Шрифт:
Закладка:
А потом вспоминаю, что сказала Элоуин: это ворон, фамильяр Фроста.
– Ты удивишься, узнав, насколько мне все равно.
Знать и интересоваться – это две разные вещи. Но я его не поправляю, потому что уверена, он не из тех людей, которые любят, когда смертные, ведьмы или нет, указывают ему на его ошибки.
– Надвигается беда. А я вдруг обрела силу. Я должна поверить, что это совпадение?
– Я не использую этого слова. – Он безразлично пожимает плечами, и на этот раз я вижу движение. Наверное, он сам захотел, чтобы я увидела. – Но едва ли я буду утруждать себя словами. Так что перестань досаждать взрослым и…
Он открывает входную дверь одним взмахом руки, словно решил уйти красиво пешком, а не исчезнуть после того, как возник на пороге своего дома. Я сосредотачиваюсь и взмахиваю рукой, закрывая дверь с оглушительным хлопком. У него хватает наглости зевнуть.
Я думаю, что способна на большее. Все дело в фокусе внимания. И энергии. Мне нужно заставить его остаться до тех пор, пока он не ответит на мои вопросы. Мне нужно каким-то образом заблокировать вход в дом. Я вытягиваю руки и представляю… представляю…
Лес из колючих кустов. Возможно, я скептично отношусь к сказке «Спящая красавица», поскольку феминистке будет что раскритиковать в сюжете, но двор становится в точности похож на тот из мультика, сквозь который продирался принц Филип. Колючие ветви оплетают весь дом. Впечатляюще. Теперь пусть продерется через них.
Николас Фрост, бессмертный колдун, делает движение запястьем, и все исчезает. Он не закрывает глаза, не воображает. Просто двигает запястьем, и вся моя магия растворяется.
Но он не входит в дом. Хотя мог бы. И меня это приободряет.
– Не ты первая.
– В чем? – спрашиваю я, не надеясь получить ответ. Ведь я пришла сюда за ответами. Я пришла, чтобы сделать хоть что-то, что угодно. Чтобы двигаться вперед. Фрост должен мне что-то дать.
Он кивает.
– Скорее всего, ты последняя, но миры приходят и уходят, Эмерсон Вилди, с утомительной регулярностью. Так зачем бороться?
– Потому что это наш мир.
Все вокруг нас застывает – настолько, что я боюсь сделать вдох. Словно вокруг все заморозилось. И время тоже. И пространство. Вообще все.
И вдруг у меня в руках оказывается книга. Большая, тяжелая, она выглядит гораздо старше тех, в которые Джорджия вчитывалась целыми днями не поднимая головы. Я с трудом выдерживаю ее вес.
– Тогда борись. Если осмелишься.
Потом он делает жест рукой, а может просто поднимает бровь, и я начинаю падать. Сквозь небеса, сквозь воздух. Я довольно мягко приземляюсь на поле… из чего-то плоского.
Книга лежит у меня на груди. Но я понятия не имею, где я, и вижу лишь небо над головой.
Я очень рада, что осталась жива. Наверное, жива. И вдруг я слышу голос Джейкоба, что окликает меня по имени со смесью удивления и смущения в голосе.
– Ты в порядке?
И тут я понимаю. Этот мерзавец забросил меня на ферму Джейкоба с древней книгой, происхождение которой я не смогу объяснить. Мне придется рассказать правду о моем секретном путешествии к особняку на холме, а это никому не понравится. Особенно Джейкобу.
14
Я не знаю, что сказать Джейкобу. И поскольку не уверена на все сто процентов в том, где именно приземлилась, то оглядываюсь по сторонам. Это одно из полей его фермы. Во вспаханной земле проклюнулись зеленые росточки. Настоящая весна вокруг.
– Прости, – шепчу я. Потому что лучшая защита – это извинение. Не я установила эти правила, хотя должна была бы. – Я не хотела приземляться здесь.
– Это очевидно.
Поддерживая меня под локоть, он помогает мне встать на ноги, и, нахмурившись, смотрит на большую книгу у меня в руках.
– Что это?
Как объяснить ему, что это, не рассказывая всего?
– Это книга.
Кэсси на мягких лапах подходит и садится у моих ног. Джейкоб с подозрением смотрит на нас обеих.
– Она выглядит очень старой. Никогда ее раньше не видел, но узнаю этот символ.
Он указывает на обложку. И я смотрю на эмблему. Впечатанное в кожу золотое тиснение. Чистые линии, что напоминают мне о силе, которую я почувствовала на холме. Древней. Полной. Безусловной.
– А, ну да. Удивительно.
– Это фамильный герб Фростов. И я не знаю ни одного члена его семьи, кроме самого Николаса.
Джейкоб явно ожидает услышать объяснение, но я знаю, что он уже догадался. Взгляд его холоден, и челюсть плотно сжата, но он ждет. Мне кажется, его ожидание разбивает мне сердце.
– Джейкоб…
– Не ходи вокруг да около. И не пытайся сделать правду более презентабельной. Просто скажи, что ты наделала.
Мне не важно, что он произнес фразу «что ты наделала» так, словно я ребенок, который пробрался в кладовую и рассыпал запас хлопьев по полу.
– То, что должна была, – отвечаю я уверенно. Потому что – я уже сделала. И возможно, Николас Фрост не ответил на мои вопросы, но и не навредил мне. И оставил мне книгу, которая может помочь.
Если бы он не закинул меня к Джейкобу, я уже была бы в «Слиянии рек» и пыталась бы найти информацию. Нашла бы ответы и решила все проблемы, потому что я – главная.
«Тебе не помешала бы толика смирения, дитя».
Я смотрю на Кэсси. Но прежде чем я успеваю ответить на ее ехидный комментарий, Джейкоб заговаривает снова.
– И что тебе пришлось сделать? – спрашивает он тоном, который еще хуже, чем его предыдущий ворчливый родительский. Теперь его голос звучит устало, безэмоционально, словно я чем-то его расстроила. А это несправедливо. Наверное.
– У меня была пара вопросов к Николасу Фросту, насколько я знаю, единственному бессмертному. Никто из вас мне не отвечал. Вместо этого вы разговаривали мысленно и, не спросив моего мнения, чертили вокруг меня защитные круги. Мне это не понравилось, так что я взяла дело в свои руки. Он стоит так неподвижно, что я боюсь сделать вдох.
– Ты кому-нибудь сказала о том, что делала?
– Странный вопрос, – говорю я, растягивая слова. – В последний раз, когда я смотрела на себя в зеркало, я видела там взрослого человека.
– В последний раз, когда я на тебя смотрел, я видел твердолобую женщину, которая целых двадцать четыре часа назад узнала, что она ведьма, и в ее пустой голове никак не укладывалось, что она
