выразился. Убийца решил свести какие-то счеты с Гарольдом Мидом. Какие – не спрашивай, не знаю, но судя по тому, что ты о нем рассказала, этот парень умел наживать себе недоброжелателей. Если бы преступник просто убил Гарольда Мида, полиция прежде всего обратила бы внимание на его врагов и ближайшее окружение. Но если совершить преступление на Хэллоуин, да к тому же отправить письмо со стихами Мидам, подозрение сразу падает на неизвестного хэллоуинского Похитителя. Да, Убийца – подражатель Похитителя. Но не потому, что он хочет продолжить его дело, а потому, что хочет свалить на того свое преступление.

– Не все вяжется в твоей истории, Шерлок, – скептически заметила я.

– И что же тут не так? – немного обиженно откликнулся Джей Си.

– Откуда убийца-подражатель узнал о письмах?

– Ну, Мэдди, думаю, это не самый большой секрет в этой деревне. Как минимум о нем знали те семьи, что получили письма. Если хотя бы один из них сказал об этом хотя бы одному человеку… А тот еще одному…

– Тебя послушать, так тут никто не умеет хранить секреты.

– Мэдди, ну прежде всего, это не то чтобы прямо большой секрет. Но это интересная подробность, которой так и тянет с кем-нибудь поделиться, верно? Если быть совсем честным, то даже ты, девушка, которая еще месяц назад не знала о существовании Холмсли Вейл, в курсе и письма, и его содержания. Так что секрет этот довольно условный.

– Ну хорошо, – признала я, – допустим, убийца Гарольда имел личные причины и подстроил похищение и смерть специально под Хэллоуин, для этого же и отправил письмо. Но почему тогда письмо не отправил Похититель Хоуп, если это, как ты говоришь, тот же самый человек, что украл ее брата?

Джей Си на пару секунд затих, но потом все же не очень уверенно пробормотал:

– Может, они и получили письмо, ты же с ними не говорила.

На это мне возразить было нечего.

– И все же, – продолжила я, – невыясненным остается главный вопрос в моей истории: при чем тут Джинни Харди?

– Главным этот вопрос стал из-за Генри Харди? – язвительно поинтересовался Джей Си.

– Из-за моего романа, – процедила я. – Похищения, убийство, возвращение Хоуп – все это важно и захватывает, безусловно. Но главным вопросом для меня остается Джинни Харди.

– А тебе не кажется, что это тоже отвлекающий маневр? – осторожно спросил Джей Си.

– Что именно?

– Да вот все это о Харди. Столько лет прошло с момента ее смерти. Она обросла мистическим флером. Может, Похититель использовал деревенскую легенду, чтобы замаскировать ею банальную тягу к подросткам?

Я уже ничего не думала. Вариантов было слишком много, и ни один из них ни на шаг не приближал нас к преступнику.

– Сколько бы гипотез мы ни выстраивали, полиции нужны факты, а не предположения. А у нас их кот наплакал.

– Гипотезы по крайней мере можно проверять, – проговорил Джей Си.

– И с кого бы ты начал?

– Ну, для начала проверил бы у всех алиби.

– Это небольшая деревня, но здесь живет не десять человек. Да и преступник может быть приезжим. Спрятаться здесь по-прежнему легче легкого. Кто-то пронес ребенка на удаленные от деревни конюшни и никак себя не выдал. Не думаю, что кто-то будет допрашивать всех жителей. Боюсь, как бы и расследование убийства Гарольда не закончилось ничем.

– Если бы я писал роман, – медленно начал Джей Си, – я бы придумал, что в этой деревне ежегодно приносят в жертву детей, чтобы задобрить злой дух Джинни Харди.

– Почему это злой? – обиделась я за Джинни. – Кажется, она ничего плохого никому не делала.

– Как сказать, Мэдди. От кого-то же она была беременна.

– Это уже вне закона? – потихоньку стала заводиться я.

– Ну, если, например, она забеременела от чужого мужа, у нее тут же могли появиться недоброжелатели. Что-то ведь толкнуло ее на самоубийство. И на убийство.

– Какое еще убийство? – удивилась я.

– А ты не думала, что сначала она убила ребенка в своем животе, нанеся себе удар ножом, а уже потом повесилась? Не думаю, что она виселицей подстраховала свою смерть. Нет, это была девочка с фантазией, она разделила себя и ребенка, для каждого приготовив свой ритуал.

– И теперь несостоявшаяся мать забирает чужих детей, – медленно договорила я.

– Именно, – подтвердил Джей Си.

– Какая страшная история.

– Очень страшная, – подтвердил он. – А самое страшное то, что ты до сих пор на авансцене этого спектакля. Не знаю, кто и зачем вытянул тебя туда, но при первой же возможности уезжай, Мэдди. Или позвони мне, и я приеду за тобой.

– Да ладно, что со мной может случиться? – беззаботно ответила я. – Теперь уж точно я на хорошем счету, ведь это я нашла малышку. Спасла буквально!

Скепсис Джей Си чувствовался даже в его молчании.

– Ладно, спасительница, держи в курсе и не находи больше никаких жертв преступлений, пожалуйста.

– Даже если я найду Бобби или Микки, я спрячу их снова только ради тебя.

Мы попрощались, и я уже решила отнести вниз поднос с грязной посудой и телефон, когда услышала грохот нескольких пар ног, поднимающихся по лестнице. В следующую минуту в мою дверь раздался очень уверенный стук. Поставив поднос обратно на комод, я открыла.

За дверью стоял Роберт Джентли, отец Бобби и Хоуп, в распахнутой куртке, под которой был простой темно-синий свитер грубой вязки и с высоким горлом. Очевидно, он быстро шел или бежал уже какое-то время, потому что дыхание его было тяжелым, щеки покраснели, ежик волос на голове блестел частыми капельками, а из одежды на меня пахнуло свежим потом. Глаза у Роберта были красными, больными и очень недобрыми. В шаге позади от него остановились еще двое мужчин, видимо его друзья или работники с его фермы. Помимо аромата пота, в комнату залетели и пары свежего пива вперемешку с бурбоном.

Кажется, план дальше моей двери эти бравые и уверенные в себе мужчины не придумали, потому что Джентли стоял в проеме, слабо покачиваясь и ничего не говоря, и пялился на меня исподлобья бычьим взглядом.

– Что вам нужно? – без вступлений и приветствий спросила я.

– Что мне нужно? – с улыбкой, воодушевившись, переспросил он. – Мне нужно многое, дорогая мадам.

Кажется, слова придали ему уверенности, он толкнул мою дверь и прошел в комнату, по-хозяйски осматривая ее и внося с собой слякоть с улицы. В идиллическом интерьере прованса его грубая внешность и рабочая одежда смотрелись еще контрастнее.

– Я не приглашала вас войти, – проговорила я, оставаясь у двери и стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.

– А нам не нужно приглашения, – огрызнулся он и махнул рукой своим друзьям, приглашая и их войти.

На секунду замешкавшись, оба они все же символически перешагнули порог и остались стоять у двери.

В этот момент в дверях появился Джордж, взлетевший по лестнице, кажется, так же быстро, как и его предшественники.

– В чем