– Больной ублюдок, – прошептал я ночи и еще долго пытался уснуть.

Лагерь с припасами, через несколько дней после стычки на лесной дороге

Утреннее солнце приласкало лес, показав следы ночной бойни во всей красе. Разворошенный лагерь врагов, раскиданные пожитки, голодных птиц и их трапезу, согнанный скот, застреленного скакуна, а вернее то, что от него осталось за ночь…

За первый день дороги мы прикончили то, что удалось присвоить после лесной засады. А поживиться в лагере не удалось. Сержант сразу же велел притащить все телеги к главному складу и поставил серьезный дозор. Конечно, оговорили, что два отряда на охране – это на случай разбойников. Но все понимали, что куда хуже разбойников – толпа истощенных солдат.

Наутро кого-то высекли за пьянство и расход пайка. Нам оставалось сожалеть, что в дозор не поставили капрала Гвона. Впрочем, будь я на месте сержанта, этого пропойцу я бы не поставил охранять и плесневелый хлеб.

В общем, нам оставалось подчистить то, что не присвоил сержант во славу второго похода. Этим мы и занялись.

– Все. Васко, кого увидишь – свисти, усек?

Руш вбила последний колышек, разделивший нас с другой частью отряда. Триумф на ее лице смотрелся дико. Милое личико на фоне поклеванных тел. Как назло, ветер дул в мою сторону.

– А хорошо перепало. Нехило, – присвистнул Васко, проверив свой колышек на другом краю поляны.

«По крайней мере, он хотя бы умеет свистеть. Пусть и не вовремя».

Карий мирно щипал травку между двух мертвецов.

– Лучше местечка не придумаешь. Вот энто схрон, – крикнул нам Васко еще раз и с почтением посмотрел на трупы.

Я вздохнул. Рут последнее время предпочитал компанию Кереха. А может, Гвону просто нравилось постоянно нас разделять, будто по отдельности мы приносили больше пользы.

– Все-таки, похоже, это были наемники. – Я поморщился, осматриваясь.

Васко неудачно сплюнул в траву и стал вытирать подбородок ладонью.

– А дрались хуже крестьян.

– Может, в этом краю разницы и нет, – я пожал плечами.

Руш гаркнула очень громко, несмотря на заложенный нос:

– Языками потом поработаете. Есть дело!

Эти слова напомнили мне о самой неприятной части похода. Об этом не говорили в академии Стэкхола. И тем более не пели в чертовых балладах.

– Видел бы меня наставник! – я усмехнулся. – Почетный мародер Его Величества…

Руш уже закидывала мотки веревок и собранное оружие в телегу. Я с неохотой взялся за связку хвороста. Тяжелый труд никогда не мешает жалобам. Напротив, лишь способствует.

– Я не только не подписывался под этим делом. – Выдохнув после ноши, я вытер пот со лба. Пальцы и запястье так до конца и не зажили, а ладони пощипывало после грубой работы. – Даже предположить не мог, что все так обернется.

– Дурной ты, неженка. Какие мародеры? Мы тут не обираем чужих покойничков…

– Обидно, – вклинился Васко.

– Не то слово, – оторва явно наслаждалась, – это наши мертвецы! Собственноручно изготовленные!

Никто не проявил сочувствия. Руш переворачивала доски в лагере и проходила ножом в стыках, пытаясь найти заначку. Васко что-то насвистывал себе под нос и постоянно почесывался. Я вспомнил, что этот зуд длился уже несколько дней. Поморщившись, я решил держаться в стороне.

У оторвы и правда был нюх на золото: мы выбрали лучший угол для наживы. Осмотрев весь отрезок земли, я прикинул, как много мы получим с этой стычки. Цена выходила за сотню золотом. А если прибавить снаряжение и пожитки мертвецов…

В двух сотнях шагов от нас суетился Гвон с Амилом и братьями. Из-за полосы леса я не слышал, как капрал ругает эританца, но видел это по его широким жестам. Зря. Толку ругаться? Теперь, когда мы схватили одного из отпрысков Бато, военная слава и прибыток ждали нас впереди.

Весь его долбаный замок, конечно, стоял на гиблом всхолмье. Но держался на благосклонности десятка человек и одном большом секрете. Как только мы укрепимся здесь…

– Эй, умник, чего застрял? – Как я следил за отрядом, так и отряд не давал мне поблажек.

Я вздохнул и подошел к первому колышку. Мертвец смотрел на меня пустыми глазами. Кажется, будто он пролежал здесь всю ночь, умирая. А мне теперь предстояло его раздеть и оставить на милость птицам. Легко ему: уже ничего не надо помнить или стыдиться. Как скоро я забуду его, того ребенка на переправе и…

И чертову Сьюз, будь она неладна со своими родинками, острыми ключицами, острым языком и нравом! Неудивительно, что я так глупо попался. Матушка всегда говорила, что меня привлекали острые предметы.

– Дьявол! – Я посмотрел на мертвеца, чтобы отвлечься.

Со стороны леса послышались тяжелые шаги. И мерный железный лязг. Ни один из нашего отряда так не шумел и тем более не носил кирасы с кольчугой. Я обернулся.

– Васко, ты вроде как должен засвистеть? – уточнил я, не поворачиваясь к гостям спиной.

Четыре хорошо снаряженных солдата двигались к нам и не думали сворачивать. За ними тащилась пара коней – по одному на телегу. Присмотревшись, я заметил у гостей серые подштанники. Восходы, наши. Все обошлось…

– Потроха Ее Величества, – выругалась оторва, и я повременил с радостью.

Гости встали на нашем отрезке развязнее, чем стоят моряки у борделя. Впрочем, ни у одного моряка я не видел цельного нагрудника и кольчужных рукавов.

– Вольно, ребятки, – милодушно показал нам ладонь тот, что шел впереди. – Оставьте так, дальше мы сами.

А лишняя броня, как водится, добавляла лишней уверенности. И делала из умных людей глупейших.

– Как видно издалека, здесь занято. – Я отзеркалил его жест, стараясь держаться как можно дружелюбнее. – Это наши мертвецы.

Гости засмеялись, переглянувшись.

– Что же, вынужден вас расстроить. – Умник, что явно выступал лидером, поднял забрало. Под шлемом пряталось высокомерное лицо воснийца с правильными чертами. – Сержант Тувир отправил нас…

– Сержант Тувир? – я ошалел от такой наглости. На подонке не было ни одного значка или вышивки на плаще. – Вижу я, вы присягали только золоту!

Поддержка за спиной умника ощетинилась. Один наемник положил руку на пояс, поближе к булаве.

– Боюсь, меня поняли превратно. У вас есть несколько минут, чтобы собраться. – Восниец чуть наклонил голову, чтобы глянуть исподлобья.

Жадные ублюдки. Уж им-то платят жалованье не реже раза в неделю – вон какие щеки. Я сделал шаг вперед:

– Приводите сюда сержанта и побеседуем.

– Лэйн, – Руш, кажется, впервые обратилась ко мне по имени, – ты не расслышал? Нам надо уходить.

И по голосу ясно, как она осталась недовольна.

– С какого такого дьявола? – Я чуть