неоднозначна: этакий «падший ангел», раньше умел летать, а теперь прыгает кривые квадруплы в силу каких-то метафизических причин… Но он еще и эмигрант! Или сын эмигрантки. Как следует из вашего же рассказа, это красно-коричневых раздражает. Зачем же нам дополнительные неприятности? Зачем создавать вокруг канадской делегации дополнительные негативные вибрации? Я имею в виду отнюдь не любезную вам метафизику, а реальные обстоятельства. Спортсмены в любом виде спорта – бегуны, теннисисты, пловцы – очень чувствительны к реакциям трибун. Зрительская поддержка – это фактор архиважный! Зачем же нам, простите, дразнить гусей? Есть такая русская поговорка, не правда ли?

Клаудио должен был утвердительно кивнуть. Поговорка действительно есть. Мерзавец Синчаук! Как же хорошо он владеет навыками дискуссионной борьбы. Может, изучал, может, врожденное. Это неудивительно, иначе бы он чиновничью карьеру не сделал. Сволочь! Против лома нет приема: Клаудио соглашается с тем, что в русском фольклоре имеется поговорка, а впечатление будет такое, будто он с доводами Синчаука согласился. Фиг тебе!

– Впервые слышу! – громко сказал Клаудио. – Я вырос в большом городе, с гусями встречался только за рождественским столом!

– Странно… Поговорку могли бы знать и в городе… А вот ваша коллега Лариса Рабин, как я успел заметить, кивнула. Не правда ли, Ларис?

Лариса покраснела. От страха сердце заколотилось в самом ее горле, ей показалось, что его скандальные удары всем теперь не только слышны, но и видны.

– Простите, мне нехорошо, – сказала Лариса, вскочила, чуть не опрокинув стул, и выбежала из комнаты.

Синчаук понимающе улыбнулся.

Глава 149