водопроводной магистрали. Малк приземлился футах в десяти перед «харлеем», брезгливо отряхнул когти и доложил тем кошачьим голосом, от которого мне всегда тошно:

– Сэр Рыцарь, старейшина Грималкин явился к месту службы.

– Матерь Божья, Царица Небесная… – охнула Мёрфи.

Грималкин прижал уши, бросил на Мёрф укоризненный взгляд, повернулся ко мне и продолжил:

– На соседних улицах полно вражеских отрядов. Пока что мои сородичи добавляют им неприятностей, но соотношение сил далеко не в нашу пользу, сэр Рыцарь. Идеальный вариант – отступить прежде, чем…

Прогудел рог йотуна. Из-за дымки и тесной застройки было непонятно, где находится великан, разве что…

– Близко, – прошептала Мёрфи.

– Прежде, чем он окажется здесь, – кисло заключил Грималкин.

– Хвалю, старейшина, – сказал я, – но надо спасти детей.

– Мы не в состоянии тягаться с йотуном, – прорычал малк.

– Не все коту масленица, – язвительно бросила Мёрфи. Я обмер, а она самодовольно усмехнулась: – Не в бровь, а в глаз, скажи? Не смогла удержаться.

Грималкин вздыбил шерсть и подобрался.

Не переставая ухмыляться, Мёрфи выхватила пистолет и направила его на малка с такой сноровкой, что я даже моргнуть не успел.

– Сегодня пули с цельнометаллической оболочкой, друг. Нарываться не советую.

Грималкин ответил низким рычанием, взглянул на меня и расслабился, будто ничего не случилось. Поднял правую переднюю лапу и стал праздно рассматривать выпущенные когти, не обращая на Мёрфи совершенно никакого внимания.

Она убрала пистолет и ответила малку той же услугой, хотя на самом деле не выпускала его из виду.

Эти двое прекрасно поладят.

Я слез с мотоцикла. Мёрфи последовала моему примеру. Жестом я подозвал Баттерса, Альф и сказал на ходу:

– Первым делом спасаем детей. Грималкин и остальные, обеспечьте коридор для отступления к парку.

– Долго не продержимся, – предупредил Грималкин.

– Выполняй приказ, – обронил я через плечо. – Вперед.

С неприятным гортанным звуком старейшина малков исчез, даже не закончив разворот.

Я подошел ко входу на лестницу детского сада, где с копьем в руках и широко-широко раскрытыми глазами как прикованный стоял Брэдли. Копье распадалось на ржавые хлопья. Через несколько минут его не станет.

– Здрасте, детектив Брэдли. Это, э-э, я, Гарри Дрезден. Помните такого?

Какое-то время человек-кремень смотрел на меня, а затем коротко кивнул.

– Мёрф, – позвал я.

Она вышла у меня из-за спины, показывая пустые ладони:

– Брайан, дружище, ты с нами? Слышишь меня?

Брэдли покосился на нее, а затем приопустил копье:

– Мы не друзья, сержант. Ты меня терпеть не можешь.

– То было в прошлом. – Мёрфи взглянула на тающие трупы Охотников, затем на Брэдли. – А сейчас совсем другое дело.

– Какого черта? – Наконец-то Брэдли моргнул. – Ты о чем вообще? – Он вздрогнул, когда к нам подтянулся Баттерс в компании волков. – Что за чертовщина тут творится?

– Привет, – сказал Баттерс и помахал рукой.

– Привет, – ошалело повторил Брэдли. – Доктор Баттерс?

– Помнишь, о чем я рассказывала на закрытом совещании? – спросила Мёрфи. – Ты еще решил, что все это чушь собачья.

– И то, о чем рассказывал я. Тоже на совещании. И вы тоже решили, что это чушь собачья, – жизнерадостно добавил Баттерс.

