Очень хочу повидаться с Вами. Но последние дни боли в груди, у сердца тоже. Пользует Серов.

Читал в воскресенье (25) в пользу Аньерского прихода и по случаю болезни о. Мефодия. Был большой успех – во всех смыслах. Намерен читать для построения храма (Буало), с отчислением части для нуждающегося русского писателя (И. Ш.).

Будьте здоровы. Обнимаю. Ваш Ив. Шмелев.

[Приписка:] Приложение: копия письма доктору Лютеру на 4 страницы.

Копию эту вернете мне при встрече, т.к. у меня ничего не остается. Какие вести о Стиве?

19. VI. 1941.

91, rue Boileau, Paris, 16-e

Только-только собирался, милые, писать Вам – не соберетесь ли в Ste. Geneviève, – благо и погода установилась, – как от Вас письмо. Собираюсь в воскресенье, 22-го – пять лет исполнилось! – и запросил о. Льва356, служит ли он в Успенской церкви в воскресенье. Полагаю, что служит? Для чего ж тогда церковь, и при ней он? Если же его не будет, уж и не знаю, как быть: о. Калашников357 слаб, а машины нет ныне. Жду ответа. Если, паче чаяния, ответит, что служит по субботам, то поеду в субботу, 21-го. Тогда я Вам позвоню на Подворье, с просьбой послать к Вам оповещение о сем. Но уповаю, что в воскресенье удастся. Если не позвоню до вечера пятницы (завтра, 20-го), то значит – все в порядке, воскресенье. Мне будет радостней, что и Вы помянете светлую мою. Хотел быть Серов и Вадим Николаевич, Ив и Юля. Мне удобней ехать с Gare dʹAusterlitz. Поезда: от Quai d’Orsay в 8–44, с Gare dʹAusterlitz – 8–49, приходит в St. Michel (следующая, после Ste. Geneviève, остановка, оттуда ближе), где сходим, в 9–26. Отсюда – пешком (дорога хорошая) 3 километра. Следующий поезд – 9–44 – поздновато, если к обедне, но для кладбища как раз, приходит в St. Michel в 10–19. Но утра теперь приятные, жаворонки звенят, предпочитаю ранний. Это как бы поезд про запас, на случай опоздания (в 9–44). Возвращение: от St. Michel отходит в 12–59 (вряд ли поспеть), следующий в 13–23 и далее, в часовые, приблизительно, промежутки. Ввиду же праздничного дня и летней погоды – должны быть добавочные. Итак: если получу от о. Льва решительный ответ, что его в воскресенье не будет в Ste. Geneviève, и другого иерея (сверх о. Калашникова) нет там, то я Вам позвоню, как сказал. В крайнем случае, сами пропоем «со святыми упокой». Для меня важно – душевно – быть в срок и поклониться могилке, а панихидку и на Boileau отпоют, попрошу.

Заказное письмо Арт. Фед. Лютеру отправил 3-го. Следовательно, оно уже получено, жду отклика, – извещу, или сам побываю у Вас, дабы и в саду посидеть: условимся.

Открыл Ваш пакет-дар – и ахнул: ка-ко-е бумажное беснование! (Для меня-то!) Спасибо, милые, не поблагодарил в свой час. В среду только спохватился: надо запросить о. Льва, ведь он летучий поп, – как пчела – снимает и с Cент-Женевьевского прихода, и с rue de Sèrresʹкого при-клада. Впрочем, каюсь: он там давний. 17-го вернулись с общественной панихиды (по детям России, павшим жертвами жидовской убойни), с С.В. Яблоновским. Пришел Серов. Завязался разговор о жидовском вопросе – так чуть истерика не случилась с «патентованным интеллигентом». Вот эту-то вонь (славянское слово!) никакими серами из русского умного барина не выжечь! Это – воистину – простите! – «Пердяевщина»! Ваш Ив. Шмелев.

[Приписка:] Хорошо еще, что неистового Вадима не было, а о Вас уж и не говорю.

[На полях:] Сердечный привет Вам, милые Павла Полиевктовна и Антон Владимирович, – и да уповаем!

25 (12). VI. 1941.

Дорогой Иван Сергеевич!

Пневматичкой моей я только предупредил Вас о нашей запутанности, но не ответил толком на Ваше письмо.

Спасибо за точные указания, которые еще пригодятся.

Большое спасибо за письмо, направленное к Лютеру. Но как все с той минуты изменилось! Ведь русских могут теперь и там зазывать под пули, в первую очередь, конечно, нужных им для сепаратистской интриги!.. Давно от Мстислава не имели писем.

За эти дни и как раз с воскресенья я ухитрился заразиться от Павлы Полиевктовны гриппом и в ночь на понедельник дошел до лихорадочного озноба. Понедельник и вторник полностью потерял и полулежал в изнеможении. Сегодня взбодрился. А Павла Полиевктовна сутками ранее меня. И так хотелось сегодня же к Вам поехать. Но благоразумие удержало. Во-первых, мало еще энергии. Еще все как-то в тумане. Во-вторых, рискованно к Вам заносить бациллу. Сначала очистимся.

Какой вышел знаменательный день этого воскресения. Это ведь был «день всех святых, в русской земле просиявших»358. Бессознательно «язычник» Хитлер в этот день пошел на освобождение святой Руси, хочет он того или скорее – не хочет. Это казнь тем, кто оплевал святых и обетование нам.

Свершилось великое и почти невероятное! Наконец-то пришел капут Совдепии и довольно не славная кончина нашей эмиграции. Пришел страшный суд и над той, и над другой. Конечно, тяжко и отвратно видеть временное расчленение России, всю эту оскорбительную комедию самостийнической пошлости. Но другого пути, кроме хирургического, не осталось. Народ, не способный сам освободиться от своего рабства и позора, получает освобождение в унижении интервенции, и за дорогую расплату. Опять новая жертва русского народа ради спасения гордой и неблагодарной Европы, как было при татарском иге. Им спасены были все глупые европейцы. Так и теперь на башках наших ванек и васек разбита будет мировая гидра! И весь запад спасется этим от марксистской живодерни плоти и духа! И опять не сознáет этого и не поблагодарит.

Итак, свобода служить Христу, увы, добывается не христианами! А христиане где?? Папа после фырканья на Муссолини и Хитлера в союзе с его нью-йоркскими банкирами теперь петушком, петушком поспевает благословлять их «крестовый поход»359. Позденько, бессильно и не бескорыстно. А другие христиане просто осрамились непоправимо. Сжимая в банкирских ручках с перстнями протестантски-ханжеские новые заветики, благословляют «отца народов» и клянутся с его помощью спасать «мировую свободу». Нечего сказать, достукались!..

Да чего ждать от этих басурманов!..

Хороши наши христиане! После всего-то нашего неизмеримого опыта!.. Вместе с этими лжецами и заодно и с Торезами, и Манделями ставят ставку на невозможную победу армии рабов и предателей. И Вы, вероятно, многого уже наслушались…

С Подворья взято двое с советскими паспортами (было время выгодной халтуры на этих паспортах): 1) бывший студент Папин (человек-загадка, и «Папин» ли он?) и 2) иеромонах Зосима (Телухин), человек малограмотный. У митрополита