– Следи за словами. Речь о моем муже.

Эш закатила глаза, плюхаясь на кровать рядом с нами.

– Не беспокойся, Белль слишком занята тем, что пытается придумать, как затащить Дэвона Уайтхолла в свою постель, так что ей не до твоего мужа.

Все дружно обнялись, зажав меня в середине. Я повернулась к сестре, вскинув брови.

– О, правда? Не думаю, что тебе нужно из-за этого переживать. Он сразу на тебя запал.

– Он такой восхитительный ловелас, – простонала Белль, опустив голову на мою подушку.

– А что у вас с Сэмом? – Я обратилась к Эш. – Есть прогресс?

– Если в этом году ничего не выйдет, значит, не выйдет уже никогда. – Эш грустно улыбнулась.

Я погладила ее по руке.

– Сожалею.

Ужин перед поездкой домой был восхитительным. Густой кукурузный суп с беконом и картофелем, жареный цыпленок и кукурузный хлеб – все приготовлено Сейлор. На десерт она подала тарт с ревенем и персиковый пирог.

– Кто-нибудь еще хочет повозмущаться по поводу того, что я пригласил девчонок? – Хантер поиграл бровями за кружкой с кофе. Одного только пирога он съел целых три порции и запихал в себя еды на неделю вперед.

– Как ты научилась так готовить и печь? – Дэвон посасывал чайную ложечку, глядя на Сейлор с новообретенным уважением.

– Наша мама – один из лучших поваров и пекарей в мире. – Сейлор опустила ладонь на предплечье Сэма.

– Лучший, – поправил Сэм.

Я сидела рядом с Киллианом, улыбалась и кивала. Мы оба неотрывно наблюдали за нашими друзьями, пока те время от времени заводили непринужденные беседы, сперва поговорив о многочисленных ресторанах Бреннанов, потом о спорте и об ужасном ненастье, которое все еще держало Бостон в своих острых когтях.

Я понимала, что должна повести себя, как большая девочка, и должным образом поблагодарить мужа не только за сегодняшний день, но и за все, что он для меня сделал.

Я балансировала между желанием не замечать его в упор, восстанавливая свое уязвленное эго, и бить метафорическим молотком по его стенам, разрушая их одну за другой.

– Кстати, спасибо, – сказала я еле слышно, сжав его руку под столом.

Киллиан вырвал свою ладонь из моей. Мое сердце обливалось кровью.

Вы идете в никуда, а ты позволяешь ему вести тебя с завязанными глазами.

– За что?

– За то, что разобрался с Бирном. Выплатил мой долг. Добился для меня развода. Спас от ярости Гамильтона. Я так и не поблагодарила тебя, а должна была.

– Это часть нашего соглашения.

– Твоя забота обо мне или пренебрежение?

– И то и другое.

Я открыла рот, собравшись что-то ему сказать. Даже не знала толком что именно, когда Хантер вдруг бросил в нашу сторону фишку, попав моему мужу в плечо.

– Mo orga, ты играешь или нет?

– Играю. – Килл достал сигару из коробки, обрезал кончик и закурил.

Хантер принялся тасовать.

– А твоя супруга?

– Вне игры, – ответил он за меня.

– Охренеть. – Белль глянула в телефон. – Взгляни на календарь. Сейчас двадцать первый век. А значит, женщины могут делать все что пожелают, не спрашивая разрешения у мужей.

Дэвон усмехнулся, глядя на мою сестру с неприкрытым восхищением.

– Тебе нужен телефон, чтобы выяснить, в каком веке ты живешь? – Мой муж спокойно попыхивал сигарой. – По-моему, тебе пора завязывать с «Мимозами», милая.

– Моя сестра будет играть. – Белль ткнула пальцем в стол, закипая от злости.

– Хочешь поспорить? Мы уже вошли в раж.

Киллиан аккуратно раскладывал фишки, даже не удостоив ее взглядом.

Я даже не умела играть в покер, поэтому они оба вели себя глупо в своем упрямстве.

– Ей-богу, Килл…

– Забудь об этом. – Муж оторвал взгляд от фишек. – Ее бывший проиграл все ее имущество в покер. Думаешь, ей хочется об этом вспоминать, а, Эйнштейн?

Воцарилась тишина.

Киллиан, качая головой, забрал карты, которые ему сдал Хантер.

– Ага. Так я и думал.

– Будь я на ее месте, то сыграла бы тебе назло, – настаивала сестра, утратив прежний пыл в голосе. Играли все собравшиеся за столом, кроме нас с Эш.

– Вот поэтому ты не на ее месте. Поэтому она замужем за миллиардером, а ты управляешь стрип-клубом, – бесстрастно ответил Киллиан, рассматривая карты хищными глазами с желтой крапинкой.

– «Мадам Хаос» – приличное заведение. Бурлеск – это не стриптиз, осел. – Белль презрительно фыркнула.

– А я люблю бурлеск, – простонал Дэвон, ерзая в кресле.

– Ты бы и геноцид полюбил, если бы им занималась Белль, – невозмутимо ответил Килл.

– Ставки? – спросил Сэм, зажав губами горящую сигарету. – Хотя, конечно, очень занимательно наблюдать, как вы цапаетесь, будто старые курицы.

– Ставки, что и прежде, – сказал Килл.

– Черта с два. Не все присутствующие за столом могут позволить себе спустить кучу денег за игрой в покер. – Белль бросила свои карты на стол. – Я не стану ставить тысячи долларов.

– Можем сыграть и на меньшие суммы, – спокойно предложила Сейлор.

– Или на раздевание, – усмехнулся Хантер.

– К несчастью для Эммабелль, игра в покер на раздевание тоже поставит ее в невыгодное положение, потому что она надела какую-то салфетку. – Муж снова уязвил мою сестру.

На Белль было легкое мини-платье, но пытаться пресечь разразившийся между ними спор казалось мне неразумным. К тому же, неужели он думал, что я позволю ему разговаривать с моей сестрой в подобном тоне?

– Киллиан, – с нажимом предупредила я. – Хватит.

– Ты просто сволочь. – Моя сестра вскочила на ноги, указывая на Килла.

– А ты констатируешь очевидное. – Килл зевнул, пропустив мои слова мимо ушей. – А давай сделаем игру интереснее. Ставки останутся прежними, раз уж ты единственная нищая из собравшихся за столом. Если ты проиграешь, я возмещу твои ставки. А если я выиграю, – Килл помолчал, выпуская дым от сигары ей в лицо и глядя на нее насмешливым взглядом, – получу от тебя то, что хочу.

Сердце ухнуло вниз с глухим стуком, который отозвался внутри моего тела. Ревность вцепилась мне в горло зелеными когтями.

Он чего-то хотел от Эммабелль.

Да и как же иначе? Из нас двоих именно она была интересной, искушенной, зажигательной.

Чего он хотел?

Ее тело?

Ее сердце?

Я напряглась, сосредоточившись на дыхании и велев себе не убивать мужа. Не сейчас. Не сейчас.

– И что же ты от меня хочешь? – неспешно спросила Эммабелль, садясь обратно в кресло.

– Самый драгоценный подарок, – сказал Киллиан. – Молчание. А конкретно: если я выиграю, то ты перестанешь обращаться с моей женой, как с беспомощной овечкой, которую я намерен загубить. Я все слышу и вижу. Ты не даешь моему браку ни единого шанса. Осуждаешь меня на каждом шагу. Это неуважительно по отношению к Персефоне, и сегодня же прекратится. К тебе это тоже