— Вот, хоть одно полезное подарили! Они в случае абордажа или где в варварском мире еще послужат. Да и тебе полезно потренироваться. Вещи, надо сказать, красивые, вообще редкостные и полезные. Я подумаю, где их разместить.

Я расхохотался:

— О да, конечно! Уподобиться героям дешевых романчиков, махающих пиками да саблями в глубинах космоса! Чтобы я этакого больше не слышал!

— Как скажешь, — обиженно пробурчала капсула.

— Да, кстати! Мани?

— Слушаю тебя, Эн Ди.

— Какой твой личный ЦУ?

— Что? — переспросила она, — А что такое Цеу?

— Замяли тему, — недовольно проворчал я, — не хочешь — не говори.

— Но я правда не понимаю, о чем ты? Объясни?

— Мир, в котором ты выросла, имеет уровень цивилизованности один, то есть считается первобытным. А ты — знаешь свой личный уровень цивилизованности?

— Нет, — пожала плечами она, — Но раз я выросла в таком мире, то наверно тоже один. А ты свой знаешь?

— У меня второй.

— Не может быть! — прошептала она, — Ты летаешь от мира к миру, имеешь разумный корабль, ты можешь почти все — и второй уровень? Что же тогда дальше?

— Я тоже хотел бы это знать, — угрюмо признался я, мучая архаичным паяльником автоматический пеленгатор радиолокаторов. Впрочем, только входная головка была электронной и требовала пайки, все остальное составляли куда более надежные псионовые чипы. Тут мы вошли в красную мглу Исходной Точки — точки, где две соседние Вселенные соприкасались во времени — с одной стороны — схлопывание, коллапс, с другой — Большой Взрыв. А посередине как раз Исходная Точка. От нее очень удобно отталкиваться во временных и пространственных координатах. Ой, чего-то я лишнее болтаю. Короче, я отложил в сторону свой первобытный лазерный паяльник и спросил:

— Да, кстати, Мани, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — недоуменно отозвалась она, — а почему ты спрашиваешь?

— Я хочу проверить твое здоровье. Ты не против, если машины корабля исследуют твой организм?

— Надеюсь, это не больно? — нерешительно спросила она.

— Совершенно не ощутимо, даже щекотки не будет, — заверила ее капсула, — Мы это сделаем на расстоянии, девочка, никто не собирается тебя резать на куски.

— Тогда пожалуйста, исследуйте, — храбро сказала Мани, — Что мне делать?

— Лечь вот сюда, — Валькирия развернула операционное поле.

Мани послушно улеглась и тут же отрубилась действием сон-генератора.

— И ты уверен, что мы справимся?! — с сомнением спросила Валькирия.

— Разумеется, я не магистр психотехники, а всего лишь жалкий конструктор — тактик, но с твоей помощью, дорогая, — подольстился я, — Может, одолеем?

— Интриган, — в нос пробормотала польщенная капсула, — Льстец. Ладно, посмотрим, что за бомбочку мы подцепили тогда на тракте. Значит, запускаю телепатоголовки, пошли пилот — сигналы по нижним структурам иерархии сознания…

…Прошло 74 часа непрерывной работы, пилот — сигналы достигли верха иерархии сознания Мани и мы с Валькирией, совершенно обалдев, смотрели на голограмму, отражающую Основную Схему Реакций этой девчонки. Представьте себе, что в объеме пятнадцатиметровой сферы в невесомости сто семьдесят котят играли ста семьюдесятью клубками разноцветной пряжи, и все это медленно поворачивается перед вами. Представили? Теперь дальше — еще представьте, что нитки четко делятся на два колера — во всем многоцветье они или теплые или холодных оттенков, и образуют две сложные структуры, часто — часто соединенные черно-белыми связями. Вот теперь, может быть, у вас создалось слабое представление того, что мы увидели.

Мы молча любовались этим минут так с десять, потом Валькирия уныло пробормотала:

— Да-а… Рановастенько мы за это ухватились. Все, что я могу сказать — это то, что у нее явное раздвоение сознания, и что на дешифровку ОСР Мани уйдет примерно восемьдесят моих машинных лет чистой деятельности. Как быстро понимаешь, что секстиллион операций в секунду — это совсем не круто!

— Да, надо подумать, как разогнать тебя еще раз в тысячу хотя бы, — вздохнул я, — Но мы же обсуждали проблемы, связанные с дальнейшим убыстрением твоей умственной деятельности. Что ж, анализ — дело небыстрое, но ты занимайся им в режиме холостого хода.

— Хорошо. А ей скажем, что ничего не нашли. И ты вообще не беспокойся, — рассудительно заметила Валькирия, — Она же из обычного мяса и костей, так что не сможет ускориться больше, чем в пятьдесят раз — и то несколько шагов на такой скорости ее превратят в фарш, а я могу гораздо быстрей. Нет проблемы, капитан!

— Я тебе верю, — пробормотал я, падая в сон…

Мы снова падали в неведомые бездны Времени. Жизнь быстро вошла в привычное русло: я познал тхерранскую письменность, сконструировал разные несложные штуковины, переругивался с Валькирией, занимался любовью с Мани, обучая ее этому непростому искусству — делать другому хорошо подручными средствами. Остальное время Мани или спала, или читала тхерранские книги, которых Валькирия насобирала видимо-невидимо. То есть огромнейшее количество факсимиле, при необходимости синтезируемых с точностью до атома. Вот Мани и читала запоем все подряд.

… — Мы приехали! — вырвал меня из сна голос Валькирии, — Капитан, просыпайся!

И я проснулся. И увидел, куда мы приехали. И застонал:

— О нет! Только не это!!!

В визоре маячила омерзительно знакомая Пустыня с черным песком и серыми обветренными валунами, и шелестящий голос сказал:

— Ну, с приездом, что ли, турист ты наш иностранный? А это кто там харю возле тебя плющит? Трофей, что ли?

— Ну привет, Тари, злодей песчаный. А спит не кто-нибудь, а Четырнадцатая Принцесса Империи Ра, — пожаловался я, — Зовут ее величие Мани, ударение, пожалуйста, правильно ставьте, на «и»!

— Учтем-с!

— Не холуйствуй. А усыпил я ее, чтобы успеть с тобой пообщаться, в глаза твои бессовестные посмотреть, пока меня до смерти не заговорили. Кстати, твоя Драко, она в Ра тоже входит?

— Не-а, — фыркнул Тари, — У нас всего четыре Вечности, но зато они наши, драконьи, и ничьи больше. Ты ж знаешь, сколь сладостно с драконом на одной планете уживаться?

— Ох, знаю! — почесал я в затылке, — Но честно говоря я все равно рад тебя слышать. Да и повидать тоже.

— Аналогично! Первые три дня ты просто душка, а на четвертый от тебя тошнить начинает.

— Понял, — позеленел я, представив, как и чем может стошнить громадного песчаного дракона, — Намеки излишни, послезавтра свалю. Только пальцем покажешь на этот раз, в какую сторону рулить.

— С юмором у тебя по прежнему, — заметил дракон, — Туговато. Пальцы какие-то мне придумываешь. Я тебе на словах расскажу.

— Мое вино хоть бы и кислое, да свое, — ответил я тхерранской поговоркой.

— Нашел, чем кичиться, — фыркнул Тари, — Значит, испытательный рейс ты окончил. И, разумеется, свою Терру не отыскал. Может, плохо искал? Круг Времен замкнут, и сам понимаешь, если