с глазами, полными слез. – У меня не было никакой другой еды. Леонард сказал, что это была идиотская выдумка. Шутка, знаешь ли. Он сказал мне, что свиньи жрут отходы, вот и все.

Я протягиваю ей ладонь, и Ким Ли хватается за нее. Я чувствую, как ее колотит.

– Я отказывалась есть мясо, которое он мне давал. – Она сглатывает слюну и кивает в сторону кухни, расположенной в дальнем углу автофургона, где стоит электроплитка и духовка. – Просто на всякий случай, вдруг Леонард не врал. Но я так хотела есть, Танн. Я бы умерла. Я была слишком слаба, у меня выпадали волосы. Я сказала себе, что животное, чье мясо он мне принес… Оно питалось только отходами овощей, ничем больше.

Прикусываю губу и опускаю взгляд на дочку.

– Я точно в этом уверена, – говорю Ким Ли, пытаясь дать ей хоть какую-то надежду, что-то, за что можно уцепиться. – Ленн рассказал мне о том, что случилось с Джейн, его первой женой. Он кормил свиней отходами, больше ничем.

Она с облегчением закрывает глаза и сжимает мою ладонь.

– Ничего не получается, – Синти тяжело вздыхает, выдергивая нас из этого ужаса. В стекловолоконной двери автофургона появляется ее грязная голова. – Можно тебя на пару слов?

Я отдаю дочь сестре и выхожу к Синти на улицу. Она по-прежнему держит в своих почерневших руках толстую цепь.

– Эту цепь не разбить, – говорит Синти, пытаясь перевести дыхание. – Джейн, надо бежать. Твою сестру взять с собой не получится, не сейчас, но у нас есть шанс. Нельзя его упускать. Побежали к дороге, свинарник нас прикроет. Мы позовем на помощь. Полицию. Или фермера. Мы вернемся и поможем твоей сестре, обещаю.

Я смотрю на дорогу.

– Я не могу оставить сестру тут.

– Мы за ней сегодня вернемся.

– Синти, ты не понимаешь. Она здесь была в одиночестве все это время. Совсем одна. Моя сестренка. – На глаза наворачиваются слезы. – Я ее никогда больше не оставлю, ни за что. Нам надо держаться вместе.

Синти вскидывает руки в воздух.

– Мы умрем, – говорит она, и ее подбородок дрожит.

– Болторез, – шепчу я.

– Что?

Я смотрю на нее и улыбаюсь. Затем улыбка превращается в гримасу, пока я думаю о каждом шаге, который предстоит сделать, и каждый этот шаг отдается в моей лодыжке, в моих бедрах, в спине.

– Болторез в сарае у дома. Мы вернемся, принесем его, освободим Ким Ли и сбежим отсюда вместе. Все вместе.

Синти качает головой.

– Ты не успеешь добежать туда и вернуться обратно. И я не успею. А он к тому времени вернется домой, голодный, и будет требовать ужин. Джейн, ты же сама знаешь.

– Надо попробовать.

– Я пойду за помощью, – возражает она. – Так будет лучше. Я сама добегу до дороги, позову на помощь и тут же вернусь.

Смотрю в сторону дороги, на которой нет машин. Ни грузовиков, ни мотоциклов, ни тракторов, ни автобусов – ничего.

Я качаю головой.

– Я не вернусь в подвал, – отрезает Синти, в ее глазах неприкрытая паника, она вся скукоживается. – Нет-нет, только не туда, только не снова.

– Я оставлю Хуонг здесь с сестренкой, – говорю я, кивая сама себе. Слышу свои слова, и они меня поражают до глубины души, но при этом я совершенно не удивлена. Я никогда не отходила от Хуонг дальше, чем на шесть метров. Но при этом мысль о том, чтобы оставить ее с Ким Ли, наполняет меня надеждой, а не ужасом. Я оставлю им бутылочку. Я покажу сестре, как Хуонг нравится, чтобы ее укачивали, как с ней обращаться. – Нам надо взять болторез, Синти. Идти надо сейчас.

Я бросаюсь к автодому. Хуонг и моя сестра смотрят друг на друга. Слышатся шорохи, но я не могу понять, от кого они исходят. Они выглядят спокойными.

– Там, в доме, есть инструменты. Болторез, – говорю я сестренке. – Мы с Синти пойдем, возьмем его и тут же вернемся. Я оставлю Хуонг с тобой, нам вдвоем будет быстрее.

Ким Ли кивает и вцепляется в мою дочь.

– Спасибо, – шепчет она.

Я поворачиваюсь, а Синти уже и след простыл.

Только не это.

– Синти! – кричу я. – Синти, пожалуйста, вернись.

Я выхожу на улицу, но нигде ее не вижу.

– Синти, пожалуйста, я без тебя не справлюсь!

Соленый ветер свистит вокруг.

– Я сама не справлюсь. – Слышу, как дрожит мой голос, застревая в горле. – Мне нужна твоя помощь!

Она появляется из-за стены свинарника.

– Я знаю. Я знаю, что не справишься. На горизонте чисто, – говорит она. – Идем вместе. Давай шевелись!

Я вбегаю обратно в автодом, беру Хуонг у Ким Ли и целую дочку в лоб, вдыхая ее запах.

– Эта женщина – твоя вторая мама, – шепчу в ее восхитительное ушко. – Я говорила тебе, что я твоя семья, я твоя тетя и твои друзья, но я ошибалась. Вот твоя семья. – Я вожу носом о ее пухлую щечку. – Солнышко мое.

Потом передаю Хуонг обратно сестре, не смея взглянуть на нее в последний раз, потому что тогда я точно не справлюсь.

Я целую Ким Ли в лоб, и она говорит:

– Иди.

Глава 30

Меня тащит назад.

Меня тащит на запад, к тому злосчастному дому, забрать болторез, но при этом меня тянет на восток, к моей потерянной сестре и ребенку. И к дороге. Во все стороны. Уже стемнело, солнце опустилось на землю, и я вижу, как на той далекой дороге то и дело вспыхивают фары.

Мы идем быстрее. Ким Ли дала нам по половине таблетки для лошадей прямоугольной формы, и это помогает. Мы знаем, как далеко идти за болторезом, и это успокаивает, и мы знаем, как много поставлено на карту, сколько жизней, сколько потерянных лет, сколько возможностей. Мы уже сделали это однажды и можем сделать это снова. Мы знаем, что у нас есть реальное будущее, до которого почти рукой подать, и это тоже помогает. Это подпитывает нас.

В воздухе витает сырость. Мне кажется, я слышу, как Хуонг зовет меня, но это обман жестоких равнинных ветров. Синти обхватывает меня за талию своей костлявой рукой. Мы вошли в ритм, не разговаривая, только она и я, три здоровые ноги на нас двоих; два ботинка и одна сандалия.

– Это он? – спрашивает она.

Мы прибавляем темп, ее костлявое плечо почти протыкает мою подмышку, а на большой дороге виднеются огоньки. На той самой дороге, которую я видела, когда появилась здесь семь лет назад.

– Нет, не он, – отвечаю я.

Машины едут вперед,