Квадратный детектив опустил глаза на мертвых Охотников, на павших в бою Зимних фэйри и снова повернулся к Баттерсу и Мёрфи:

– Господи Исусе…

Надо отдать ему должное: Брэдли неплохо держал удар. На пару секунд кожа вокруг его глаз слегка побледнела, а затем он зажмурился, стиснул зубы и, как видно, привел себя в чувство.

– Да ну на хрен. Рехнуться я всегда успею. – Когда он открыл глаза, я вновь увидел перед собой бывалого копа. – Там, наверху, шестеро детей, приятная старушка и Рудольф. Куда их эвакуировать?

– В Миллениум-парк, – сказал я. – Мы держим коридор для отступления. А из парка – на запад.

Повсюду вокруг нас завопили и завизжали. Создания Зимы пошли в атаку на вражеские силы. Взревели Охотники, взвыли стреляющие копья, а за всей этой какофонией, но уже ближе прогремел гром. Глаз Балора уничтожил очередное здание.

– Выводим детей, – сказала Мёрфи. – Прямо сейчас.

Брэдли выпятил подбородок, кивнул, бросил копье и потопал вверх по лестнице. У двери остановился, прижался к стене и крикнул: «Это Брэдли!» – а затем осторожно, не показываясь, открыл дверь одной рукой.

– Брэдли? – услышал я исполненный паники голос Рудольфа.

Этот человек дважды сталкивался с монстрами – ясное дело, оба раза при скверных обстоятельствах – и ничем не отличался от большинства свидетелей сверхъестественных происшествий. Он попросту не мог принять увиденное и терял над собой контроль. Возможно, таков был его персональный недостаток. Или Рудольф отличался врожденной неспособностью посмотреть в глаза чудовищной реальности. Так или иначе, относиться к нему с симпатией было непросто. Особенно в такие времена.

– Да, я, – ответил Брэдли.

– Черт тебя дери! – взвизгнул Рудольф.

– Это я… сэр, – сказал Брэдли голосом, полным безграничного терпения.

– Живо сюда! В укрытие!

– Надо уходить, пока имеется такая возможность, – объяснил Брэдли. – Забирайте детей. Нам пора.

– Ты спятил? – осведомился Рудольф. – Там самая натуральная война!

Я сунул голову в коридор и крикнул:

– Если будете сидеть на месте, Рудольф, эта война вот-вот войдет к вам в комнату!

– Дрезден?!

– Да, это Дрезден, болван, – ответил я мрачнейшим чародейским тоном, – и времени на эвакуацию у нас в обрез. Слышите, вы, олух? Так что пошевеливайтесь!

– Это все твоих рук дело! – визгливо крикнул Рудольф. – И ты опять врешь!

На лице у Брэдли появилось своеобразное выражение. Я затруднялся понять, что оно означало, хотя такую фотографию, наверное, можно было бы подписать фразой «Как я мог быть настолько слепым?».

Он посмотрел на меня, поднял палец и вошел в комнату.

Что-то глухо стукнуло, затем громко лязгнуло.

На лестнице снова появился Брэдли: на плече он нес бесчувственного Рудольфа, в подплечной кобуре у него виднелся пистолет напарника. В другой руке могучий коп держал девочку лет двух, не больше.

За ним вышла седовласая женщина, одетая так, как одеваются милые бабушки. Она прижимала к груди младенца, а за собой вела небольшую вереницу детей постарше. Все держались за руки.

Брэдли вывел их вниз и на улицу. Баттерс тут же подскочил, чтобы забрать младенца, и старушка отдала его с благодарным кивком и признательной улыбкой.

Не дожидаясь моего приказа, волки незамедлительно окружили малышей. И принялись вилять хвостами, весело переступать с лапы на лапу и вести себя примерно как взрослые, когда те сюсюкаются с детьми и щиплют их за щечки, – разве что в волчьем эквиваленте. Детвора мигом пришла в восторг от миленьких песиков. В то время как миленькие песики старались расположиться так, чтобы их мохнатые тела закрыли детей от наиболее кошмарных следов побоища.

Они чувствовали то же, что и я. Что на такое